Принц Лжи

«Цепи Лицемерия падут, и человек будет волен действовать, подчиняясь своим инстинктам, самым надежным подсказчикам в этом мире отчаяния и раздора. Тюрьма о четырех стенах – Чести, Верности, Человеколюбия и Жертвенности – падет от меча Своекорыстия и жезла Жадности. Даже сейчас воины, которые прибегают к этому оружию и умело им владеют недрогнувшей рукой, одерживают победы над всеми остальными. Сбросив оковы Праведности, все люди окажутся на одном поле битвы и смогут свободно кроить свою собственную судьбу из тонкой ткани жизни.

Города воспылают, и реки станут алыми от крови тех глупцов, кто не поймет этой правды. Костры, где будут гореть неверующие, окрасят небо в желтый цвет своим мерзким дымом, и ветер разнесет по всему земному шару зловоние смерти. Но те, кто последует за мной, построят на руинах новые города, где каждый сможет стать королем – если у него хватит смелости взяться за меч и поднять его на ближнего, потребовав все, что есть в этом мире…»

Хотя зверское полотно, сотканное Кайриком, не давало Ринде покоя, она постаралась отстраниться от мерзкой картины, твердо веря, что цивилизацию так легко не сломить. В конце концов, она сама пошла против бога Смерти. Были и другие, кто противостоял Кайрику, – в царствах смертных и бессмертных. Как только им удастся распространить «Истинное жизнеописание Кайрика», то, возможно, многие слетятся под знамя Правды и Свободы.

Открывая входную дверь, девушка размышляла, как Огм задумал поступить с «Истинным жизнеописанием». Этот том тоже был закончен в День Темных Оракулов.

Однако, увидев в комнате двух нежданных гостей, Ринда постаралась загнать все мысли о боге Знаний и его священной книге в самый дальний уголок своего сознания.

– Дорогая моя, – сказал Кайрик, – у тебя такой вид, словно ты столкнулась с привидением. – Он бросил взгляд через плечо. – Только не говори, что кто-то из моих слуг увязался за мной из дому.

– Н-н-нет, Ваше Великолепие, – заикаясь, проговорила Ринда, напустив на себя вид безропотной туповатой служанки, в которую она превращалась каждый раз в присутствии Кайрика. – Просто… хм, убили моего соседа… то есть его клеймили как еретика и…

– Да, ремесленника, – нараспев произнес Принц Лжи. – Его сын – образцовый гражданин, ты не согласна? – Он отмахнулся, не дожидаясь ответа. – Конечно, согласна. А вообще-то тебе не стоило бы удивляться при виде людей в своей комнате, ты ведь все время оставляешь дверь незапертой, да еще в таком районе.

– Да, мне уже говорили, – тупо ответила Ринда.

Бог Смерти повернулся к своему спутнику:

– Я не разрешал тебе прекращать чтение, Физул.

Рыжеволосый священник посмотрел на Ринду, и она увидела, что его рот дергается от страха. Он сидел за столом перед раскрытым томом. Лампа сбоку отбрасывала длинные тени на его лицо, скрывая глаза и губы темными полосами.

– Эта женщина заслуживает объясне…

Кайрик ударил Физула Сокрушителем Богов, словно это был не меч, а указка, а сам он строгий лектор при храмовой школе.

– Я сам решу, чего заслуживает эта женщина, – процедил он.

– Иллюстраторы и переплетчики уже закончили твою книгу? – спросила Ринда. Девушка так и не переступила порога, пребывая в нерешительности, но потом поняла, что бежать глупо, закрыла за собой дверь и прошла в комнату.

– Это и твоя книга тоже, моя дорогая, – сказал Принц Лжи. – Ты права, она уже закончена. Когда ты поставила последнюю точку, я тотчас засадил за работу остальных мастеров. – Он злобно улыбнулся. – Просто я сейчас исполняю давнишнее обещание, данное Физулу, – предоставляю ему возможность первому из смертных прочитать законченный вариант.

– Первому из смертных? – переспросила Ринда, сбрасывая с плеч накидку, которая небрежно упала на пол. – Значит ли это, что вы ее уже прочитали?

Кайрик принялся нервно расхаживать по неопрятной комнате.

– От корки до корки, – ответил он, задохнувшись. – Великолепная работа. Тебе удалось на каждой странице отразить мой гений.

Повелитель Мертвых волочил за собой меч, оставляя в скрипучих досках глубокие царапины.

– Для тех деревенщин, что не умеют читать, нам понадобятся иллюстрации, но за этим дело не станет, художники никогда не были проблемой. Мы их отобрали еще после третьей или четвертой версии.

Тут одна доска в полу вылетела из гнезда, и Кайрик остановился. Сердце у Ринды замерло. В этом месте под полом была спрятана рукопись «Истинного жизнеописания», завернутая в кожу. Однако Повелитель Мертвых не стал себя утруждать тем, чтобы заглядывать в щель, а просто топнул по доске, всадив ее обратно.

– Ты единственная, кому удалось подобрать нужные слова, – во всяком случае, мне так показалось, когда я читал книгу. Но истинным критиком у нас выступит Физул.

Ринда подавила желание мысленно обратиться к Огму, послать богу Знаний молчаливую молитву. Кайрик наверняка услышал бы любую такую мольбу и тут же с ними расправился бы. Кроме того, Переплетчик и без этого знал, что бог Смерти заманил ее в свою ловушку, если, конечно, не прекратил за ней наблюдать.

– Где ты была?

Девушка подняла голову и увидела, что Кайрик остановился прямо рядом с ней. Его красный плащ развевался вокруг него как пламя, раздуваясь от холодных сквозняков из-под пола. При свете лампы глаза бога злобно сверкали, а когда он начал шептать, его дыхание отдавало серой.

– Возможно, помогала Церкви охотиться за предателями?

Ринда почувствовала, как кровь отхлынула у нее от лица.

– Я искала чего-нибудь поесть, – выпалила она.

– И вернулась с пустыми руками? Ах, да – лишения военного времени. – Кайрик широко развел руками, словно только сейчас это понял. – В осаде всегда так: богатые едят оленину, а бедные – друг друга.

Одного жеста бога Смерти хватило, чтобы стол оказался уставленным снедью: кувшин сладкого сидра, дымящаяся баранья нога, горы клубники и буханка теплого хлеба.

– Вот, пожалуйста, – сказал Принц Лжи, – тебе стоило лишь попросить.

При виде такого изобилия у Ринды заурчало в животе. Жители Твердыни кое-как перебивались овсяной кашицей и тухлой водой, особенно обитатели трущоб. А это угощение было достойно пиршества аристократов. Ринда вопросительно посмотрела на Кайрика, и тот снисходительно кивнул.

Пока Ринда ела, бог Смерти продолжал вышагивать по комнате, лениво царапая мебель мечом и стуча по балкам, отчего крысы разбегались во все стороны в поисках лучшего укрытия. Грызуны, казалось, узнавали бога Раздоров. Они останавливались на бегу, почтительно опускали перед ним остроносые шелудивые морды, а потом удирали дальше.

Ринда быстро покончила с едой. Она насытилась куском хлеба и одной-двумя ягодами, после чего принялась смотреть на Повелителя Мертвых. Меряя шагами комнату. Кайрик временами бросал тревожные взгляды на Физула или одаривал Ринду снисходительной улыбкой. В его движениях угадывалась напряженность, чего раньше Ринда не замечала, а когда Кайрик пытался согнать с лица хмурое выражение, у него подрагивал уголок рта.

Ринда так сосредоточенно разглядывала Кайрика, что, когда раздался пронзительный крик Физула, она от неожиданности вскочила из-за стола, опрокинув кувшин с сидром. Кувшин звонко разбился, чуть приглушив отчаянный вопль священника.

– Умоляю, – кричал Физул, отталкивая книгу, – не заставляйте меня ее читать. Слова буквально въедаются в мой мозг.

Священник пьяно качнулся в сторону Ринды.

– Останови его, – прошептал он, но тут его колени подогнулись, и он рухнул, ударившись лицом об пол.

– Посади его обратно за стол, – сказал Кайрик. – Но сначала оботри какой-нибудь тряпкой. Нельзя, чтобы он перепачкал своей кровью все страницы. Нет, лучше я сам… – Он сделал пас рукой в сторону Физула, и кровь тут же перестала хлестать из его носа, исчезла с лица и рук.

Ринда помогла Физулу подняться. Нос священника был свернут на бок, а под глазами пролегли черные круги, словно маска разбойника. Поначалу священник, не сопротивляясь, принял помощь девушки, но когда прочитал в глазах Ринды жалость, грубо её оттолкнул и уже один добрел до стола.