Могильные секреты

— Как это работает?

— Вы получаете свежие или замороженные эмбрионы…

— Откуда?

— Лаборатории ЭКО.

— Клиники для пар, проходящих лечение от бесплодия, — я перевела для своих полицейских друзей.

— Вы извлекаете клетки из внутренней клеточной массы бластоцисты. Помещаете их в культуру с питательной средой, с добавлением эмбриональной бычьей сыворотки…

Мой пульс подскочил до стратосферы.

— …на питающий подслой мышиной эмбриональной фибробласты, гамма-облучённой, для предотвращения репликации. Клетки растут девять — пятнадцать дней. Когда внутренние клеточные массы разделились и сформировали колонии, клетки отделяются от периферии, откладываются обратно в культуру, и…

Я больше не слушала. Я уже знала, что задумала Цукерман.

Взглядом я показала Райану что нам надо выйти.

Хименес гудел что-то об альтернативной технике, включающей инъекцию клеток в яички мышей с ослабленным иммунитетом.

— Спасибо, профессор, — прервала я его.

Райан и Гальано посмотрели на меня так, словно я была сумасшедшей.

— Один последний вопрос. Нордстерн спрашивал о женщине по имени Мария Цукерман?

— Должно быть.

— Что вы ему сказали?

— То же самое что скажу и вам, молодая леди. Никогда не слышал о ней.

*

— Цукерман пытается вырастить стволовые клетки.

Мы вернулись в «бэтмобиль». Лицо горело, а в желудке словно какие-то существа устроили странные соревнования.

— Зачем? — это спросил Райан.

— Откуда, черт возьми, мне знать? Может она добивается повышения. Или на черный рынок.

Я закрыла глаза. Рыба, съеденная в обед плавала по внутренней стороне век. Я открыла глаза.

— Но я уверена, именно этим занимается Цукерман. Я видела лабораторию, видела эмбриональную бычью сыворотку.

— Должно быть и другое использование для такого материала, — высказался Гальяно.

— Шесть из существующих лабораторий стволовой клетки находятся в Институте Монаша в Мельбурне, Австралия. — Я сглотнула. — Цукерман провела два года в научно-исследовательском институте в Мельбурне. Если проверить, держу пари, это будет Монаша.

— Но почему? — Райан повторил свой вопрос.

— Возможно Цукерман ожидает что черный рынок теперь, когда американское правительство превратило клетки в ограниченный ресурс и ограничило бюджетное финансирование, значительно вырастет.

Гальяно внимательно посмотрел на меня.

— Ты в порядке?

— Все хорошо.

— Ты вся горишь.

— Все в порядке.

— И добрый доктор планирует сделать себе запас, — сказал Райан.

Гальяно еще раз взглянул на меня, начал было говорить, но вместо этого включил радио.

— А потом комки шерсти попадаются в нелегально проданных донорских органах. — Райан казался менее скептичным. — Твою м…!

Я его прервала.

— И Хорхе Серано помогает ей.

Я выслушала как Гальяно дает ориентировку на Цукерман и Серано. Мой живот издал странный звук. Хоть оба мужчины поглядели на меня, ни один не сказал ни слова.

Мы ехали несколько миль, слушая урчание моего желудка, перекрывающего радио.

Я заговорила первая.

— Куда влезла Патрисия Эдуардо?

— Куда влез Антонио Диас? — Галиано.

— И куда влез Олли Нордстерн? — Райан.

Ни у кого не было ответа.

— План такой, — решает Райан. — Бат едет в суд за ордером.

— И это, безусловно, не будет этот козел Диаз.

— Я заканчиваю прослушивать интервью. Брэннан штудирует остальную часть бумаг Нордстерна.

— Прекрасно, — согласилась я с ним. — Но работать я буду в своем отеле.

Внезапно я ощутила страстное желание оказаться у себя ванной.

— Не нравится моя компания? — и Райан сделал обиженное лицо.

— Нам нужна дистанция, — сказал я. — Мы не поработаем.

К тому времени, как мы смотались в главный офис, взяли папки Нордстерна и возвратились в мой отель, уже был шестой час.

Тротуар теперь был похож на место бомбежки. Четыре отбойных молотка на полном газу долбились в землю, посылая вибрацию сквозь каждую клетку моего мозга. Прожекторы и контейнеры для еды говорили о том, что этот шум не прекратится даже ночью.

Я пробормотала особенно красочное ругательство.

Райан и Гальяно поинтересовались, все ли со мной в порядке. Я заверила их, что мне просто нужен отдых. Про ванную я не упоминала.

Когда они уехали, я заметила что парни смеялись.

Паранойя ожила.

Я снова выругалась.

Наверху я прошла прямо к своей аптечке.

Кэти всегда смеется надо мной. Путешествуя по разным странам, я всегда с собой вожу целую аптеку. Глазные капли. Назальный спрей. Противокислотное средство. Слабительное. Как знать что пригодится.

Сегодня я знала.

Выпила Иммодиум и глотнула Пепто-Бесмола и растянулась на кровати.

И тут же рванула прямо в ванную. Несколько десятилетий спустя я снова легла в постель, меня била дрожь, но все-таки полегчало.

Отбойные молотки загремели.

И отозвались эхом в моей голове.

Я включила вентилятор. Вместо того, чтобы перекрыть шум с улицы, он еще его добавил.

Вернувшись в ванную, я намочила полотенце в холодной воде, положила себе на лоб и опять улеглась на спину, сильно сомневаясь в своем желании жить.

И как только я задремала, мой сотовый зазвонил.

Мат в два этажа.

— Да!

— Райан.

— Да.

— Чувствуешь себя лучше?

— Черт побери тебя и твою рыбу!

— Я сказал тебе возьми корн-дог. Что это за шум?

— Отбойные молотки. Зачем звонишь?

— Ты была права насчет Мельбурна. Цукерман два года проработала научным сотрудником на факультете репродуктивной биологии или что-то типа того.

— Ага.

Я одним ухом слушала Райана, а другим прислушиваясь к желудку.

— Никогда не угадаешь кто еще там был.

Это имя привлекло все мое внимание.

Глава 28

— Тот самый Лукас, который забрал кости из «Параисо» для Антонио Диаза?

— Эктор Луис Кастильо Лукас.

— Но Лукас — судмедэксперт.

— Очевидно что раньше им не был.

— Что же связывает Лукаса с Диазом?

— Получше вопрос: что связывает Цукерман с Лукасом?

— А по связи Цукерман-Серано есть прогресс?

— Пока ничего. Гальяно следит за клиникой и домом доктора Цукерман, на ее машину есть ориентировка. За «Параисо» ведется наблюдение. Надо их прижучить до десятичасовых новостей.

— Гальяно получил ордер?

— Договаривается с судьей.

Я закончила разговор, сняла полотенце и устроилась на подушках.

Как-то все бессмысленно. Или все-таки нет? Работал ли Лукас на Диаза? Доктор уничтожил кости Патрисии Эдуардо по требованию прокурора? Или все было наоборот? Это Лукас повлиял на Диаза?

Диаза можно привязать к Чупан Йа, возможно даже к стрельбе в Карлоса и Молли. Но зачем он конфисковал кости из «Параисо»? Что за интерес к убийству беременной молодой девушки?

Карлос и Молли! Нападавшие действительно называли мое имя? Действительно ли я была следующей целью? Чьей?

Меня вдруг накрыл испуг и, дрожа, я забралась под одеяло.

Тем не менее моя голова была переполнена вопросами.

Лукас должен знать Цукерман. Два гватемальских врача в австралийском исследовательском заведении в одно и то же время едва ли могли не знать друг о друге. Они и теперь сотрудничают? Над чем работают?

Какой большой секрет был у Нордстерна? И как он узнал его?

Есть ли связь Бастос-Диаз кроме их совместной службы в армии? Почему Нордстерн обвел кружочком Диаза с Бастосом на параде в Ксаксаксаке?

Все это взаимосвязано? Что? Это были просто эпизоды коррупции в столь коррумпированной стране?

Я в опасности?

Отбойные молотки перекрыли шум транспорта в час пик. Вентилятор жужжал. Медленно тускнела комната, звуки слабели.

Я не знаю сколько прошло времени до того момента как комната содрогнулась от телефонного звонка. Когда я резко подскочила с кровати было уже темно.