Страница 46 из 100
Мы вошли в поселок, свернули на главную улицу и двинулись в сторону фруктовой лавки Тальяно, из окон которой на дорогу падал яркий свет. Это было единственное место в поселке, где допоздна царило оживление. Летними вечерами сюда приходили девушки и молодые парни. Они подолгу сидели за маленькими зелеными столиками, потягивая фруктовые напитки, нежно поглядывали друг на друга и иногда вместе возвращались домой.
Наша компания встречалась обычно около лавки Тальяно. Мы играли и возились, пока не появлялся Скерри с новой злой затеей на уме. И мы шли за ним обрывать яблоки в саду, отвязывать корову старого Джо Хоггарти, обстреливать камнями чью‑нибудь железную крышу или приставать к влюбленной парочке.
Скерри был сильный и дерзкий. И никто не оспаривал его права командовать нами. Мы подозревали, что даже школьные учителя побаиваются его.
Отец и братья Скерри — лесорубы — были суровые люди, и ни один человек не решился бы встать им поперек дороги. Скерри был весь в них, только помоложе.
Когда мы с Тимом подошли к лавке Тальяно, там уже собралось трое наших ребят. Они знали Тима по школе, но были мало знакомы и поэтому поздоровались с ним со скрытой подозрительностью, обычной в таких случаях для мальчишек и котов.
— Что мы сегодня делаем? — спросил я Типа Хэмбери.
— Не знаю, — ответил он. — Уж Скерри что‑нибудь да придумает.
Тип Хэмбери стукнул ногой по водосточной трубе и спросил, кивнув в сторону Тима:
— Скерри знает, что он придет?
— Нет.
Хэмбери пробурчал что‑то невнятное.
Мы уселись в кружок и начали весело болтать. Тим Коннор сидел рядом со мной, и похоже было, что его совсем не интересуют наши разговоры. Я уже жалел, что взял Тима с собой. В течение десяти минут к нам присоединилось еще четверо ребят. Все мы ждали Скерри. Наконец он пришел. Скерри был одних лет с нами, но повыше ростом. Худощавый, крепко сбитый, с широкими сильными плечами и большими, словно булыжники, кулаками. Упрямое, худое лицо Скерри напоминало лицо взрослого человека, хотя ему было всего тринадцать лет. В руке у Скерри раскачивался незажженный фонарь. Мы все, сидевшие как попало до прихода Скерри, поднялись:
— Привет, Скерри!
Скерри быстро оглядел всех нас своими большими темными глазами. Взгляд его остановился на Тиме, и он спросил:
— Кто такой?
И пока я объяснял, как попал в нашу компанию Тим, Скерри, не мигая, смотрел на меня. От волнения я еле ворочал языком и слова застревали у меня в горле. Скерри сжал губы, и я подумал: «Сейчас он прогонит Тима». Немного помедлив, Скерри спросил:
— Свой парень?
— Свой, — заверил я.
— Пусть остается, — кивнул Скерри.
Я улыбнулся Тиму, но он не обратил на это никакого внимания. Тим смотрел на Скерри, словно не понимая, какая ему была оказана честь. Меня это злило.
Скерри сказал:
— Сегодня пойдем к реке. — У него слово «река» всегда звучало, как «рыка». — За лягушками.
Мы двинулись вдоль по улице. Впереди с незажженным фонарем шагал Скерри. Остальные ребята шли за ним по пятам, подталкивая друг друга и перекидываясь шутками. Все были радостно возбуждены, предвкушая всякие приключения.
Оставив за собой поселок, мы вышли к мосту, переброшенному через реку. Нас окружала душная темная ночь.
Скерри поставил фонарь на перила моста, достал из кармана спички, вывернул фитиль и зажег фонарь. Слабый огонек осветил наши лица и замерцал на дрожащей волне.
Лето выдалось сухое, и река сильно обмелела. Она тихонько бежала по гладкой гальке, еле прикрывая ее, и мелодичное журчание воды напоминало тонкий отдаленный звук скрипки.
— Тихо! — приказал Скерри. — Слышите?
Мы примолкли. В тишине донеслось кваканье бесчисленных лягушек, печальное и зловещее.
— Пожалуй, будет хорошая охота, — сказал Скерри. — Возьми фонарь, Дик. А вы все идите за нами.
Повинуясь приказу, Дик Райдер взял фонарь и начал пробираться к реке. Скерри, вооруженный толстой сухой палкой, следовал за Диком, а мы спускались вслед за ними. Тим Коннор и я шли позади всех.
— Что мы будем делать? — шепотом спросил меня Тим.
— Это уж он знает, — кивнул я в сторону Скерри.
Мы двинулись вдоль реки, стараясь держаться песчаной кромки, где вода доходила нам до щиколоток. Впереди всех шел Дик. Он высоко держал фонарь, и свет от него скользил по воде и крутому берегу, заросшему кустарником. Не прошли мы и ста метров, как Скерри приказал Дику остановиться.
Скерри нагнулся и палкой выковырял ямку между камнями возле самого берега. Ямка быстро наполнилась водой.
— Свети сюда, Дик, — приказал Скерри.
Дик опустил фонарь к самой воде. И тут Скерри взвизгнул от восторга. Концом палки он подцепил и выкинул из ямки лягушку. Лягушка неуклюже шлепнулась на сухой песок. Это была большая лягушка с темно — зеленой спинкой и белым брюшком. Она словно окаменела, и только бока ее то вздувались, то опадали.
— Вот она! — закричал Скерри. — Бей ее!
Скерри, а за ним и все ребята набрали полные руки камней.
— Посвети, Дик! — крикнул Скерри и первым бросил камень. Не долетев до лягушки, камень упал, подняв целый фонтан песка. Лягушка хотела сдвинуться с места, но остановилась и задышала тяжелее. Скерри быстро метнул два камня подряд. Один камень раздробил лягушке ногу, другой угодил ей прямо в голову. Лягушка задергалась на песке.
— Бью без промаха! — воскликнул Скерри. — За мной, ребята! Сейчас мы еще найдем лягушек!
Свет от фонаря падал на лицо Скерри, и глаза его, всегда холодные, на этот раз горели от возбуждения. Я с презрением смотрел на Скерри — в нем было все то, что я так ненавидел. Но я хорошо знал, что у меня никогда не хватит смелости высказать это вслух, потому что остальные ребята подняли бы меня на смех и, обозвав слюнтяем, ушли бы вслед за своим вожаком Скерри.
Неожиданно кто‑то сказал:
— Это и есть охота на лягушек?
Поначалу я не разобрал, кто сказал эти слова. Это был чей‑то чужой голос. И вдруг я понял — этот вопрос задал Тим Коннор, за которого я поручился и должен был отвечать перед Скерри.
Когда Скерри ледяным тоном спросил: «Кто это сказал?» — у меня даже под ложечкой засосало.
Тим Коннор вышел вперед. Он был гораздо ниже Скерри. Сквозь веснушки стало видно, как Тим покраснел, но он не казался испуганным.
— Я, — сказал Гим.
Скерри сжал кулаки и бросился на Тима, но тот ловко отразил первые удары. Завязалась драка. Тим был гибкий и проворный, но Скерри дрался, как зверь. Каждый мускул его крепкого худощавого тела стремился к одной цели — уничтожить Тима. Через минуту из носу у Тима лилась кровь, а под глазом появилась кровавая ссадина. Еще несколько сильных ударов — и Тим свалился в воду.
Скерри оглядел всех нас, высморкался двумя пальцами и сказал:
— Ну, пошли, что ли? Иди вперед, Дик.
Скерри хвастливо изображал победителя, сумевшего оси-, лить того, кто отважился оспаривать его несомненное право вождя. Взгляд Скерри говорил: «Кто еще из вас вздумает бунтовать?» I
Вид Скерри испугал меня. Я всегда его боялся. Но тут, неожиданно для самого себя, я услышал свой собственный голос: «Разве это игра?»
Скерри направился ко мне, весь его облик не предвещал ничего хорошего. Но вдруг несколько ребят встали на мою сторону и поддержали меня. Скерри остановился. Он переводил взгляд с одного на другого. И от его грозного вида не осталось и следа. Лицо Скерри выражало растерянность, смятенье.
Да, он сумел бы избить каждого из нас поодиночке, но всех вместе одолеть он не мог. И Скерри это знал.
Тим Коннор поднялся и, вытирая рукавом окровавленное лицо, ушел в темноту. Скерри и не пытался остановить его. Он повернулся к Дику и сказал, как бы бросая вызов всем нам:
— Идем, Дик, пусть эти слюнтяи делают, что хотят.
Но Дик Райдер поставил фонарь на песок около убитой лягушки.