Могильные секреты

Еще одни стеклянные двери распахнулись и я, наконец, попала в крыло судебной медицины.

Справа располагались кабинеты, а слева лаборатории: «Микробиология», «Гистология», «Патология», «Антропология-Одонтология». Окна были огромные — от потолка и до середины стены, и мне было видно что лаборатории пусты.

Проверила свои часы: 7:35. А так как персонал начинал работу в 8:00, то у меня было еще почти полчаса одиночества.

Вообще-то с Пьером ЛаМаншем. За те десять лет что я здесь работаю, начальник отдела судебной медицины приходит на работу к семи, и остается на работе еще долго после ухода всех. Старик работал как часы.

И еще он был загадкой. Каждый июль он брал три недели отпуска и еще одну на Рождество. Во время этих отпусков он каждый день звонил на работу, не прекращая вести дела. Он не путешествовал, не ходил в походы, не занимался садоводством, не рыбачил и не играл в гольф. Насколько нам было известно у него не было никакого хобби. И когда его спрашивали об отпуске, ЛаМанш вежливо уходил от темы, так что друзья и коллеги прекратили его спрашивать.

Мой кабинет был последним в ряду шести других, как раз напротив антропологической лаборатории.

На столе меня ждала гора различных бумаг, но я не стала на них отвлекаться, положила ноутбук и сумку, взяла свою чашку и направилась к комнате отдыха.

Как я и ожидала, еще одна открытая дверь оказалась у кабинета ЛаМанша. Я сунула голову к нему в комнату, возвращаясь уже с чашкой кофе.

Он посмотрел на меня сквозь лунообразные очки, сидящие на его длинном носу. У него все было длинным — нос, уши, лицо, с глубокими вертикальными морщинами. Этакий мистер Эд в очках для чтения.

— Темперанс, — только он называл меня полным именем. — Comment ça va?[43]

Я заверила его, что у меня все в порядке.

— Заходи, пожалуйста, — и он махнул огромной, веснушчатой рукой на два стула, стоящие напротив его стола. — Присаживайся.

— Благодарю, — и я присела, устроив на ручке кружку.

— Как Гватемала? Как отчет по Чупан-Йа?

— Сложно. По многим причинам.

— Да. Полиция Гватемалы очень хотела тебя заполучить.

— Не все разделяют это желание.

— Да?

— Что вы хотите узнать?

Он снял очки, положил их на стол и откинулся в кресле, приготовившись слушать.

И я рассказала ему про расследование в отеле «Параисо» и про Диаза, препятствующего моим исследованиям.

— Он еще не помешал вам участвовать в деле Клаудии де Альда?

— Не видела его.

— Есть подозреваемые по этому делу?

Я отрицательно помотала головой.

— Дочь посла и ее подруга здесь. Таким образом, только одна девушка считается пропавшей без вести?

— Патрисия Эдуардо.

— И жертва из канализационного резервуара.

— Да, и это может быть Патрисия.

Видимо по моему лицу можно было заметить что я испытываю душевный дискомфорт, вспоминая об этом.

— У тебя просто не было никаких шансов остановить этого Диаза, — посочувствовал мне ЛаМанш.

— Но я могла сделать более тщательный осмотр когда у меня был шанс.

Мы помолчали.

— Однако у меня есть парочка идей.

Я рассказала ему о кошачьей шерсти.

— И чего ты этим добьешься?

— Готовый профиль может быть полезен когда найдется подозреваемый.

— Ну, да, — несколько уклончиво согласился он.

— Собачья шерсть помогла засадить Уэйна Уильямса за убийства детей.

— Ну, не возмущайся, я ведь с тобой согласился.

Я отхлебнула кофе.

— Наверное это тупик.

— Однако, если монсеньор Ганье желает создать профиль по образцу, то почему бы и нет?

Я также рассказала ему о своих планах на сканирование.

— А вот на это уже больше надежды.

Я тоже надеюсь.

— Ты видела два запроса что я оставил у тебя на столе?

ЛаМанш говорил об официальном запросе на антропологическую экспертизу. Это специальная форма с которой начинается каждое дело. В этом запросе патолог указывает какие следует провести исследования, кто будет их проводить, а так же дает краткие пояснения по делу.

— Череп возможно не человеческий. В любом случае, смерть давняя. А по телу совсем другая история, так что начни, пожалуйста, с него.

— Какие-нибудь догадки?

— Роберт Клемент, мелкий торговец наркотиками в западном Квебеке, который недавно решил работать самостоятельно.

— Без откупных «Ангелам».

— Не смог собрать столько, — кивнул ЛаМанш.

— Плохо для бизнеса.

— Клемент прибыл в Монреаль в начале мая и вскоре пропал. Десять дней назад сообщили о его пропаже.

Я в удивлении приподняла брови — байкеры никогда не ждали помощи от закона.

— Анонимный звонок поступил от женщины.

— Я приступлю прямо сейчас.

*

Вернувшись в офис я позвонила Сюзанн Джин. Ее не оказалось на месте, так что я просто оставила сообщение.

Потом я отнесла образец из отеля «Параисо» в отдел ДНК. Ганье выслушал мою просьбу, бессмысленно щелкая шариковой ручкой.

— Интересное дело.

— Да.

— Никогда не делал котов.

— Может быть теперь есть для вашего имени место в истории.

— Ага, Король кошачьей двойной спирали!

— Свободная ниша.

— Назову этот проект «Феликс-Хеликс».

Имя мультяшного кота странно звучит по-французски.

Ганье взял контейнер с образцами.

— Надо возвращать изначальные образцы?

— Работайте по полной. В Гватемале еще есть.

— Не возражаете если я с ними поиграю малость, попробую разные методы?

— Все в ваших руках.

Мы подписали бланк передачи материала и я поспешила обратно к себе.

Прежде чем смотреть на торс и череп я несколько минут рылась среди бумаг на столе. Нашла, наконец, запросы ЛаМанша. Посмотрела записки телефонных сообщений. Думала что есть что-нибудь от Райана, вроде «С возвращением. Рад». Но ничего подобного не было.

Звонили детективы, студенты, журналисты, а один обвинитель звонил аж четыре раза. Райан — ни разу.

Прекрасно. У него есть свои источники, наверняка Шерлоку уже известно что я вернулась.

Правый глаз пронзила боль.

Бросив уборку стола, я схватила запрос, надела лабораторный халат и вышла. На полпути мой телефон зазвонил.

Это была Доминик Спектер.

— Il fait chaud.

— Да, жарко, — согласилась я, просматривая на ходу один из бланков ЛаМанша.

— Сказали что мы можем записаться сегодня.

— Да, — рассеянно ответила я.

Так, череп был найден в багажнике. ЛаМанш отметил сильно раздробленные зубы и шнурок которым был зашнурован язык.

— В городе всегда кажется погода жарче. Надеюсь, у вас есть кондиционер.

— Да, — ответила я ей, а сама думала о гораздо более мрачных вещах нежели жаркая погода.

— Вы заняты?

— Меня не было на работе почти три недели.

— Конечно же. Простите что беспокою вас в рабочее время. — Она помолчала, показывая соответствующее понимание ситуации, и продолжила: — Мы можем встретиться с Шанталь в час дня.

— Где она?

— В полицейском участке на Гай, что возле бульвара Рене Левека.

Южная часть города, всего в нескольких кварталах от моей квартиры.

— За вами заехать?

— Встретимся там.

Только я закончила говорить с ней, как телефон зазвонил снова. Это была Сюзанн Джин. Она пробудет в мастерской «Вольво» все утро, в обед у нее встреча, а вот после мы могли бы встретиться. Мы договорились на три.

В лаборатории я приготовила для каждого дела папку и быстро просмотрела запрос на осмотр торса. Мужчина. Отсутствуют руки, ноги и голова. Последняя стадия разложения. Обнаружен в водосточной трубе на озере Дё-Монтань. Коронер: Лео Генри. Патолог: Пьер ЛаМанш. Следователь: лейтенант-детектив Эндрю Райан, полиция Квебека.

Так, так, так.

Останки находились внизу, так что я воспользовалась служебным лифтом и нажала на самую нижнюю из кнопок. Коронер и морг.

В подвале я попала в закрытую зону. Здесь слева находились комнаты аутопсии: три с одним столом для вскрытия, и большая на два стола.