Страница 96 из 107
НАШ ПОДВИГ. Поэма о России[346]
I Оторвало льдину с рыбаками, Унесло в безвестный океан, Треплет льдину грозными валами, Правит льдиной ветер-капитан. Донесет ли до желанной суши Иль утопит, льдину раздробив? Рев пучины оглушает уши, Тяжко взору от вспененных грив… Ты отважен в битвах, но не битва Ураган — его не побороть! В этот миг спасет тебя молитва: Веруй, смилостивится Господь! II Буря стихла, льдина уцелела, Тихий остров виден впереди: Вспомни, что ты мореход умелый, И от рифов льдину береги! Пусть еще волны вскипает ярус, Пусть еще упруг упрямый бриз — На весло пристрой косматый парус, За свое спасение борись! Отстрани сомнений призрак черный, Устреми отвагу на врага — В нужный миг опять сумей проворно Взять быка за дерзкие рога! III Вот спаслись мы, обсушились… Кто-то Накормил и предоставил труд. Первая отхлынула забота, Но другие тотчас подойдут. Да, в тепле, но всё ж мы на чужбине! Медленные шествуют года. Может быть, от Родины-святыни Оторвали всех нас — навсегда! Но не верь в горчайшее: навеки! Что ни день, то новая пора. Не текут обратно только реки, Волей веры сдвинулась гора! IV Зорко в сердце береги родное, Не предай родимое беде И умело племя молодое На хорошей вырасти гряде! Чтоб оно, чьей доли нет суровей, С неких бы не вспоминало лет О своей славянской, русской крови Лишь при заполнении анкет! Чтоб любили русской речи звуки, Чтоб, когда ночной сгустится мрак, Собираясь возле деда, — внуки О России слышали бы так: V «Было горе, был приход Батыев, Но правдивы старые слова: Для того и пал прекрасный Киев, Чтобы где-то выросла Москва. Для того же с тихим льстивым словом И князья тащилися в орду, Чтоб потом на поле Куликовом Отрубить татарскую беду. И в орла двуглавого орленок На знаменах начал вырастать, И казанским мылом покоренный Победитель начал торговать! VI Приходила смута (даже это Мы уже осилили в былом!), И казалась песня наша — спетой, И грознейший год — концом. Ляхом дом был опозорен царский, Отошла от храмов благодать, Но заставил Минин и Пожарский Этих ляхов — мертвечину жрать! Шли года, и осенила слава Их победный двухсотлетний след, И российским городом Варшава Оказалась на сто полных лет! VII Но, включая царства в герб свой пышный, В мощно распростертые крыла, — Всё ж поработительницей хищной Не была Россия никогда! Враг вчерашний становился — сыном, Мать одна, но разные сыны, — И имперским воздухом единым Насыщались легкие страны! Мощность, доброта и постоянство, Тихий вечер, ясная заря, — И тянулись все ручьи славянства К океану русского царя! VIII Но зачем, к чему все одоленья, Если тот победоносный путь Начат был без Божьего веленья, Благостного предопределенья, Волей наполняющего грудь? Много было этих «однодневных Удальцов» отваги боевой От эпох недавних и до древних: Ярких и напыщенных, как певни, Но бесславно путь кончавших свой! Не такой сомнительной дорогой Наша к славе двигалась страна: У любого грозного порога, От Непрядвы до Бородина, — Шаг свой честью мерила она! IX Всюду были мощные владыки, Грозные решители войны, Но не лица, а скорее лики У вождей российской старины. Кроткое, евангельское что-то В их чертах, и взор их углублен Строгой православною заботой — Не нарушить Божеский закон! Только с тем мы начинали сечу, Кто кровав был и сильнее нас, И победе праведной навстречу Вел полки Нерукотворный Спас! X Потому-то и непобедима В вихре битв святая Русь была, Ибо вражья пролетала мимо, Мимо сердца Родины стрела!» Туг рассказ окончи о России. Пусть он краток, пусть он очень сжат — Всё же внуков души молодые От него напевно задрожат. В их сердцах большое вспыхнет пламя, Клятвенно поднимется рука, И Россия снова будет с нами, Улыбнувшись нам издалека. XI Узница, во вражеской темнице, В безысходной тьме заключена, — Четверть века Родина томится, Четверть века сетует она. Так сзывай же, одолев истому, Ей на помощь верных сыновей, Племени внушая молодому Ненависть к врагам страны своей! Чтобы с ним в минуты грозной битвы, Что до нас раскинет берега, Со словами гнева и молитвы Наотмашь перерубить врага! вернуться346
Наш подвиг. «Прибой», 1942, № 1.