Негасимое пламя

— Лично у меня нет готовых ответов на любой вопрос. — К Нийлу постепенно возвращалась привычная уверенность, — Мифф — та считает, что у нее есть ответ на все. Мы с ней по-прежнему до ожесточения спорим по любому поводу. Мне чуждо большинство ее идей. На мой взгляд, она уж слишком торопит события. Научный подход всегда надежней.

— Даже в тех случаях, когда речь идет об атомных бомбах, гонке вооружений и угрозе термоядерной войны?

— Единственный вывод, к которому я мог прийти, — Нийл помедлил, подыскивая наиболее логичное объяснение своей точки зрения, — сводится к тому, что при современном развитии науки новая мировая война с применением современного оружия невозможна, ибо она принесет гибель человечеству. Великие державы понимают это. И если бы они прекратили свои проклятые эксперименты с бомбами, эксперименты, которые заражают атмосферу стронцием-девяносто и углеродом-четырнадцать, и вместо этого использовали атомную энергию в мирных целях, я простил бы им нынешнее бряцание оружием и огромные расходы на все эти эксперименты. Но…

— По-видимому, мы пришли почти к одному и тому же выводу, только разными путями, — перебил его Дэвид.

— Вы с Мифф пришли, это верно. — Нийл, очевидно, решил, что и так сказал больше, чем хотел. — Я же не могу позволить себе попусту тратить время на копание в бесконечных «как» и «почему». Я врач и работаю в поте лица, чтобы прокормить жену и детей. Но если тебе послужат утешением мои слова, так знай: я презираю себя, папа, за то, что не нахожусь рядом с тобой в этой борьбе.

Он снова направился к двери. Уныло опущенные плечи Нийла и усталая походка до глубины души расстроили Дэвида. Желая сказать сыну хоть что-нибудь приятное, смягчить охватившее его недовольство собой, он заметил:

— А знаешь, Нийл, не удивительно, что благодарные пациенты относятся к тебе как к посланцу бога на земле. До чего же приятно чувствовать себя снова здоровым! Между прочим, — добавил он, — я и правда чувствую себя вполне прилично. Миффанви предлагает мне пожить в ее домике в горах. Я бы с удовольствием поехал туда на месяц и там закончил назначенный тобой курс лечения.

— Один? — недоверчиво отозвался Нийл.

— О, Шарн вызывается тоже поехать — говорит, будет ходить за мной.

Нийл засмеялся, и в глазах его зажглись лукавые огоньки.

— А почему бы тебе не жениться на ней? — спросил он. — Мы с Мифф считаем, что дело только за тобой.

Дверь захлопнулась, и он ушел.

Глава XVII

Тихонько напевая, Шарн бродила но опушке молодого леска, отыскивая во мху лесные фиалки, выглядывавшие из-под крошечных кругленьких листочков. Она уже насобирала небольшой букетик этих нежных цветов с прозрачными белыми лепестками и розовато-лиловой сердцевинной.

Дэвид лежал неподалеку на земле, наблюдая за ней. Она постелила ему плед, положила несколько подушек и оставила одного подремать на солнышке. Над небольшим, чуть тлеющим костром, который она развела для отпугивания мошкары и москитов, поднималась легкая голубая дымка.

Ему была видна только спина Шарн, собиравшей фиалки у самой опушки, на границе расчищенного от леса участка позади домика Мифф. День выдался по-летнему теплый, и на ней было легкое ситцевое платье. Сквозь полуопущенные веки Дэвид видел поблескивавшие на солнце золотистые, схваченные узлом на затылке волосы.

— Что вы там мурлычите, Шарн? — сонно спросил он.

— Песенку о тропинке, которую проложил кто-то в кустарнике «во имя любви к златокудрой красавице», — ответила она и тихонько запела:

— Вы счастливы? — приподнявшись с земли, спросил Дэвид.

Она подошла к нему с букетиком фиалок.

— Посмотрите! — воскликнула она, опускаясь на землю рядом с ним. — Ну разве не прелесть, такие скромные и невинные, я их так люблю.

— Вы не ответили на мой вопрос, — настаивал он.

— Счастлива ли? — переспросила Шарн. — Конечно, гораздо счастливее, чем могла мечтать.

Поднеся к лицу букетик фиалок, она задумчиво продолжала:

— У меня достаточно причин, чтобы быть счастливой. Эти чудесные дни отдыха, проведенные вместе с вами, Дэвид. Вы снова здоровы. К тому же в Москве подписан договор о запрещении испытаний ядерного оружия. Вы только подумайте, Дэвид, правительства Соединенных Штатов, Англии и Советского Союза пришли к соглашению о прекращении испытаний ядерного оружия в атмосфере, космосе и под водой. Более того, в преамбуле договора говорится, что главной целью подписавших договор сторон является скорейшее заключение соглашения о всеобщем и полном разоружении под международным контролем.

— По мнению президента Кеннеди, это «шаг к разумному решению вопроса, шаг к избавлению человечества от войны», — словно размышляя вслух, сказал Дэвид. — И это вселяет новые надежды, правда? — Голос его задрожал от волнения. — Взят еще один бастион. Надо и дальше продолжать в том же духе. К нашему движению примкнут новые сторонники; усилится давление на правительства, борьба за мир примет невиданный размах. Уже занимается заря первого благословенного дня мира, в котором не будет войн и оружия. Надо работать, засучив рукава, во имя быстрейшего его наступления, а я торчу здесь и зря теряю время. Мы живем тут уже почти месяц. Пора возвращаться в город и впрягаться в работу…

— О Дэвид, — взмолилась Шарн, и в ее серьезном голосе зазвучали вдруг радостные нотки, — вдвоем работается лучше, чем в одиночку. Давайте не будем расставаться. Я все сделаю, чтобы «негасимое пламя» не меркло в вашей душе, а, наоборот, разгоралось все ярче и ярче. У меня есть масса возможностей помогать вам — я буду вашим секретарем и экономкой, буду следить, чтобы вы хорошо питались. Я умею хорошо готовить, вы ведь теперь и сами в этом убедились… Ну и потом Нийл считает, что я не должна позволять вам переутомляться, как это сплошь и рядом случалось раньше.

— Нийл, кажется, считает само собой разумеющимся, что в ваши обязанности входит не допускать меня до выполнения моего долга.

Давид усмехнулся, вспомнив прощальный совет Нийла. И с нежностью глядя на Шарн, улыбнулся.

— Он знает, что я люблю вас, — грустно сказала Шарн. — И что я сделаю для вас все на свете.

— Меня беспокоит лишь одно, — Дэвид помедлил, обдумывая, как бы пояснее выразить свою мысль, — справедливо ли это по отношению к вам?

— Я ведь знаю, что вы не любите меня — не любите так, как я люблю вас, — печально отозвалась Шарн. — Но это и не столь уж важно… мы ведь можем остаться хорошими друзьями, какими были здесь.

— На неопределенное время? — лукаво воскликнул Дэвид. — Э, нет, дорогая. Я уже начинаю понимать, что это невозможно.

Он откинулся на подушки и, закрыв глаза, весь ушел в блаженный покой, навеваемый теплым солнечным днем, шелестящими у кромки леса кустами.

Шарн решила, что он уснул. Лесная тишь, пронизанная только щебетом и пением птиц, окутала их. Шарн думала о том, что ее попытка уговорить Дэвида быть вместе, потерпела окончательный провал. В этот момент он открыл глаза и улыбнулся.

— Поцелуйте меля, Шарн, — сказал он.

Она склонилась «нему, выронив из рук букетик фиалок. Свежими, нежными, как у ребенка, губами она коснулась его щеки. Губы их встретились, и у нее перехватило дыхание.

Дэвид снял с Шарн очки и крепко прижал ее к себе, чувствуя, как слабеет она в его объятиях. Уста их соединились в долгом трепетном поцелуе. Губы Дэвида требовательно и властно прильнули к ее губам. После слабого сопротивления она, словно цветок, открылась навстречу ему, вся во власти охватившего ее чувственного восторга. Он не стал противиться ответной страсти и весь отдался волне блаженства, которая захлестнула его и властно понесла навстречу жизни.

Он почувствовал мгновенный укол совести при воспоминании о бурных ласках, которые дарила ему Джан. Но тут же жгучее желание затмило собой все.