Страница 50 из 52
Справедливость эта, как мы знаем, не принадлежала к числу идеалов буржуазных революций, и вообще никогда так сильно не была акцентируема в прошлом, за исключением учений утопического социализма, которые марксизм, в этом смысле, наследовал. Но те, в силу их откровенной утопичности, не стали объектами великого духа, авторитет же марксизма базировался на якобы его научности. Даже иудаизм, превыше всех возносивший справедливость вообще, не акцентировал столь сильно внимание на именно экономическуюой справедливостьи. Это не помешало, кстати, противникам марксизма из числа русских черносотенцев называть марксизм жидовским учением, усматривая, очевидно, преемственность по части справедливости. Преемственность эта была, однако, весьма условной не только потому, что из всей справедливости марксизм особенно выделил экономическую, но и потому, что всю прочую справедливость, в соответствии со своей общефилософской концепцией, марксизм объявил относительной, заменив справедливость вообще, пролетарской справедливостью, что послужило основанием и для "красного террора" и для сталинских лагерей. Ни тех, ни других явлений иудаизм не знал и не мог породить благодаря отличному от марксизма пониманию справедливости.
Отсутствие экономической справедливости и экономическое неравенство, трактовались марксизмом как источник всех бед, всех времен и народов, в том числе как источник пороков современного Марксу буржуазного общества: бездушности, продажности, лицемерия, фактического ущемления ряда свобод властью денег и т. д.
История хорошо показала ошибочность этой концепции марксизма, особенно по части свобод, достоинства и лицемерия. В стране победившего социализма, где по Марксу просто автоматически должна была бы быть* демократия наивысшей пробы, установилась одна из жесточайших в мире диктатур, растоптавшая свободу и достоинство и породившая лицемерие, превзойденное лишь коммунистическим же Китаем.
Этот акцент марксизма на экономической справедливости и вообще на экономическом факторе с неизбежностью приводил его к принижению значения духовного в природе человека и в общественных процессах. Последнее и есть причина ошибочного обвинения марксизма в бездуховности. Но Ддуховность, как мы знаем, была и на определенном этапе поднималась до вершин человеческихого духа. Причина этого в том, что как уже сказано, самые высокие взлеты духа могут расти из самых низких потребностей масс. Марксистский дух был направлен хоть и на материальные потребности, но не Маркса и Энгельса лично, а всех нуждающихся, которых в то время было очень много (и сейчас хватает) и потребность эта была в стадии высокого неудовлетворения. Напомню еще, что эта потребность не угнетается от неудовлетворения, а лишь разрастается. Это вполне объясняет, почему марксизм, будучи по направленности как бы анти духом, породил столь могучую (хоть на время) духовность. Но, прежде всего, марксизм, хоть и принизил значение духовного, анти духом' не является и по содержанию своего учения. Как уже сказано, Маркс изначально хотел и свобод ци достоинства и т. д. хоть и видел все это, как производное от экономической справедливости. И в смысле влияния на общественные процессы Маркс не отрицал вполне духа. Напомню его знаменитую "идею, овладевшую массами". Однако, как в человеке, так и в обществе дух, по Марксу, был соподчинен, вторичен в отношении физических потребностей, желудка, экономики, способа производства. Пресловутые марксистские "первичность материи и вторичность духа", "базис и надстройка" и т. д.
В этом смысле марксизм и в теории своей представлял шаг к дальнейшему снижению духовности общества в сравнении даже с идеологией буржуазных революций, не говоря о Возрождении и Христианстве.
Что касается влияния на качество жизни и на общественные процессы, то, как известно, упомянутые ошибки марксизма привели к созданию тоталитарного режима, угрожавшего свободе во всем мире, и даже обожаемая экономическая справедливость при этом не была достигнута (см. главы 2 и 4). Принижение значения духа вместе с омертвлением его организацией привели, в конечном счете счете, к изрядно низкому уровню духовности в советском обществе менее чем за 50 лет после реализации марксистской идеи в нем. Необычайный рост преступности и алкоголизма, тому подтверждение. Еще более глубокой деградации препятствовали лишь прекрасные традиции русской литературы, не умершие даже под властью советского режима, и зародившееся диссидентское движение, которому, однако, не хватало теоретической основы.
С другой стороны, дух марксизма все-таки способствовал осуществлению экономической справедливости, большей, чем в любые предшествующие времена. Причем не только, и может быть даже не столько в "странах победившего социализма", но и во всем мире, где под влиянием этого духа усилились профессиональные союзы и были приняты законы, защищающие экономические права трудящихся, были существенно увеличены налоги на капиталистов и развито социальное обеспечение. Так что, в конечном счете, в ряде капиталистических стран было больше социализма в этом смысле, чем в Советском Союзе.
Но вершин бездуховности хватил все же не марксизм, а дух, точнее анти дух, так называемой "новой ментальности", распространившейся и господствующей в западном обществе и отчасти во всем мире уже после марксизма, ментальности, в основе которой лежат фрейдизм, экзистенционаализм и ряд смежных философий.
Основанием для распространения этой "новой ментальности" послужило, прежде всего, ослабление и увядание всех тех великих направлений духа, которые ему предшествовали: монотеистической религии, Возрождения, идеологии буржуазных революций и марксизма. Ослабление это было, конечно, следствием вышеупомянутого процесса омертвления духа организацией, но не только его (напомню, что процесс этот не обязательно идет в одну сторону, но допускает реформации,, возрождения и т. д.). Существеннейшую роль сыграл также подрыв тех общих концепций, мировозззрений, авторитет истинности которых укреплял соответствующий дух^. Прежде всего это произошло с монотеистической религией по мере того, как развитие естественных наук поставило под сомнение даваемую религией картину мира (хотя самого духа религии оно, заметим, не касалось) и противопоставило ей естественно научную Ньютоно - Дарвинистскую картину. Нерелигиозные направления духа, начиная в определенной мере уже с Возрождения, в еще большей мере идеология буржуазных революций и особенно марксизм, опирались на авторитет науки, научное мировозззрение и картину мира, даваемую современной им наукой. Успехи естественных наук способствовали распространению этих направлений духа.
Кризис рационалистического мировоззрения, вызванный сменой физической картины мира Ньютона, соответствующей Эйнштейна, привел к подрыву авторитета тех общих концепций, на которых базировались перечисленные направления духа. Кроме того, поскольку эти направления, за исключением Возрождения, носили конструктивный характер и привели к созданию определенных политических и социальных систем, а те оказались далеко не столь идеальными, как должны бы были быть по теории, то это дополнительно подорвало авторитет соответствующих учений. И, наконец, две мировые войны, по масштабу и количеству жертв и бедствий (абсолютному) превзошедшие все, что знала прежде человеческая история, также в высшей степени способствовали подрыву авторитета этих мировозззрений. Замечу здесь по ходу, что за всю свою историю человечество не знало длительного периода без воййн. Что войны были тем чаще, чем, в общем то, в более диком состоянии находилось человечество (дикие племена Африки или индейцы времен завоевания Америки). Что разрушительность последних войн обусловлена, прежде всего, научно-техническим прогрессом, а не мировозззрением. Что количество жертв лишь в абсолютном выражении превышает все, что было в прошлом, и это лишь потому, что, благодаря все тому же научно-техническому прогрессу, и даже прогрессу гумманизма,тарнрому ((снизилось количество войн) необычайно выросло население земного шара в целом. Что, относительно, войны прошлого бывали гораздо более жестокими и истребительными: истреблялись целые племена и народы и количество населения на огромных территориях былооставалось весьма разряеженным в течение тысячелетий именно благодаря высоко успешному взаимному истреблению.