Заповедь

Чуть в стороне от дороги, на поляне, находился Чубов с группой офицеров. Со стороны эшелона донеслись громкие крики, аплодисменты, гул многоголосой толпы. Чубов прислушался, кивком головы приказал офицерам следовать за собой и поспешно направился к насыпи.

— Что-то, братцы, случилось, — насторожился Халит и предложил: — Ай да и мы!..

Добежав до эшелона, казаки и горцы увидели сбившихся в многотысячную толпу солдат, окруживших плотным кольцом трех штатских. Один из них, рабочий в кепке и кожаной тужурке, стоял на стуле и, обращаясь к толпе, гневно кричал:

— Вас, товарищи солдаты, обманули. Вас ведут на братоубийственную войну!..

Чубов, энергично расталкивая казаков и горцев, настойчиво продвигался к оратору. Халит поискал глазами Мурата и предложил:

— Пойдем и мы туда...

Над головами людей разнесся надрывный голос, обращенный к оратору:

— Да кто ты такой, чтоб вещать?!

— Скажу и это, — охотно откликнулся выступающий, и Мурат уловил знакомые нотки в его голосе. — Мы — трое делегатов, направленных к вам Петроградским Советом рабочих и солдатских депутатов. Сейчас не одни мы такие разговоры ведем. Думаете, только «дикая» дивизия нацелена на Петроград? Нет. Генералы двинули на нас многие части...

— Во-он оно что!.. — ахнул кто-то.

— Но и мы не дремлем, — продолжал оратор. — Ощетинился Петроград. На сотни километров растянулись позиции, занятые рабочими дружинами. Партия направила во все части посланцев, чтобы втолковать солдатам, что к чему, объяснить, какую бойню задумал Корнилов. Вам не следует идти в Петроград!..

Мурат, привлеченный голосом оратора, вытягивал шею, стремясь рассмотреть его, а потом, обогнав Халита, спешно стал пробиваться вперед.

— Так вы, выходит, Керенского защищаете?! — раздался вновь надрывный голос.

Волной прокатился ропот по многотысячной толпе. Прокатился — и снова наступила тишина. Оратор весело усмехнулся и задорно бросил шутку:

— Да кто ж он мне такой, Керенский-то, чтоб я его защищал? Свояк, что ли?

И тут откуда-то издалека донесся одинокий выкрик:

— Долой Керенского!

Солдатская масса разом грозно выдохнула:

— Долой!!!

Чубов просиял, обрадованно кивнул офицерам на толпу, двинулся к оратору. Но его опередил Мурат.

— Николай! Ты?! — закричал он и бросился обнимать выступавшего, обхватил его за талию, стащил под веселый гомон людей на землю.

— Мурат... Мурат... — растроганно шептал Николай.

Горец, не отрываясь от друга, взволнованно, не веря своим глазам, восклицал:

— Ой, Николай! Ай, Николай! Николай-а?!

Чубов, воспользовавшись паузой, поднялся на стул:

— Солдаты! Когда я вел вас в атаку, я не оглядывался. Я знал: вы идете следом за мной. Я верил вам — вы верили мне. Мы с вами честно служим России...

— Господин полковник! — прервал его Халит. — Зачем мы идем в Петроград? Сменить кавалерийскую дивизию?

— Это чепуха! Ложь! — укоризненно покачал головой полковник и доверительно признался: — От вас скрывали правду. — Он достал из кармана мундира телеграмму и зачитал ее в напряженной тишине: — «Предписываю войскам занять Петроград. Временное правительство, продавшее Россию Германии, свергнуть. Власть возьму в свои руки. На нас смотрит вся Россия. Генерал Корнилов».

— Станичники, Керенский-то изменник! — воскликнул Василий.

— Да, Керенский изменник, — согласился Чубов. — Кто виноват, что наступление было не подготовлено всерьез, провалилось и мы похоронили тысячи солдат? Керенский! Кто довел народ до нищеты и голода? Керенский! А кто покарает Керенского? Мы! И только мы! Вот для чего мы идем в Петроград! Спасти свободу! Круто повернулся к офицерам: — Господа! Готовьте полк к отправке!..

— Погодите, господин полковник, — закричал Халит.

— Чего годить? — разозлился Науменко. — Россию спасать надо. Вишь, Керенский продать ее наметил.

— На нас одних надежда! — выкрикнул рябой солдат и в ожидании похвалы посмотрел на полковника.

— Да, верно! — подхватил Чубов. — Мы служим не царям! Мы служим отчизне! И мы не потерпим нового царька Керенского! Долой Керенского!

— Долой!!! — дружно и яростно ответили солдаты.

Чубов обратился к Николаю:

— А вас, делегатов, мы попросим поскорее возвратиться в Петроград и передать всем: мы идем в столицу только для того, чтобы вышвырнуть вон предателя Керенского! Мы несем в Петроград счастье и свободу! — и без всякого перехода вдруг неожиданно скомандовал: — Солдаты! Слушай мою команду! Поротно... становись!!!

Загудела толпа, зашевелилась. Казаки и горцы бросились строиться. Николай отпустил плечи Мурата, встрепенулся, выхватил пистолет, выстрелил в воздух раз, второй, третий... Солдаты остановились, оглянулись...

— Товарищи солдаты! — закричал Николай. — Почему вы не спрашиваете: пустим мы вас в Петроград или не пустим? Так вот знайте: НЕ ПУСТИМ! Ненавидят вас в городе. Детей вами пугают. Люди в городе голодные, за хлебом день стоят, ночь стоят, а вас в город не пустят. И старики, и женщины, и подростки — все взяли в руки оружие, чтобы не пустить вас в город! Толпа негодующе зашумела:

— Шпион он, братцы! Он за Керенского!..

— Нет! — перекричал всех Николай. — Керенский и нам не нужен. А ну его к... Богу! — Он обернулся к полковнику: — Но нам не нужен и военный диктатор Корнилов! Он метит в цари! Поэтому мы и станем стрелять в вас первыми!

— Да шпион он! Не видите, что ль?! — закричал есаул.

— Николай — не шпион! — закричал Мурат. — Он — друг мой. Он как правда. Я всем его словам верю. Он много лет назад сказал, что сбросит своего тезку царя Николашку... И сбросил!

Солдаты придвинулись к Мурату, затаили дыхание, вслушиваясь в каждое его слово.

— Николай неправду не скажет. А он говорит: беду, горе мы несем людям. Старики, женщины, дети — все винтовки против нас берут! Вот пойми ПОЧЕМУ!

Задумался Мурат, и вместе с ним задумалась многотысячная толпа. Минута прошла в полной тишине. Каждый думал. Думал и полковник. Николай обвел глазами толпу и решительно откашлялся. Но секундой раньше заговорил Чубов:

— Мы не будем стрелять в женщин, стариков и детей. Это обещает и генерал Корнилов. Прогоним Керенского и возвратимся на фронт...

— Опять на фронт? — ахнули в толпе.

— В опасности наша земля, Отечество, — резко ответил Чубов.

— Лишние слова говорите, господин полковник, — покачал головой Николай. — Ответьте только на вопросы солдат: когда конец войне? Когда отпустите домой солдат? Когда бедняки получат землю?.. Говорите же, мы ждем!..

Солдаты притихли, напряженно ожидая, что скажет Чубов.

— Вы не солдат, и вам не понять нас, — сказал полковник. — Здесь армия, здесь присяга. Я тоже солдат, и я не уполномочен...

— А я уполномочен! — прервал его Николай. — Товарищи солдаты, слушайте приказ: именем Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов, именем революции приказываю: седлайте коней и — по домам!

Солдаты растерялись: и хочется им выполнить этот долгожданный приказ, да кто знает, имеет он силу или нет...

— Мурат! — закричал Василий. — Он твой друг, ты нам и скажи: слушаться нам твоего Николая аль нет?

— Как скажешь — так и сделаем, — подал свой голос и Сафар.

— Солдаты! — закричал Чубов. — Сперва надо Керенского сбросить!

— Погоди, — тихо прервал его Мурат, — мой голос хотят слышать... — помолчав, он поднял голову и сказал: — Я с Николаем полмира прошел. Никогда он меня не подводил. Но сейчас я его слушать не буду. Он говорит — по домам! А я не пойду домой — я в Петроград пойду. Но не с тобой, господин полковник, а с Николаем! Кто хочет со мной — пожалуйста! Кто хочет домой — скачи домой!

— Домой! Домой! Домой! — пронеслось по насыпи, и толпа разорвалась, рассыпалась...

— Солдаты! — пытался остановить их Чубов. — Есть дисциплина! Есть воинский долг!

— Хватит! — оттолкнул его Сафар. — Домой! Эй, горцы, выводи коней! В горы поедем!

И вот горцы уже выводят коней из вагонов, спешно седлают, отмахиваются от уговаривающих их офицеров... Домой! Домой!