Предложение повесы

Стефани Лоуренс

Предложение повесы

Глава 1

1 марта 1820 года

Ньюмаркет, Суффолк

Свобода! Ему удалось бежать.

Надменно улыбаясь, Гарольд Генри Кинстер, прозванный Демоном, с шиком остановил свой элегантный экипаж на дворе позади конюшни. Бросив вожжи Джиллису, своему груму, спрыгнувшему с запяток, Демон сошел на брусчатку, ласково погладил шею холеного гнедого и обвел двор хозяйским взглядом.

К счастью, тут не было ни одной злокозненной мамаши или возмущенной старой вдовицы.

Похлопав коня по холке, Демон направился к конюшне. Он покинул Лондон в полдень, горя желанием выветрить буквально прилипший к нему аромат духов одной сластолюбивой графини. Теперь наконец позади балы, званые вечера и множество силков, которые маменьки светских девиц расставляют для таких джентльменов, как он. Демон ловко избегал их ловушек, но в последнее время у него появилось предчувствие опасности. А он уже давно убедился — предчувствиям следует доверять.

Сначала кузен Девил, потом — его родной брат Вейн, а теперь еще кузен Ричард… Кто следующий волею судьбы упадет в объятия любящей супруги?

Кто угодно, только не он!

Задержавшись у входа в конюшню, Демон обернулся, щурясь от яркого солнца. Конюхи прогуливали его лошадей по загону. Дальше, на пустоши, тренировали лошадей из других конюшен.

Зрелище было исключительно для мужчин. И Демон смог наконец расслабиться. Нельзя было сказать, что он не интересовался женщинами. Напротив, покорял одну за другой, на что тратил немало времени, и радовался каждой победе. Иначе он не был бы Кинстером!

Он улыбнулся. Все так. И тем не менее…

Остальные члены «Коллегии Кинстеров», богатые аристократы, смирились с тем, что, соблюдая традицию, рано или поздно придется завести семью. Демон же дал себе клятву никогда не жениться и не испытывать судьбу, с которой так безуспешно сражались его брат и кузены. Женитьба ради выполнения своих обязательств перед семьей и обществом — это еще куда ни шло, но все Кинстеры женились на любимых женщинах. Будто над ними тяготел злой рок.

А для воина навсегда оказаться во власти женщины — истинное проклятие. Потому что она держит в своих изящных ручках сердце, душу и будущее мужчины.

Демон вошел в конюшню, где стояли его скаковые лошади.

Он решил отправиться на свой конный завод, расположенный в трех милях южнее ипподрома на пологих холмах, и пробыть там до конца сезона, который должен был вот-вот начаться. Тем более что его матушка и тетки пришли в состояние крайнего возбуждения от недавних свадеб и ожидания младенцев.

После жаркого дня в полутемной конюшне было прохладно, и у Демона по телу побежали мурашки.

Дойдя до того места, где проход между стойлами расширялся и можно было сесть в седло, он остановился и поднял глаза.

Перед ним предстала знакомая картина: грум или жокей поставил ногу в стремя, собираясь сесть на коня. Демон узнал своего любимца, ирландского мерина, который должен был хорошо себя показать в приближающемся сезоне скачек. Однако приковало к себе взгляд Демона совсем другое.

Он видел только спину и одну ногу жокея. На пареньке была большая кепка, потрепанная куртка и мешковатые вельветовые брюки, которые плотно обтягивали только зад.

Главный тренер, Карразерс, давал наезднику указания. Паренек опустился в седло, а потом привстал в стременах, устраиваясь поудобнее. Брюки снова натянулись.

Демон резко втянул в себя воздух, прищурился и, стиснув зубы, двинулся вперед.

Карразерс хлопнул коня по крупу. Кивнув, жокей пустил мерина рысью. Могучий Флинн выбежал из конюшни.

Услышав шаги Демона, Карразерс обернулся.

— А, это вы. — Несмотря на лаконичное приветствие и недовольный тон, взгляд старика был теплый. — Приехали посмотреть, как они набирают форму, а?

Демон кивнул, не отрывая взгляда от наездника, сидящего на могучем Флинне:

— Вот именно.

Вместе с Карразерсом он пошел следом за Флинном.

Демон молча наблюдал за тем, как выезжают коней. Могучему Флинну дали легкую нагрузку: он то шел шагом, то переходил на рысь. Демон посматривал и на других лошадей, но его взгляд постоянно возвращался к Флинну.

Карразерс пристально наблюдал за своими подопечными. Демон скользнул взглядом по обветренному морщинистому лицу и поблекшим карим глазам, подмечавшим каждый шаг, каждый поворот. Карразерс никогда не делал записей, но точно знал, в какой форме каждое животное и каким образом довести эту форму до идеальной.

Снова устремив взгляд на гнедого мерина, Демон негромко спросил:

— Паренек на Флинне новенький, да?

— Ага, — ответил Карразерс. — Он из Лидгейта. Икли сбежал. Просто не пришел как-то утром, и больше мы его не видели. А примерно через неделю объявился Флик. Я посадил его на норовистое животное. — Карразерс кивком указал на Флинна. Маленький наездник удивительно легко с ним справлялся. — Проехал на этом звере без всякого труда. Так что я посадил его на Флинна. Никогда не видел, чтобы этот конь так легко кого-то принимал. У парня способности, это точно. Прекрасные руки и посадка.

Демон мысленно с ним согласился. Он готов был поверить в то, что ошибся. Карразерс — человек старой школы и не посадил бы женщину ни на одного своего коня. И уж конечно, не доверил бы ей Флинна.

И все же… Он был уверен, что не ошибся.

У мальчишек таких задниц не бывает. Перед мысленным взором Демона возник соответствующий образ. Он тут же одернул себя: ведь он расстался с графиней всего несколько часов назад.

— Этот Флик… — В памяти возникло какое-то смутное воспоминание. Если паренек местный, они, возможно, встречались. — И давно он у нас?

— Уже две недели.

— Работает наравне со всеми?

— Я плачу ему только за полдня. Еще один конюх нам не нужен. Я предложил ему только ездить, и он согласился. У него мамаша болеет, так что он выезжает лошадей утром, потом возвращается в Лидгейт, сидит с матерью, а вечером снова приезжает на тренировку.

Первые лошади уже возвращались.

Демон отошел в Карразерсом в глубину конюшни, откуда они наблюдали за тем, как конюхи разводят коней по стойлам. Демон не выпускал Флинна из поля зрения.

Паренек шагал в конце цепочки, обмениваясь с другими конюхами кивками и короткими фразами. В этой дружелюбной компании он выглядел одиночкой. Однако остальные не замечали в нем никаких странностей, безоговорочно принимая его. Мысленно выругавшись, Демон снова подумал, что ошибся.

Флинна вели последним. Демон стоял рядом с Карразерсом в полутьме, казавшейся еще более глубокой из-за яркого вечернего солнца. Флик разрешила мерину немного погарцевать на месте у входа в конюшню. Когда тяжелое копыто глухо ударило о деревянный настил, Флик подняла глаза, скользнула взглядом по Карразерсу и остановила его на Демоне.

Несколько секунд оба молча смотрели друг на друга, потом Флик дернула поводья, резко развернула Флинна и с ужасом взглянула на Карразерса:

— Он еще не успокоился. Пусть пробежится.

И они с Флинном исчезли мгновенно — только ветер засвистел.

— Какого… — Карразерс рванулся вперед, но тут же остановился, осознав бесполезность погони, и растерянно повернулся к Демону. — Что это с ним?

Единственным ответом Демона было проклятие: он уже шагал по конюшне. Остановился у первого же стойла, где конюх начал распускать подпругу у одного из более мощных животных.

— Оставь, — приказал он.

Упершись коленом в бок коня, он умелым движением затянул подпругу и вскочил в седло, на ходу подлаживая стремена.

— Погодите! Я отправлю за ним одного из парней! — бросил Карразерс, когда Демон поравнялся с ним.

— Нет, предоставьте это мне. Я разберусь с этим пареньком.

Демон решил, что Карразерс не обратил внимания на иронию, которую он вложил в слово «паренек», однако не собирался задерживаться и пускаться в объяснения. Тихо ругаясь, он пустился в погоню.