Страница 16 из 71
Ее прежняя одноклассница Сьюзан Денман, которая сидела и читала «Философский камень», подняла голову и улыбнулась, не пытаясь скрыть, что она охвачена горем. Отец сказал Кэролайн, что, если они потерпят неудачу, достаточно сильное потрясение может вызвать спонтанную ремиссию искусственно индуцированного психоза. Очевидно, в данном случае убийства матери оказалось достаточно.
Кэролайн едва заметно показала Сьюзан, что узнала ее. Они вместе изучали подпространство, узнавая, как создаются голографические реальности, которые могут одновременно находиться в разных местах — очень важное знание, учитывая миссию Кэролайн. Сьюзан приносила краски и готовила кисти.
Кэролайн вздохнула на ходу, мечтая, чтобы все стало иначе, не так трудно и опасно. Учеба в классе доставляла ей удовольствие, и она испытывала благодарность к мистеру Эктону, а также отцу и деду, за все, что они им дали.
Она обрадовалась, что, по крайней мере, Сьюзан ее узнала, потому что, когда она увидела тех, кто учился в их классе, надежно спрятанных под личиной психической болезни, и прекрасный особняк мистера Эктона, превращенный в фальшивый сумасшедший дом, это произвело на нее гораздо более угнетающее впечатление, чем она опасалась.
Сьюзан вышла из состояния амнезии, но Аарона Штейна, который рисовал что-то жуткое — кажется, женщину, столкнувшуюся с гигантским пенисом, — еще предстояло разбудить.
— Чем болен этот парень?
— Шизоаффективное расстройство, — с важным видом ответил Сэм, который гордился способностью использовать сложные медицинские термины.
Прекрасный, обожавший поэзию Аарон, наполненный весельем и мягкой мудрости…
Скоро и она тоже займется живописью, но ее картины не станут отражением психической болезни.
Кэролайн знала, что очень важно закончить работу быстро, поскольку скоро наступит время, когда в мире разразится страшный хаос, и завершить ее будет невозможно. Даже цвет неба изменится, а без хорошего цвета она не сумеет создать артефакт, который станет безупречным соединением научных знаний и энергии искусства. Если план мистера Эктона сработает.
— Пошли отсюда, — пробормотала она, обращаясь к Сэму.
Еще одна соученица — ухмыляющаяся Эйми Мейкпис — оторвала взгляд от картины, которая представляла собой диковинного вида мрачную башню, и улыбнулась.
— Как ты умрешь? — спросила она радостным голосом, сияя круглыми, как пуговицы, глазами. — Лично я хотела бы откуда-нибудь спрыгнуть.
Кэролайн подумала, что, по крайней мере, достаточно много народа занимается здесь рисованием, являвшимся важной частью плана. Устройство, созданию которого она училась в классе, будет выглядеть как картина — во всяком случае, вначале. Позже оно превратится в дверь сквозь время, и тогда никто ни на секунду не подумает, что это рисунок.
Приведя в собственном сознании художественное мастерство и научные знания, усиленные алхимическим золотом, которое она получит, в равновесие, Кэролайн обеспечит их путем к спасению. То, что она создаст в этой комнате, сначала будет казаться картиной, которой на самом деле не является.
— Мэм, нам нужно идти дальше.
— Да-да. Пора закрыть меня в клетку, я произвожу слишком много шума.
— Башня, — проговорила Эйми. — Ты идешь, идешь, а потом падаешь. — Она приблизила ухмыляющееся лицо. — И падаешь…
Кэролайн решила, что пришла пора подтвердить ее собственные фальшивые симптомы безумия. Она изобразила припадок, задрожала, начала клониться назад и с такой силой грохнулась на пол, что потеряла сознание.
Перед ней появилось похожее на луну лицо с наполненными страхом демоническими глазами. Кэролайн вскрикнула и тут же громко завопила, лицо Мака Грэма улыбнулось, и демон тут же исчез, снова спрятавшись в своей норе в его сердце.
Он помог ей подняться на ноги.
— Извините, мисс…
Не называй ему своего имени.
Вырвавшись от него, она начала пятиться.
— Возможно, лекарства, которые вы принимаете, действуют на ваше чувство равновесия, — предположил Сэм.
— Ясное дело! Только мне не дают никаких лекарств. Они у меня закончились, поэтому я приехала сюда… — Она огляделась по сторонам.
Все, кто находились в комнате, смотрели на нее, а она видела горгулий, сексуальных маньяков, прячущихся под личиной шизофреников с широко раскрытыми глазами, и параноиков, забившихся в потайные уголки, — это было ужасно. Перед ней открылась галерея проклятых лиц, скрывающих людей, которых она искренне любила и в высшей степени уважала. Блестящий класс, составленный из замечательных детей, занимал главное место в ее сердце, и их плачевного состояния хватило бы, чтобы она сама сошла с ума.
Кэролайн улыбнулась и вымученно рассмеялась.
— Обещаю, я больше не оступлюсь, — пропела она. — Пошли, посмотрим мои апартаменты.
— Конечно, мэм.
Сэм обнял ее за плечи — точнее, его сильная рука обхватила ее, точно могучий питон. Кэролайн позволила ему вывести себя из художественной мастерской, и они зашагали еще по одному длинному коридору клиники.
Впереди она разглядела очередную черную дверь, похожую на ловушку, открывшую голодную пасть.
— Мы снова должны в нее войти?
— Ваша комната за ней.
— Где живет Мак?
— Рядом с вами.
— Нет, нет, — выдохнула она. — Понимаете, я должна жить в доме. Я так привыкла. А тут… О, господи, да это же настоящая тюрьма.
— У нас очень уютные комнаты, мэм. Поэтому, пожалуйста…
Кэролайн понимала, что ей придется смириться, что она должна продолжать изображать безумие, чтобы это чудовище Мак ничего не заподозрил, но не сомневалась, что его уже охватили подозрения на ее счет. Она вырвалась от своего охранника.
— Послушайте, я совершила ошибку. Я не смогу… Я возвращаюсь домой.
— Кэролайн…
— Я еду домой!
И тут она обнаружила, что рядом с ней не только милый симпатяга Сэм, но еще и Дэвид со своей заместительницей Катриной Старнс. Катрина — современное имя мексиканской богини смерти.
— Вы должны войти в дверь, — сказала она.
— Пожалуйста, — добавил Дэвид, и то, что он по-прежнему ее не узнал, отозвалось болью в сердце.
— Мы еще обрабатываем ваши данные, — сообщила ей богиня смерти. — Через несколько минут к вам кто-нибудь придет и поможет здесь устроиться.
Кэролайн решила, что должна продолжать изображать сумасшедшую.
— Я имею право уехать, — выкрикнула она и попыталась проскочить между ними, но Сэм положил свои громадные и на удивление мягкие руки ей на плечи.
Отшатнувшись, она завопила:
— Как вы смеете ко мне прикасаться?!
Сэм перегородил ей дорогу, но, когда она попыталась его обойти, продемонстрировал поразительную ловкость и быстроту, совсем как танцор.
— Что она делает, доктор?
— Я не знаю.
Кэролайн повернулась к Дэвиду:
— Уберите от меня этих людей!
Когда она попыталась вернуться в старый дом, Катрина набросила кожаный ремень ей на плечи, и руки Кэролайн оказались прижаты к бокам. Как ни старалась она высвободиться, у нее ничего не выходило.
Кэролайн представила себе, что почувствовала бы, если бы действительно была сумасшедшей и оказалась в подобной ловушке, и ее охватил такой отчаянный ужас, что она принялась дико визжать, сама удивившись пронзительным звукам, которые издавала.
Шум их борьбы эхом метался по коридору, и вскоре в ее крики вплелись вопли других пациентов. Когда они начали выскакивать из художественной мастерской и других помещений, Кэролайн увидела, что некоторые из них смеются, громко и истерично, другие призывают помощь, кто-то бросился к ней на выручку.
Сьюзан Денман наблюдала за барочным представлением с любопытством и отвращением.
Однако прежде чем разразился настоящий хаос, Кэролайн с силой оттащили назад, и она оказалась на полу. Лежала и смотрела в такое любимое и такое пустое лицо Дэвида.
— Ладно, мы ее контролируем, — сказал он. — Так, Кэролайн, вы меня слышите?
Она продолжала свою игру.
— Ублюдки! Ублюдки!