Страница 3 из 3
Делая обход судна, капитан чутко вслушивался в голос директора круиза, разносящийся трансляцией по всем палубам:
— Доброе утро, леди и джентльмены! В шесть часов утра для ранних пташек сервируется кофе на открытой палубе. Для тех, кто любит нежиться в постелях подольше, в девять часов будет накрыт континентальный завтрак. Не проспите обед! Он будет проходить с двенадцати до трех. На ужин шеф-повар обещает преподнести вам сюрприз русской кухни. Время ужина с шести до девяти вечера. Не забудьте, что двери ресторана, где будет работать ночной буфет, закроются ровно в час ночи. Не опаздывайте!
«Так. Хорошо. Дальше», — мысленно подгонял Вудварда Самсонов, ожидая нужного сообщения.
— Каждое утро, — разносился по каютам и салонам голос Барри, — будет проходить католическая месса. В одиннадцать часов состоится коктейль для самых маленьких пассажиров. Детей приглашает к себе в гости капитан. С половины двенадцатого до шести вечера открыта сауна, где опытный массажист даст испытать вашему телу забытые наслаждения. Если вы захотите лучше познакомиться с языком Толстого и Достоевского, загляните в библиотеку. Ночной бар музыкального салона работает до четырех утра. А сейчас… — голос Барри на минуту запнулся. Невыключенный микрофон пощелкивал в томительной тишине.
— Ну что же ты! — не удержался Самсонов. — Давай!
И, словно услышав капитана, Вудвард решился:
— А сейчас, леди и джентльмены, согласно международной конвенции, распространяющейся на все пассажирские суда, будет объявлена учебная шлюпочная тревога. Сохраняйте спокойствие, будьте дисциплинированны.
Щелкнул тумблер, и голос замолк. Наступило самое тревожное время. Как встретят это известие пассажиры? Спокойно, принимая за необходимый акт морского путешествия, или вспышкой паники? Такое тоже можно ожидать, если хоть какие-нибудь слухи просочились к ним от Барри или Лонга.
Но нет, все сошло благополучно. Спокойно, не забывая подбодрить скептиков шуткой, пассажирская служба провела тревогу. Пассажиры познакомились с правилами посадки в шлюпку, научились пользоваться спасательными жилетами. Теперь в случае тревоги люди знали, как им поступать.
А ровно через час после этого…
— Тревога! В районе третьего трюма произошел взрыв! Очаг пожара находится на твиндечной палубе. Аварийным партиям срочно прибыть на свои места! — Эта команда мгновенно разнеслась по всем служебным помещениям.
Пассажиры беспечно отдыхали в барах и салонах, а в трюме быстро разматывались пожарные шланги. По всему судну захлопывались клинкетные двери. Матросы, одетые в спасательные жилеты, бежали к огнетушителям. Командиры звеньев проверяли герметизацию отсеков, открывали аварийные выходы, докладывали на мостик.
И эта тревога была учебной. Капитан Самсонов еще раз проверял свой экипаж.
Жизнь на судне шла своим чередом. Как всегда, после завтрака в каюте Самсонова проходили пятиминутки. Начальники служб решали с капитаном накопившиеся за сутки вопросы. Главмех прикидывал план текущего ремонта. Старший врач оформлял новые лекарства из Англии. Директор ресторана уточнял, где сервировать капитанский ужин. Казалось, что сообщение о бомбе стало забытым дурным сном, о котором никто даже не вспоминал, но по-прежнему весь экипаж находился в постоянной готовности, поддерживалась бесперебойная связь с находящимися поблизости судами и пароходством.
И вот последний, завершающий вечер плавания. В музыкальном салоне турбохода капитан устроил коктейль для пассажиров.
Трудно сказать, что больше всего им понравилось на советском судне. Быть может, «Русское шоу» — так туристы назвали концерт художественной самодеятельности, встречаемый с неизменным восторгом. Недаром фрахтователи включали выступления моряков обязательным условием контракта. А может быть, «Вечера под звездами» или им пришлись по вкусу холодные закуски в буфетах, открытых на огромной палубе? Возможно, что у всех подняли настроение бал-маскарад и выборы «мисс круиза»… Но скорее всего, понравилась общая атмосфера доброжелательности, что царила все тридцать дней океанского перехода.
Перед входом в салон Самсонов повстречался с Лонгом.
— Ну, как сенсация? — не без иронии поинтересовался Николай Николаевич.
— Не получилась.
— Вы опечалены?
— Нисколько. Я отлично провел время, капитан. Теперь буду всем рекомендовать ваш турбоход.
«Буду рекомендовать» — это самая высокая похвала, которую мог высказать пассажир. От подобных отзывов зависел успех работы в условиях конкуренции с сильнейшими судоходными компаниями мира…
Музыкальный салон притих в ожидании. Гарсоны разносили коктейли. Мелодично позванивали бокалы, с минуту на минуту должен был появиться капитан.
Свет погас, и яркие лучи юпитеров выхватили из темноты фигуру Самсонова, облаченного в белый парадный костюм. За ним следовали его помощники. Гремела музыка, в глаза били потоки света, и надо было улыбаться, шутить — одним словом, быть капитаном пассажирского судна.
— Леди и джентльмены! Мне приятно говорить перед столь почтенной публикой, — начал Самсонов, и многие пассажиры были удивлены тем, как свободно владеет он английским языком. — «Леонид Соболев» — это маленький островок нашей страны, где вас приняли как самых желанных гостей. С каждым рейсом мы обретаем сотни новых друзей. Я верю, что многие из вас снова вернутся на борт судна.
— Таких здесь большинство, — подал реплику Лонг, и в салоне одобрительно зааплодировали. Это была благодарность гостей судна за внимание и заботу о них.
— Должен сказать вам, что «Леонид Соболев» — молодое судно. Конечно, кто-то может мне возразить, ведь турбоход избороздил уже все моря и океаны, со дня его спуска на воду прошел не один год. Но экипаж-то наш молод, потому что половину его составляют женщины, а они молоды в любом возрасте.
И снова раздались одобрительные аплодисменты. Русский капитан с такой непринужденностью держался перед публикой, что, казалось, он управлял ею, как своим турбоходом, настраивая всех на нужный курс.
— Не могу не сказать о маленьких проблемах, которые иногда возникали во время плавания. Чаще всего они возникали из-за еще не совсем совершенного знания английского языка членами нашего экипажа. Хотя, надеюсь, вы имели возможность убедиться, что стюардессы и официантки, обслуживая вас, обходились без помощи переводчиков. — В глазах капитана блеснули веселые огоньки. — Впрочем, многие из вас, леди и джентльмены, особенно американцы и канадцы, частенько прибегают к такому слэнгу, вворачивают в свой английский язык такие словечки, что ваши бедные русские друзья не могут отыскать их даже в самых современных и полных словарях.
Первым не выдержал канадский священник.
— Так их, мастер! — захохотал он. — Подайте еще этим безбожникам!
На следующее утро судно час в час вошло в гавань и мастерски ошвартовалось. Закончился изнурительно трудный рейс. Предположение капитана о том, что мнимая бомба была всего лишь провокацией, подтвердилось. Риск оказался оправданным. Рейс сорвать не удалось, так же как не удалось подорвать доверие к нашему судну, да и ко всему советскому пассажирскому флоту, работающему за рубежом.
Пассажиры покидали борт «Леонида Соболева» с благодарностью за чудесное путешествие. Никто из них так и не узнал, чего оно стоило советским морякам.