Григорий Явлинский

Правило-то хорошее, только в политике живут по другим законам. Однажды Е. Гайдар сказал ему:

— Знаешь, почему я буду делать реформу, а ты нет? Потому что я злой, а ты нет.

За что же Егор Тимурович так сильно разозлился на своих сограждан? Врезал нам всем гиперинфляцией, это уж действительно удар ниже пояса. Потом еще один злой пришел и тоже стал действовать по законам джунглей. Я имею в виду задержки зарплаты, которые начались при В. Черномырдине, а когда закончатся, неизвестно. И самое обидное для меня, что не пойму, во имя чего такие жертвы?

В начале века вся страна дружно переносила трудности во имя светлого будущего. А сейчас большинство худеет, меньшинство толстеет, а будущее у каждого свое. Того будущего, которое одно на всех, одно на всю Россию, чего-то не видать, уж очень смутное время настало.

Неужели политику для того, чтобы прийти к власти, надо обязательно быть злым? Григорий Алексеевич хочет сохранить человеческое лицо в политике. У него часто спрашивают: зачем это?

— Это, если угодно, эксперимент на себе. А у нас привыкли, что политик эксперименты делает не на себе, а на народе. Потому он в представлении множества людей — такой могучий человечище, который должен уметь пожертвовать нынешним поколением ради будущего. А я считаю, что это большевизм. Цель не оправдывает средства.

Я тоже не почувствовала у Григория Алексеевича злобы и слава Богу. Злоба — грязное чувство, оно годится только для разрушения. Для созидания нужны мудрость и доброта, сила воли и целеустремленность. Если у кого-то это ассоциируется со слабостью, то пусть живет со злым политиком, он ему еще что-нибудь похлеще гиперинфляции выдаст.

Вокруг имени Григория Алексеевича много недомолвок, недосказанностей, клеветы. То, что я считаю силой, многие расценивают как слабость. Кроме тех качеств, которые уже перечислены, силу его я вижу в редкой для нынешних российских политиков способности мыслить. У него всегда четкая, ясная мысль. Все его идеи, программы продуманы до конца. На мой взгляд, важнейшая черта его характера — скрупулезность, позволяющая додумывать все до конца. Даже в детстве он никогда не начинал новой игры, не приступал к новому занятию, пока не поймет суть игры, не проиграет ее мысленно. Он предлагает программы: «500 дней», «Согласие на шанс», сейчас — это программа «ЯБЛока». Все это давало повод многим упрекать его в излишнем теоретизировании. Дескать, Явлинский теоретик, а мы практики. И практики посылали людей в Чечню, задерживали и задерживают зарплату и пенсию, их «практические» реформы сеют только страдания и боль.

По мнению респондентов, которых опрашивали социологи и психологи, Ельцин у многих ассоциируется с образом (простите, но уж так было написано) дряхлеющего льва. Насчет дряхлеющего не знаю, а вот насчет льва сильно сомневаюсь. В формировании такого мнения, скорее всего, сыграла тяга Ельцина к внешней браваде. Он часто старается подтвердить свои храбрость и силу. Причем делает это всегда на людях. Например, будучи в Кемеровской области, он, невзирая на робость окружающих, храбро бросился в холодную и быструю реку Томь и переплыл ее.

Или другой случай, который у меня тогда даже вызвал аплодисменты. Я смотрела по телевизору дебаты Съезда Верховного Совета народных депутатов. Ельцин вышел и при всех демонстративно отдал свой партбилет, заявив о выходе из партии. Билет-то он отдал, но стиль работы остался все тот же. Не один С. Ковалев говорил, что не смог Борис Николаевич «отодрать себя от партийной номенклатуры». Это уже многие успели заметить: и люди, далекие от политики, и депутаты.

В письме, которое прислал в «Российскую газету» (опубликовано 1 октября 1992 года) читатель А. Жуков из Димитровграда Ульяновской области, он сравнивает постановление правительства РФ от 17 августа 1992 г. «О мерах подготовки к проведению Международного дня пожилых людей» и книжку «Льготы участникам Великой Отечественной войны», изданную еще при СССР:

— Так вот, все ничего не значащие и никого ни к чему не обязывающие слова постановления: «организовать оргкомитеты моральной и материальной поддержки», «обследовать жилусловия», «провести торгово-бытовое и медицинское обследование», «помощь госпредприятий», «оказать помощь малоимущим» и т. д. и т. п. перекочевали сюда из прошлых постановлений ЦК КПСС и Совета Министров СССР.

В феврале 1998 года Б. Ельцин представил Федеральному Собранию свое ежегодное послание, которое называлось «Общими силами к подъему России». Депутату Госдумы А. Арбатову оно «показалось вялым, построенным по типично советским принципам произведений такого рода: «усилить, углубить, улучшить». А депутат Госдумы А. Митрофанов охарактеризовал его так:

— Послание носило характер общих пожеланий. Такой, видимо, это зал — здесь же всегда пленумы ЦК проходили. Правда, на закрытых пленумах последних лет иногда шел острый конструктивный разговор. А сегодня мы окунулись в атмосферу 70-х: общие слова, избитые лозунги[166].

Так что отдать партбилет и стать демократом отнюдь не одно и то же. Но тем не менее в определенный момент необходимое общественное мнение создается. То, что колосс стоит на глиняных ногах, выясняется уже позже.

У Г. А. Явлинского наблюдается нечтр противоположное. У него не то что нет видимых позывов к внешней браваде, но, наоборот, прослеживается прямо-таки отвращение к саморекламе. Сам он не торопится рассказывать о себе. Понять, кто он такой, можно, только изучив его биографию, познакомившись лично. В первую очень короткую встречу он сказал мне, что не любит видеть себя на голубом экране, не любит, когда о нем много говорят. В отличие от Ельцина ему чужда самореклама. Это подчас дает повод для высказываний вроде того, что сделал В. Черномырдин:

— Что вы все о Явлинском, что он такого сделал этот Явлинский?

В отличие от Виктора Степановича, который не в состоянии был выплачивать ни зарплату, ни пенсию, но убеждал всех в экономическом росте, Григорий Алексеевич сделал очень многое. Начиная с 1993 года вокруг Явлинского группируется оппозиционный центр — единственное, что реально может противостоять авантюрной деградации власти. Оппозиционный центр имеет программу выхода из кризиса — это та теория, которая сильнее любой практики. Мне надоело слушать, когда меня пугают коммунистами. Коммунисты уже давно не те. Сейчас демократии угрожают не коммунисты, и даже не бунтующие голодные шахтеры. Сейчас происходит куда более страшное явление — бюрократизация самой демократической власти. Разложение началось изнутри. И противостоять этому может только конструктивно-оппозиционный центр с самостоятельной программой.

В связи с удачными выборами в Красноярске многие обратили взоры на А. Лебедя. Но где его программа, где команда? Не повторится ли то же самое, что было с Ельциным? У Ельцина ни тогда, ни сейчас нет собственных оригинальных мыслей, идей, тем более программ. Он выиграл благодаря тому, что многих не устраивал Горбачев. Он пришел как антивласть. Лебедь тоже вызывает симпатии скорее как антивласть власти Ельцина, нежели как самостоятельная политическая фигура. Он сильно уступает Явлинскому по всем параметрам. Может быть, к 2000 году появится кто-то еще? Но скоро сказка сказывается, да нескоро дело делается. Путь, пройденный Явлинским, очень много значит, он сам создал себе имидж. Его сопернику в одночасье себе такого имиджа не создать. Следует напомнить, что Г. А. Явлинский ни в чем и нигде не скомпрометировал себя. Он сумел создать ЭПИцентр, «ЯБЛоко», умеет находить нетривиальные решения сложных задач. Грязная клевета, которая льется на него со страниц газет и журналов, легко опровергается, потому что сама не выдерживает никакой критики. У Явлинского уже сформировался устойчивый круг избирателей, причем не только в Москве и С.-Петербурге, но по всей стране. Этим нельзя пренебрегать. И вряд ли удастся новому Жириновскому увлечь людей дешевыми и пошлыми лозунгами («Каждой женщине по мужу, каждому мужику по бутылке»).

166

Общая газета. 1998. 19–25 февраля.