Ritchie blackmore. ловец радуги

Попытки сделать RAINBOW более коммерческой Ритчи предпринимал не от хорошей жизни. Тур «Long Live Rock’n’Roll» обошелся группе в 300.000 фунтов стерлингов, и значительная часть этой суммы являлась личными сбережениями Блэкмора.

«Мне хотелось, чтоб группа стала чуть-чуть более коммерческой. Ну, типа того, когда песни звучат по радио… Это удовлетворяло бы мое эго. В то же время, мне хотелось сделать шаг в сторону фэнов. Тебе не хочется терять верных поклонников, но есть желание привлечь и другую часть публики — потенциальных покупателей дисков».

Нужно отметить, что Ритчи никогда не скрывал своих симпатий к группам, играющим более коммерческую музыку (тем же FOREIGNER). Но особой любовью у него всегда пользовалась ABBA: «Я думаю, что ABBA — группа номер один из всех, когда-либо исполняющих поп-музыку. Они даже лучше, чем THE BEATLES. Во-первых, их пластинки просто безупречно спродюсированы (очевидно, у них превосходная студия). Во-вторых, их композиции, записанные в разное время, отличаются друг от друга. Я имею в виду, что они звучат по-разному. Ты знаешь, что это ABBA, но все их диски отличаются. А первые альбомы THE BEATLES были одинаковыми. В-третьих, ABBA исполняет очень качественную поп-музыку. Она воспринимается разными людьми. А это намного сложнее: делать музыку для миллионов, а не для небольшого количества избранных».

Интересно, что в 80-х годах Ритчи даже хотел записаться с экс-вокалисткой ABBA Агнетой Фальтског (Agnetha Faltskog). Брюс Пэйн связался с ее менеджером, но шведы не заинтересовались этим предложением.

Для нового звучания RAINBOW Ритчи решил привлечь нового продюсера, своего старого знакомого Роджера Гловера. О том, что он не прочь поработать с ним, Блэкмор говорил еще в 1976 году. Гловер проявил себя толковым специалистом. Он ступил на продюсерскую стезю летом 1971 года. Дебютом Роджера стал альбом Pick Up A Bone англичанина Руперта Хайна (Rupert Hine) (сам Гловер сыграл там на тамбурине). Далее следовала работа над пластинками ELF, Рори Галлахера (Rory Gallagher), STATUS QUO, Дэвида Ковердейла, NAZARETH и JUDAS PRIEST.

Ритчи и Роджер встретились в Чикаго, где и договорились о сотрудничестве. Роджер приступил к работе тогда, когда в составе группы еще был Дио, с которым Блэкмор уже не общался. Все контакты между гитаристом и певцом осуществлялись через Гловера. «Иногда я говорил Ритчи, что Дио не будет делать то-то и то-то, а потом я объяснял Ронни, почему Ритчи не нравится эта или та его идея».

«Когда меня пригласили стать продюсером RAINBOW, моей единственной задачей было сделать их более коммерческими. Этого хотели и Ритчи, и менеджмент. Им нужно было продавать больше дисков».

Приглашая Роджера поработать с RAINBOW, Ритчи рассчитывал не только на его профессиональные качества, но и на личностные: «Я чувствовал, что он должен стать барьером между мной и Кози, прекратить нашу борьбу и направить энергию в творческое русло. Роджер очень терпелив, и это помогает добиться результата».

Несмотря на проблемы во взаимоотношениях с барабанщиком, Ритчи был очень высокого мнения о Пауэлле и менять его не собирался. «Думаю, Кози будет в группе до самого ее конца. У нас часто бывают различные взгляды по тому или иному поводу, но мы твердо намерены всякий раз находить точки соприкосновения. Иногда, когда он рядом со мной, я чувствую дискомфорт. Но мы испытываем друг к другу большое уважение. Кози может впадать в крайность, прямо как я. Иногда, когда мы оба не в настроении, то просто сторонимся друг друга».

Отказавшись от услуг Мартина Берча, Ритчи, тем не менее, сохранил с ним приятельские отношения. Кстати, это Блэкмор посоветовал ему обратить внимание на молодую лондонскую группу IRON MAIDEN. И Берч долгое время был продюсером этого коллектива.

В конце 1978 года Ритчи вплотную занялся поиском новых членов группы. На место клавишника Пауэлл предложил своего знакомого, Дона Эйри. Кози позвонил ему и пригласил в Нью-Йорк на прослушивание. «Я пришел в дом Ритчи, сыграл ему несколько отрывков из Баха, а затем мы импровизировали с одной темой, которая, в конечном счете, превратилась в «Difficult То Cure». После этого, в декабре 1978 года, Кози, Ритчи и я засели на три недели в комнате для репетиций, работая над музыкой для альбома Down То Earth. К моему облегчению, прямо накануне Рождества, в тот же день, когда мне позвонила жена и сказала, что беременна нашим первым ребенком, они предложили мне работу».

Вокалистом RAINBOW Ритчи хотел видеть Иена Гиллана. Несмотря на то, что в последние годы деятельности пэпловского Mark II отношения между двумя музыкантами были далеки от идеальных, Ритчи изменил свое мнение о Гиллане. Он говорил, что в свое время недооценивал его роль в DEEP PURPLE, а услышав как-то по радио композиции IAN GILLAN BAND, хвалил их.

На Рождество Ритчи прилетел в Англию, и, взяв спиртное, пришел к Гиллану в гости. «Мы начали пить водку, но прежде чем опустошили половину бутылки, я подумал, что не совсем уверен, хорошая ли это идея, — вспоминает Блэкмор. — А Иен воскликнул:

— Рич, я так рад! Я просто счастлив, что ты пришел!

И тут я задумался: черт подери, что я делаю? До меня вдруг дошло — не стоило предлагать ему место вокалиста. А он сказал:

— Я не могу этого сделать, Рич, вряд ли у меня получится присоединиться к RAINBOW.

К тому времени мы уже осушили всю бутылку. «Он не может! Ура!» — подумал я.

— Ну что ж, Иен, рад буду видеть тебя опять…

Фу-у-у, нужно быстрее уносить отсюда ноги…»

Тем не менее, 27 декабря Ритчи посетил концерт группы GILLAN в клубе «Marquee» и, к большому неудовольствию басиста Джона Маккоя, сыграл с ними джем, исполнив «Lucille».

Вторым кандидатом в вокалисты был Петер Голби (Peter Goalby) из TRAPEZE (позже — участник URIAH НЕЕР). Времени было в обрез. RAINBOW вскоре предстояло приступить к записи очередного альбома, и для этих целей уже был арендован замок во Франции.

«Это была демо-сессия в «Prentice Wood», моем старом доме, и я использовал передвижную студию «Moulin Rouge», — вспоминал Гловер в 2003 году (Роджер ошибся, студия называлась «Maison Rouge», — прим. автора). — Происходило сие событие за несколько недель перед тем, как мы уехали в замок. Это было немножко прикольное время, потому что я как раз разошелся со своей первой женой и в момент одной из этих патетичных попыток восстановить отношения, на некоторое время получил доступ в свой дом. Где-то за год до этого я основательно оборудовал там музыкальную комнату, отделенную от дома и идеальную с точки зрения репетиций. Там был туалет и стол для бильярда — явный личный вклад в «приумножение недвижимого имущества». Как раз там мы организовали тестовое прослушивание.

Из всего этого я помню то, что после записи «Since You Been Gone» (не очень хорошая версия) имел место продолжительный джем-сейшн с участием Ритчи, меня, Кози и Дона. Как бы то ни было, спустя несколько недель мы переехали в замок, и через 36 часов я, как продюсер, был вынужден выполнить свою функцию, а именно: проинформировать бедолагу Пита, что мы больше не нуждаемся в его услугах. То есть, я взял на себя то, что никто не удосужился сделать до нашего вылета из Соединенного Королевства. Голби не очень-то обрадовался…»

«Мы обнаружили, что певец, которого мы приняли на работу, не может взять верхнее «до». Ну, так мы его отправили восвояси, — так прокомментировал Ритчи увольнение Пита. — Хорошего ведущего певца найти трудно. Я должен принимать во внимание возможности вокалиста. Проблема в том, что я жду от них диапазона в пять с половиной октав и хочу, чтоб у меня была возможность написать песню, предусматривающую все эти октавы».