Отныне я – странник

— Ну, коли надо — так значит надо. Пойдёмте папа, — где вам удобнее будет со мной беседовать?

— Пошли к баньке сынок — там нам никто не помешает: посидим с тобой, посекретничаем. Глядишь, и наше дело, миром решим.

Ульянкин отец, шёл не спеша, что-то обдумывая и видимо, подыскивая аргументы для поддержания своей «принципиальной линии» в предстоящем споре. Юрий, следовал за тестем, немного позади — даже не пытаясь гадать о теме предстоящей беседы. Когда они оба подошли к двери баньки и уселись на большую колоду — на которой обычно кололись дрова: Матвей продолжил молчать — только, хмуро смотрел себе под ноги.

— Ну что батя, в чём проблема то? О чём вы хотите со мной поговорить? — Нарушил молчание Юрий, которому надела затянувшаяся пауза.

— Ты ответь мне сынок, что ты собираешься делать с семьями погибших стрельцов?

— Пока обучаю отроков, да плачу семьям пенсион — за потерю кормильца. — Не скрывая удивления, ответил Юра.

— А дальше что будет? Что собираешься делать?

— Как молодёжь выучится всему необходимому — поедут в Сибирь, будут там для нас новые города и мануфактуры строить.

— Вот! — Выкрикнул старый стрелец, в сердцах ударив себя кулаком по колену. — За что ты людей собираешься сгонять с родной земли и отправлять к чёрту на кулички?! В Сибирь то, только за преступления великие — взамен казни ссылают. Разве это по-людски?!

— Не надо на меня кричать батя. — Сдержав порыв тоже перейти на крик, сказал Юрий. — Благодаря этому, земли к Руси прирастать будут: её мощь будет множиться. Да заодно я так, их из под удара — царского гнева вывожу. Пётр не забыл, как их отцы и мужья против него пошли. А я, для тех, кто будет Сибирь осваивать, его прощение выпросил. Да и не на произвол я людей бросаю, а снабжу на первое время всем необходимым: да и пленные шведы, туда дороги с мостами и туннелями строят, что существенно облегчит их жизнь. А там, как кто освоятся, так и стариков своих к себе заберут. И им польза, от этого, и держава прирастать освоенными землями будет.

— А кто из стариков не захочет на эти новые земли переезжать? Что, силком их гнать будешь? Под конвоем?! — Не унимался Матвей.

— Нет. Насильно никого гнать не собираюсь — на крайний случай, у всех есть родня: пусть они с ней и свой век и досиживают. А их дети, в Сибири послужат своим трудом на благо отчизне.

Юрин тесть, сидел, нахмурившись, смотря себе под ноги и нервно теребя в руках, подобранную с земли, щепу.

— Всё равно сынок. Негоже так с людьми поступать. Они всё видят. И знаешь, чего в народе про тебя говорят? — Матвей посмотрел на зятя и, не дожидаясь ответа продолжил. — Всё что идёт от тебя — оно от лукавого, например, в новом граде Таганроге, корабль железный, без парусов по воде ходит — поправ все законы божье. Далее, картошка твоя, которую ты всем православным в пищу навязываешь, не от бога она — вершки скотина поест и дохнет. Также непонятно, откуда у тебя столько грошей — которые ты всем так щедро раздаёшь. Что ты на всё это скажешь?

— Папа, и вы туда же. Как будто не знаете, сколько мануфактур и артелей с моим участием открыто и продолжает открываться. Вот с этих барышей, я и помогаю всем тем, кто в этом нуждается. Или помогать ближнему это не по-божески? Следующий вопрос, картошку, на моей родине все ели: она всегда всех людей выручала. И, по моему мнению, очень пригодится россиянам, когда им зимой есть, будет нечего. Ну а кто не хочет, пусть её не сажает — неволить никого не собираюсь. Теперь насчёт парохода — того корабля, который так вас пугает. Его дважды батюшка освятил, — когда закладывали и также, когда спустили на воду и давали ему имя. Так неужели вы, папа, считаете что молитва и святая вода бессильны против бесовщины. Я думаю, что после такого — там, ничего не может остаться от лукавого. Надеюсь, вы не сомневаетесь в силе слова божьего? …

Пролетела зима: прошла весна. Будущий город-порт, по-прежнему представлял собой громаднейшую строительную площадку. Всюду кипела работа, множество людей отвоёвывали у природы землю, в случае необходимости проводили мелиоративные работы и копали фундаменты для возводимых построек. Другие зодчие уже возводили стены — так что, всё это напоминало большой «бурлящий» муравейник.

Пётр, всё не терял надежды обнаружить клад — поэтому и егеря и его гвардейцы, раз за разом, повторно прочёсывали земли и острова, в поисках хоть какого-то намёка на его существование. Сам же царь, всё время пропадал на строительстве первых пароходов. Их уже спустили на воду и завершали установку мачт и прочей парусной оснастки. Одновременно с этими работами, распространялись слухи о несостоятельности нового проекта. Якобы, железный корпус корабля, настолько ухудшил мореходные качества парусников, что они, даже от малой волне, могли легко пойти на дно. И кораблестроители — только тем и занимались, что тщетно пытались ликвидировать эти недостатки. А этим временем, корабельные команды уже осваивали свои суда, а бомбардиры, отрабатывали навыки стрельбы на специально построенных качелях. Все пушкари были молодыми и необстрелянными воинами, которые только начинали свою службу — им приходилось осваивать новые — казённо зарядные пушки и боеприпасы к ним. Поэтому на полигоне, где они занимались, стоял постоянный грохот, утихающий только с наступлением сумерек. Ради этой подготовки, Юрий нарушил своё вето на пополнение необходимых запасов и с соблюдением всех мер предосторожности, «штамповал» снаряды и мешочки с бездымным порохом к ним. Пока, у него всё сходило с рук — никто не обратил внимания, на такие крупные «поставки» идущие из Букова и Малиновки.

Вскоре настал день — когда пять Флейтов: гружённые пенькой, пушниной и пшеницей, под охраной трех фрегатов — купленных у Голландии, при большом стечении ликующего народа, торжественно отбыли в Англию. Никто из провожающих не видел, как в море, к неспешно идущему каравану присоединились два тяжёлых парусника — еле идущих под полными парусами.

Смит Эбботсон был низкорослым — коренастым человеком: чем сильно отличался от большинства своих сослуживцев. Что, в общем, было не мудрено, ведь он не принадлежал к древним и именитым родам Туманного Альбиона. Его отец, удачливый пройдоха, заработав на торговле, умудрился купить себе герб, а немного погодя, пришедший в упадок замок: но, несмотря на его старания, все родовитые соседи упорно не принимали его в свой круг. Все они постоянно подтрунивали над безродным выскочкой, носившим костюмы нелепого покроя: в крайнем случае, безвозмездно брали у него деньги, давая пустые обещания — и не более того. Так что, подросшему Смиту, которого угнетало такое отношение к его семье, пришлось уехать подальше от, отчего дома и добиваться всего самому. Благо, упорства и терпения ему хватало. Поначалу — несмотря на отцовы деньги, было очень тяжело — сказывалось отсутствие воспитания хороших манер и образования. Всеми правдами и неправдами, нанимая репетиторами бедных студентов, Смит ликвидировал эти пробелы, выучился и в итоге, попал служить офицером на один их крупных боевых кораблей Royal Navy. Где, со временем, на него обратил внимание его капитан Чарльз Винтер — который, вскоре познакомил талантливого юношу, со своим другом сэром Брайаном. С тех пор, в карьере молодого человека начался головокружительный взлёт.

И вот сейчас, его благодетель, поручил ему задачу государственной важности — негласную морскую блокаду Московии. Этот полудикий сосед уже показал на суше свою воинственность и возрастающую мощь: так что задача была предельно ясной — не допустить Русских на морские просторы. В доверительной беседе, его благодетель рассказал о страшном корабле — некогда построенным этими московскими тартарами. И о том, что он погиб — взорвался в Азовском море. И судя по всему: Русские пока не могут построить ему замену. И этой ситуацией, надо успеть воспользоваться ситуацией — истощить и уничтожить этого опасного врага.

Пришлым летом Смит успешно справился с этой задачей — ограбив и потопив хлипкие судёнышки Московитов. Это существенно его обогатило — по каперскому патенту он имел от трофеев немалую долю. Вскоре на дне оказалась поисковая экспедиция — посланная русским царём для выяснения судьбы торговцев. И вот сейчас, небольшой флот, под командованием Эбботсона лежал в дрейфе, ожидая караван, судя по поступающим сообщениям, Русские скоро должны его снарядить.