Мой внутренний Элвис

— Он пошел в «Данкин Донатс», купить чего-нибудь поесть.

— Тогда передай ему, чтобы он сразу же перезвонил мне, как только вернется. Так не пойдет! Как нам с Кларой доехать до Грейсленда? И с какой это стати он вдруг захотел в Грейсленд?

— Он говорит, это награда. Мне. Потому что я нашла Нелли.

— Ага.

— Он говорит, возьмите машину напрокат или летите на самолете.

— Антье, отговори его. Это же совершенно безумный план. Да к тому же я думала, что мы поехали в отпуск все вместе.

— Папа говорит, что хочет немного времени провести со своей дочерью.

— А что, с нами это никак не получится?

— Только со мной вместе.

— Я думала, вы нашли Нелли.

— Со мной и Нелли.

— А как Нелли попадет вовремя домой? Не могу поверить, что он такое устроил.

— А, да, он просит тебя позвонить Фицмартинам и сказать, что Нелли приедет домой на два дня позже.

— Антье, скажи ему, чтобы он мне перезвонил!

— Я передам, но ничего обещать не могу. Он так решил, а ты же знаешь, он так плохо переносит фрустрацию. Мама?

Мне приходится держать трубку подальше от уха, так громко мама орет.

— Передай, чтобы перезвонил, или мы разводимся!

— Антье?

Это уже не мама.

— Антье, это Тони. Скажи Вольфгангу, пусть приезжает с вами вместе. Моника в отчаянии!

— Ну ты сможешь ее утешить, — говорю я и кладу трубку.

— Всё в порядке? — спрашивает Нелли.

— Всё хорошо, — отвечаю я. А потом снова беру телефон и нажимаю кнопку повтора.

— Антье? — это снова Тони.

— Да, это Антье, — говорю я. — Слушай, скажи маме еще, чтоб она так не злилась. Ведь счастье — это всего лишь свет, и ему нужна тень страданий!

Я отключаюсь и гляжу на Нелли.

— Вперед, в Грейсленд!

— Ура! — Нелли вскакивает и прыгает по дивану. А я прыгаю вместе с ней. Мы прыгаем как сумасшедшие, и тут входит старушка с подносом в руках.

— Эй, бузотеры!

Мы перестаем скакать и садимся прилично.

— Мы так рады, что дозвонились до родителей, — говорит Нелли, — они заберут нас завтра утром и будут ужасно благодарны, если вы позаботитесь о нас, пока они не приедут.

— Вот как… — старушка заметно удивлена.

А потом она улыбается.

— Конечно. Я рада, что меня навестили две такие приятные молодые леди.

Она критически осматривает меня.

— Но мне кажется, тебе бы надо переодеться.

Хозяйка кивает на мою пижаму.

— Пошли.

Я иду за ней. Она направляется в ванную.

— Снимай все это. Положи сюда и, если хочешь, прими душ.

Она берет с полки полотенце и дает его мне. Потом выходит из ванной и закрывает за собой дверь. Я запираюсь. Если я знаю, что кто-то может войти, я никогда не могу раздеться. Но сначала иду в туалет. С ума сойти, настоящий, чудесный, чистый туалет за закрытой дверью. Никогда еще я так не радовалась туалету, как теперь.

После душа я оглядываю себя в зеркало. Синие круги, нарисованные ручкой, еще видны. Тру их полотенцем, но ничего не помогает.

Когда мы с Нелли — после душа, в свежей одежде — сидим и едим огромные сандвичи, я чувствую себя спокойно и уютно. Мне очень хочется тут остаться. Хозяйка подсаживается к нам.

— Вы хорошие девочки, — говорит она и гладит меня по голове. — Как бы я хотела, чтобы у меня были такие внучки. Но у меня нет детей — откуда ж возьмутся внуки?

Я смеюсь. Нелли закатывает глаза. Хоть бы старая дама этого не заметила. Но она только откидывается в кресле и улыбается.

— Много лет назад я была вместе с совершенно необыкновенным человеком. Но ему пришлось уйти «Лу, — говорил он, — мне придется тебя оставить. Не забывай меня никогда». И я так его и не забыла.

— Вас зовут Лу? — Я гляжу на старушку во все глаза. Ее взгляд теряет мечтательность, она кивает.

— Да, меня зовут Лу. А что?

— Да ничего.

Я смотрю в сторону, чтобы она не заметила моего разочарования. Все молчат.

— Ну, и что вы хотите делать, когда вырастете? — спрашивает она после паузы.

— Я хочу поехать в Грейсленд и встретить Элвиса Пресли, — говорю я и смотрю ей прямо в глаза. Нелли пихает меня под столом. Потом улыбается.

— Моя кузина иногда немножко не в себе. У нее богатая фантазия.

Лу Бард внимательно изучает Нелли.

— Да ну, кто ж не хотел бы встретить Элвиса? Он бы точно был рад познакомиться с такой милой девочкой.

— Точно. Только вот не получится: он умер.

Нелли с вызовом смотрит на нее. Лу Бард улыбается и кивает.

— Да, как это ни печально. Да.

Что? Неужели она предаст меня?

— А вы читали про его работу на ФБР? — спрашиваю я ее. Мне кажется, что все теперь зависит от того, скажет ли она «Да», от ее признания, что Элвис жив. Но Лу Бард только качает головой.

— Это больше похоже на абсурд. — Она встает. — Отдыхайте, вы наверняка очень устали!

Она выходит и тихо затворяет дверь. Нелли презрительно цедит:

— Неужели ты не можешь придержать эту чепуху для себя?

Я не смотрю на нее и молчу.

Около дивана — книжные полки, уставленные книгами. Секунду я раздумываю, не достать ли книгу про Элвиса из рюкзака и не оставить ли на полке, но так и не могу с ней расстаться. Я подхожу поближе к полкам и рассматриваю книги. Самая дальняя — с точно такой же черной обложкой, как и у меня. Я осторожно вынимаю ее. «Явления Элвиса» написано на обложке красными буквами. Сажусь с книгой на диван и листаю ее. Тут интервью с теми, кто видел Элвиса после его смерти. Не понимая, зачем мне это, открываю букву «Б».

Вот же оно. «Бард, Лу: Элвис позвонил мне в 1978 году, год спустя после его предполагаемой смерти. Он хотел в сентябре отправиться со мной в автобусное путешествие, но потому него не оказалось времени».

Ага. Лу Бард разговаривала с Элвисом после его смерти и не хочет в этом признаваться. Почему?

— Как насчет парочки пончиков?

Я поднимаю глаза. Нелли ухмыляется. И только тут я замечаю, что сижу точно так же, как папа: на коленях книга, я наклонилась вперед, тереблю прядь волос и читаю. Быстро-быстро я выпрямляюсь.

— Нет, спасибо.

— Что это у тебя?

— Роман, — почти говорю я, но потом передумываю. — Эта книга — интервью с теми, кто видел Элвиса после его смерти.

Нелли улыбается, но не презрительно, а с жалостью.

— Но ты же не думаешь, что все это правда?

Я киваю.

— Я знаю, что он ждет меня.

Нелли молчит.

Забравшись в спальник, она спрашивает — не скажет ли папа маме, что он вовсе не едет с нами в Грейсленд.

— Уверена на девяносто девять процентов, — говорю я, — что разговор между родителями будет такой.

Я надеваю на руки свои носки, словно кукол.

— Это, — поднимаю правую руку, — моя мать.

Нелли смеется: «Привет, фрау Шрёдер» и пожимает мою руку.

— А это, — говорю я, — мой отец.

«Рада вас видеть, герр Шрёдер», — Нелли пожимает мою левую руку.

— Герр Шрёдер, — я поднимаю левую руку, — звонит фрау Шрёдер.

— Але, это Вольфганг!

Фрау Шрёдер орет:

— Вольфганг! Ты там совсем спятил, укатив с Нелли и Антье в Грейсленд, не посоветовавшись со мной?

Герр Шрёдер думает: Что? Ага! Антье нашла Нелли! И они едут в Грейсленд! Если я поступлю умно, так и не всплывет, что я потерял Антье!

Фрау Шрёдер орет:

— Вольфганг, ты тут?

— Да, конечно. Я думаю, надо пойти Антье навстречу и побывать в Грейсленде. Кто знает, когда мы в следующий раз попадем сюда!

— Да что с тобой, Вольфганг?

— Ничего, все отлично! Приезжайте тоже в Грейсленд! Увидимся, пока!

Нелли снимает носки с моих рук и держит их в сложенных щепотью пальцах перед собой.

— Увидимся в Грейсленде, герр и фрау Шрёдер!

Она швыряет носки в угол. Секунду мы смотрим на них, а потом я спрашиваю Нелли, откуда она узнала, что Лу Бард знакома с Фидлерами из церковной общины.