Неорационализм

Тем не менее, только настоящая боль - это боль. Боль прошлого уже не болит.

Итак, к моменту появления "новой ментальности", авторитет всех прежних направлений духа и мировоззрений, на которые они опирались, был подорван, а свято место не бывает пусто. Новое направление духа, точнее анти духа базировалось на упомянутом кризисе рационалистического мировоззрения и рожденной, в значительной степени из неэтого кризиса, экзистиенциалистской концепции познания, а также представлении о природе человека и общества, вытекающихем из фрейдизма и из неверного обобщения опыта 1-й и 2-й мировых войн.

Что касается теории познания экзистенциализма и выводов из нее по части свободы и морали, то это уже разобрано выше. Здесь я остановлюсь на отношении экзистенциализма к духу. Заменив чувства ощущениями, экзистенциализм уже не оставил никакого места духовному. Кроме того, по определению нашей модели, дух- это над личная эмоциональная привязанность. Подвергнув в своей теории познания сомнению достоверность существования чего бы то ни было за пределами индивидуума, экзистенциализм навалил еще груду камней на то место, где раньше рос дух.

Другим теоретическим основанием "новой ментальности" является фрейдизм. Заметим, кстати, что экзистенциализм в сильной степени воспринял идеи фрейдизма и многие столпы экзистенциалистской литературы, Кафка, прежде всего, считали себя учениками Фрейда. Здесь не место разбирать фрейдизм, как учение, в целом, поскольку этому должна быть посяввящена отдельная работа. Замечу лишь коротко еще раз: там, где фрейдизм более - менее восторжествовал и был принят, он не решил не только глобальных проблем общества, на что отважился воспретендовать, но и тех более частных проблем, для разрешения которых он предназначался изначально. С распространением сексуальной свободы в Европе и Америке, агрессивность населения, включая даже собственно сексуальную агрессивность, т. е. изнасилования, не только не убыла, но, наоборот, возросла. Количество же психических расстройств, включая знаменитые фрейдовские сексуальные неврозы, со снятием сексуальных запретов, опять же не убыло, а возросло и возросло кошмарно.

На чем я намерен остановиться здесь более пожобно, это на влиянии фрейдизма на "новую ментальность" в смысле отношения последней к духу. Фрейдизм не является сам по себе абсолютно без духовным учением, тем более Фрейд не был без духовным человеком. Он заботился о благе всего человечества, независимо от того, как он его понимал. Влияние же его на "новую ментальность" в направлении бездуховности связано с тем, как он понимал и представлял природу человека.

Представлял он ее, как известно, так, что главной, доминантной, самой сильной и подчиняющей себе все остальные потребности человеческой натуры является либидо. Что касается духовных и душевных потребностей и влечений, то они не более чем сублимация неудовлетворенного сексуального желания. Не знаю, осознавал ли Фрейд, чтйо при такой трактовке и вся его философия, направленная на благо человечества (в его понимании), и посему являющаяся плодом духа, была ничто иное, как сублимация подавленного секса. Во всяком случае с легкой руки папы Фрейда и не только по его теории но и по его примеру, все современное западное искусствоведение, исследуя какое-либо произведение искусства, задается прежде всего вопросом: а кого хотел поиметь автор шедевра в момент создания его и почему не мог этого сделать, т. е.., что было источником сублимации, приведшей к творческому акту.

При такой трактовке человек с развитыми духовными потребностями становится не нормальным, а двумерные бездуховные существа, удовлетворяющие свои сексуальные желания хотя бы даже за деньги или с помощью аксессуаров, купленных в магазине сексуальных принадлежностей (само появление которых - прямое следствие распространения фрейдизма), но регулярно - образцами нормальности. Понятно поэтому, как способствовал фрейдизм "одухотворению" новой ментальности.

Фрейдизм и экзистенциализм заложили теоретический, мировоззренческий базис "новой ментальности", придав ему авторитет научности. Что касается потенциала неудовлетворенных потребностей, к которым взывала "новая ментальность", на удовлетворение которых она была направлена, и существование которых служило базисом ее распространения и власти (аналогично тому, как, скажем, потенциальным базисом марксизма является существование огромного количества экономичеески обездоленных людей), то таковыми были в данном случае потребности в свободе и сексуальные. Ньюанс тут заключается в том, что к моменту появления "новой ментальности" ни потребности в свободах, ни сексуальные не были подавлены, ограниченны в странах Европы и Америки, где эта ментальность распространилась, более, чем, скажем, в других странах мира или в той же Европе и Америке в предшествующие эпохи. Наоборот, развитие духа и законодательства, начиная со средневековья, шло в общем только в направлении расширения свобод, включая сексуальные.

Однако, как уже было споказано (см. главу 2) процесс развития общества не является полностью детерминированным, и наименее детерминированной частью в нем является движение духа и идей. Т. е. зарождение того или иного духа не определяется вполне полем общественных сил, потенциалов и содержит несводимый субъективный момент. Наличие же потенциалов лишь способствует восприятию соответствующих идей и разгоранию духа. Что касается потенциала потребности в свободе, то он принципиально не может быть удовлетворен полностью в рамках человеческого общества (см. главу 3) и потому всегда существует. Потенциал сексу-альных потребностей также практически не может быть удовлетворен полностью. Кроме того, мы знаем, что потенциал потребности в свободе при сильном ограничении ее может быть ниже, (благодаря угнетению самой потребности), чем в случае меньшего ограничения (буржуазия и крестьянство периода буржуазных революций). Наконец, потенциал сексуальных потребностей может искусственно разжигаться сверх его естественной нормы, что и сделала, осуществила "новая ментальность".

Таким образом, потенциал неудовлетворенных потребностей, на которые опирается "новая ментальность", существовал и будет существровать всегда. Другое дело привела ли "новая" к их лучшему удовлетворению, в какой степени и какой ценой? Но об этом несколько позже. Сейчас я хочу отметить, что распространение и власть "новой" опираются и на еще один, так сказать, потенциал. Потенциал лени, малодушия, вообще на торжество посредственности и ничтожества. Дело в том, что, как уже упоминалось, наличие духовных потребностей и их осознание требуют от человека усилий, направленных на служение над личному (Богу ли, людям ли), самоограничения и иногда даже риска и жертв. Ну а признание их отсутствия в нормальной природе избавляет человека от всего этого.

Далее, служение Богу ли или, скажем, идеалу гармонической личности, даже идеалу любви требует от человека самосовершенствования. В мировоззрении "новой" само понятие совершенствования потеряло смысл. Совершенствоваться куда? Где верх, где низ? К отправлению естественных потребностей и копанию в ощущениях понятияе совершенствования не применимо. (Применимо лишь понятие усовершенствованиея).