Грузовики «Вольво»

— Знаешь, надо бы тебе поспать, — говорит Май Бритт. — Ложись-ка вот тут в кабине на кровать.

Допплер послушно укладывается. Все равно аргументов у него больше нет. И к тому же он снова стремительно падает, валится на спину в никуда, но «Globetrotter» подставляет ему кровать. «Volvo Trucks» смягчают удар.

— Плохо, что ты не хочешь переспать со мной, — вздыхает Май Бритт. — Сегодня жизнь твоя черна. Но придут иные времена. И рядом буду я[12].

Допплер заснул, а Май Бритт сделала вот что: разулась и стала медленно ходить кругами вокруг дуба перед домом. Она с наслаждением шлепала по мокрой траве. Кто-то поморщится: мол, что за дешевые романтические эффекты, — и напрасно. Совсем юные и очень пожилые люди редко работают на публику. Просто Май Бритт нравится это холодящее, бодрящее ощущение, когда мокрая трава касается кожи. И ее радует мысль, что этого у нее не отнять. Попугаев — да. Но не право ходить босиком по росе на рассвете.

В теплое время года она ходит так каждый день. И если бы Допплер не заснул, Май Бритт уговорила бы его составить ей компанию. Она справедливо предполагает, что Допплеру наверняка понравится ходить вот так, босиком. «Как и любому человеку, наверно», — думает Май Бритт.

Пока Допплер отсыпается, Май Бритт беспардонно делает деньги на Бонго и Грегусе. Как и многие другие борцы за лучший мир, она исходит из того, что цель оправдывает средства. А обстоятельства таковы, что содержать домашнюю страницу в Интернете стоит денег. И чтобы она выглядела так, как хочется Май Бритт, необходимо докупить еще разное оборудование. Сканер, например. Камеру с мегапикселями. Дополнительный жесткий диск. Да много чего, если подходить к делу серьезно. Май Бритт ужасно раздражает, что все самые идиотские, балабольные домашние страницы сделаны, судя по всему, на дорогом новейшем оборудовании, а ей, человеку, который ведет борьбу за лучшее будущее, приходится мучиться с какими-то допотопными агрегатами.

И поскольку Май Бритт женщина не промах, то она, конечно, не преминула воспользоваться редким случаем и уже сочинила объявление о том, что за сто крон с человека проезжающие мимо туристы могут поучаствовать в сафари на лося. С гарантией: не видел лося — получи деньги обратно.

Автобус с бельгийскими туристами уже стоит перед домом. Из-за неожиданно спокойного движения они опередили график, и у них осталось время до следующего мероприятия, так что теперь они окружили Май Бритт, которая под перевод гида рассказывает им историю Грегуса — приемыша лосей. Вы наверняка слышали о нем, говорит Май Бритт. Нет? Ну не важно, хотя о нем писали газеты и рассказывало телевидение, утверждает Май Бритт. Его вырастили лоси, они взяли его к себе, когда он в младенчестве остался сиротой — родители провалились под лед и утонули. Май Бритт нашла мальчика в лесу год назад, он был чрезвычайно истощен. Он не умеет разговаривать, продолжает Май Бритт, и я его учу, хотя дело идет туго. Но, обещает она, я не сдамся, пока мальчик не заговорит по-человечески.

Зато малыш прекрасно общается с лосями. И умеет находить их в лесу. Если сейчас поблизости пасется лось, Грегус наверняка найдет его, это я вам гарантирую. Бельгийцы аплодируют и таращатся на Грегуса с ужасом и восторгом.

Пока участники будущего сафари переодеваются и готовят фотоаппаратуру, Май Бритт успевает растолковать Грегусу, что если он помолчит несколько часов, то будет щедро вознагражден. Бонго они отвели в ближайший лесок. Он бродит там и не может, бедный, понять, что происходит.

Умолкнувший Грегус заходит в лес, Май Бритт с бельгийцами следуют за ним на некотором отдалении.

Май Бритт заставила туристов красться на манер злодеев в детских театрах или в немом кино. Бельгийцы пыхтят, старательно поднимают ноги как можно выше и чувствуют себя участниками старинного скандинавского ритуала. Наградой им всего через несколько минут становится трогательное зрелище: годовалый лосенок пощипывает травку на идиллически живописной опушке. Май Бритт знаком велит всем лечь. Грегус подходит к лосю, шепчет ему что-то на ухо и похлопывает по холке. На глазах у туристов мальчик приручает пугливое животное. После этого объявляется фотосессия. Все по очереди фотографируются с Бонго на память, хотя это приключение и так забудется не скоро. Для многих бельгийцев посещение этого вермландского местечка, мимо которого они вообще-то должны были промчаться на скорости девяносто километров, станет самым ярким впечатлением из всего тура по Швеции и Норвегии. Столько удовольствия и за разумные деньги! — будут вспоминать они с удовлетворением.

За день на хуторе Май Бритт успевают побывать японцы, голландцы, итальянцы, поляки, ну и немцы, само собой.

К тому времени, когда ближе к вечеру проснулся наконец Допплер, Бонго с Грегусом успели насобирать для Май Бритт тысяч двадцать на борьбу с глобализацией и эксплуатацией людей. Допплер страшно разозлился: кто позволил Май Бритт так беззастенчиво использовать его сына и его лося? Она наверняка нарочно подпоила его, прельстившись нечестным приработком. Но Май Бритт только широко улыбается на все его обвинения и готовит еду — поздний завтрак, совмещенный с ужином.

По ее мнению, Допплер должен еще поблагодарить ее. Если он настаивает, она, конечно же, оплатит прокат Бонго и Грегуса, но разве хорошо быть таким мелочным? Деньги пойдут на благое дело, так что пусть не требует с нее платы. На ее месте любой разумный и практичный человек поступил бы точно так же. Она выросла в лесу и приучена не упускать свой шанс, тем более подворачивается он так редко.

Лось — это прекрасно, конечно. Но сам по себе он денег не принесет. Вы, норвежцы, сентиментальны и оторваны от жизни, говорит Май Бритт. Никто в Европе не работает так мало, как вы. Амбиции вам неведомы. При виде лося вы только охаете и восторгаетесь: как величественно он смотрится, как красив, как прекрасен, — а мы, шведы, еще прикидываем, как сделать на нем деньги. Нефть развратила вас, говорит Май Бритт. Вы потеряли бдительность и не готовите детей к самостоятельной жизни. И это вас погубит.

Как и большинство людей его круга, фон Борринг несколько лет провел в университете Упсалы, хотя знал, что нужды работать у него в будущем не будет. Он изучал биологию, слегка интересовался и другими науками. Спал он тогда еще как все люди, в помещении. То есть в квартире, которую снимал на паях с двумя другими обеспеченными молодыми людьми, тоже не предполагавшими когда-либо в поте лица зарабатывать на хлеб насущный.

При таких исходных данных фон Борринг мог бы с головой уйти в веселую студенческую жизнь, отдавшись гедонизму в форме оргий и попоек, но нет. Пока его сотоварищи именно так и поступали, сам фон Борринг стал одной из ключевых фигур скаутской организации Упсалы, а кроме того, необычайно деятельным наблюдателем за птицами. В маленьком спортивном автомобильчике, который отец подарил ему на выпускные экзамены (вступительные, как сказали бы шведы), он разъезжал по городам и весям и заполнял блокнот за блокнотом своими заметками орнитолога-статистика: дата, время, правильное название птицы. Плюс чем она была занята: летела высоко или низко, стояла или шла по земле, делала что-то другое. Молодой энергичный фон Борринг регистрировал все досконально. В те времена в этом деле царила анархия, никакой организации наблюдателей не существовало, действовали кто во что горазд, но в основном народ просто ехал в прикормленные места в надежде, что птицы прилетят. В наши дни все, конечно, иначе. Стоит кому-то увидеть редкую птицу, и секунду спустя сообщение об этом поступает на пейджеры любителей птиц по всей Швеции, а уже через несколько часов десятки и даже сотни энтузиастов приезжают в указанное место, чтобы увидеть птицу своими глазами. Люди бросают все дела и пускаются в путь. Жертвуют семьями и карьерами. Но в молодости фон Борринга мало кто из любителей птиц был так же легок на подъем, как он сам. Узкий кружок этих избранных собирался вместе нечасто. Например, осенью они ехали на мыс Фалстербру, южную оконечность Швеции, потому что птицы сотнями останавливались здесь передохнуть перед долгим перелетом через море на юг. Наблюдатели пили кофе, давали друг другу посмотреть в свой бинокль и со знанием дела беседовали о птицах. Для фон Борринга такое времяпрепровождение было и остается одной из величайших радостей, доступных в этой жизни.

12

Строчка из песни, сопровождавшей сбор средств в пользу жертв стихийного бедствия в Юго-Восточной Азии в 2004 году.