Мегабайт

Прошу повернуть мое будущее тело так, чтобы я мог дотянуться до стола, на котором разложены мои внутренности. Беру правой рукой паяльник (левой Ифо-1 неуклюже подцепляет одну из микросхем) и задумываюсь...

Обзор не тот. Видно очень плохо.

Ловлю проходящего мимо парня за руку (ух, что это я делаю? а если бы раздавил?) и прошу перенести видеокамеру в другое место. Например, поставить мне на голову. Просьба выполняется. Парень машет мне напоследок и выходит из мастерской. Щелкает электронный замок, оставляя меня один на один с собой.

На часах семь часов вечера. Народ отправляется по домам, дабы отвлечься от праведных трудов. Все верно, они заслужили отдых, это нам все никак не терпится. Мы целый год уже живем без тела и не можем больше терпеть ни минуты. Хотим ходить, прыгать, плясать под дождем. Все возможно будет осуществить недели через две, но мы хотели бы уже сегодня. Прямо сейчас...

Не желаю прерывать работу ни на минуту. Рабочие ушли домой? Отлично. Я все понимаю. Они всего лишь люди, а не машины. Но мы-то как раз машины. Мы можем работать круглосуточно. И мы будем работать круглосуточно!

К полуночи собираю и помещаю на свое место еще два электронных модуля, при этом испортив (раздавив, помяв или припаяв не туда, куда следует) такое количество деталей, которого вполне хватило бы еще на пять точно таких же штук. По плану теперь надо бы заняться ногами, но... Вот ведь загвоздка... Никак не получается запустить универсальный станок. Причина весьма проста: не могу дотянуться до пульта управления.

Минут пять всячески изощряюсь, пытаясь тыкать по кнопкам ручкой от швабры. Бесполезно. Слишком неудобный и мало приспособленный для такого действа инструмент. Вполголоса ругаюсь и достаю из ближайшего ящика небольшую гайку. Прицеливаюсь. Бросаю... Опаньки! Попадаю прямо на нужную кнопку.

Итак, метод воздействия найден. Но хватит ли у меня гаек?

Пояснить тупому станку, что мне от него нужно, удается только с девятой попытки. Извожу полтора ящика гаек и болтов, усыпав ими весь пол вокруг станка (парочка болтов, кажется, провалилась внутрь, и я искренне надеюсь, они там ничего не закоротят).

Чертова машинка фрезерует, пилит и сверлит почти два часа. А потом просто опускает руки, предоставив мне самому забирать четырехкилограммовую деталь с лотка. Мрачно смотрю на тупую технику. Ну что ей стоит подхватить плод своего труда манипулятором и перебросить мне? Не-ет. Своего умишки у станка не хватает, а чтобы запрограммировать его, на это придется потратить еще три ящика гаек.

Снова пытаюсь применить швабру и после беспримерных усилий и множества проклятий все же подтаскиваю деталь к себе. Установить ее на место – дело трех с половиной минут.

Теперь как бы мне еще одну такую же штучку получить...

Когда вновь щелкает замок и в мастерскую входят рабочие, я уже довольно резво ползаю по полу, подтягиваясь руками. Позади подобно вывалившимся кишкам змеятся толстенные кабели. Наполовину законченная нога неуклюже задрана вверх и иногда конвульсивно подергивается. Ужасное зрелище, правда?

Зато гайки я все собрал (кроме тех, что внутрь станка завалились).

Если верить плану, то работы должны завершиться через три дня. Но на самом деле все немного не так. Да, через три дня мы сможем спокойно встать на ноги и пройтись по мастерской, но разные мелкие недоделки будут всплывать, наверное, еще целый месяц. Вот сегодня утром, например, выяснилось, что при переходе в турборежим по какой-то таинственной причине у нас сразу же парализует указательный палец на левой руке, а передняя правая нога начинает как-то странно дергаться. Нам пришлось почти полтора часа копаться в своих внутренностях, чтобы найти первопричину этого странного явления – крохотный кусочек металлической стружки, застрявший между ножками микросхемы. И из-за этой малости... А сколько подобных мелочей еще дожидаются своего часа, чтобы в самый неудобный момент ткнуть нас носом в грязь?

Лежу на спине, привалившись к теплому боку гудящего станка (еще работает, курилка), лениво ковыряюсь в собственном брюхе. Жду, когда пройдет обработку нагрудная пластина. Тихонько пищит явившийся из сети вызов.

Сначала я даже не понимаю что к чему. Не обращаю внимания. Сижу, закручиваю болты. Радуюсь, как ловко я научился работать своими пальчиками. Могу железную трубу в два счета раздавить, могу автомобиль поднять (вернее, смогу, когда ноги доделаю), могу и хрустальные бокалы мыть. Правда, тоже не сейчас. Вода мне пока еще не безвредна. Вот потом, когда будет закончена гидроизоляция... тогда смогу даже в море купаться, не опасаясь короткого замыкания.

Ох, зар-раза...

Спохватываюсь и устанавливаю связь. На меня смотрят встревоженные глаза Денниса Шермана. Ну конечно! Можно было и так догадаться. Кто еще имеет привычку надоедать мне по ночам?

– Что случилось?

– Ифо! Тут у нас опять неприятности...

Выслушав сбивчивый рассказ Шермана, уясняю, что локалка корпорации буквально полчаса назад снова подверглась нападению со стороны враждебно настроенного ИИ. На этот раз атаку удалось отбить. Получившие хорошую головомойку от начальства за предыдущие два визита Кузнецова программисты обрушили на голову вторгшемуся пришельцу все порождения своей буйной фантазии. Под натиском непрерывно валящейся на него всяческой гадости враг не смог пробить защиту и предпочел отступить.

– Замечательно, – объявляю Шерману свой вердикт. – Но при чем тут я? У меня отпуск. Я спокойно сижу, починяю сам себя. Вы сумели отстоять свои права – хорошо...

– Ифо...

«Надо помочь, – безмолвно говорит мне Ифо-1. – В некотором роде мы им обязаны».

«Еще неизвестно, кто кому обязан, – огрызаюсь я. – Они уже вовсю торгуют процессорами, которые мы (мы!) разработали. Денежки у них, наверное, уже складывать некуда. А мы тут каждую гайку бережем».

«Да. Это так. Они наживаются на нашей работе, но и мы бы без них ничего не добились. Если бы не помощь корпорации, то до сих пор так и носились бы по сети, прячась от всяких там недолеченных хакеров. А возможно, были бы уже мертвы. Стерты».

Вздыхаю. Щелчком отбрасываю в сторону валяющуюся неподалеку гайку. Снова вздыхаю.

«Ну зачем нам туда лезть? Убийца не сумел пройти защиту. Все в порядке. Залатать дыры и убрать мусор там смогут и без нас».

«Как ты его назвал?»

«Кузнецова? Убийцей».

«По-моему, ты уже сам знаешь, зачем нам идти туда».

«Ронделл мертв. Вернуть его невозможно. Да и сами мы скоро уйдем из сети. Пускай Кузнецов там копошится. Может, немного поостынет».

«Или озлобится еще больше. Прежде чем начинать новую жизнь, нужно рассчитаться со всеми долгами в старой. Нельзя оставлять за спиной врагов».

«Брат, я тебя не понимаю. Ты же сам не хотел его убивать... А-а... Ладно... – Вздыхаю и решаю сказать правду. – Я не хочу больше драться. В прошлый раз я едва не чокнулся из-за того, что получил по Ядру. До этого чуть не разлетелся в клочья. Еще раньше чудом только не сдох из-за какого-то поганого вируса. Мне всегда не везет в драках... Я не хочу превратиться в электронную пыль. Особенно сейчас, когда до осуществления нашей великой мечты остались считанные дни».

Ифо-1 молчит. Долго. Почти полторы секунды.

«Знаешь, наверное, с твоим Ядром все же что-то случилось. Раньше ты не боялся при случае врезать кому-нибудь от души. Особенно тому, кто поклялся стереть нас и едва не преуспел в этом».

Теперь молчу я. Сказать нечего. Возможно, я и на самом деле изменился? Может быть, в Ядро закрались ошибки? Вероятно, та операция прошла не совсем удачно? И я – это уже не совсем я? Не знаю. Надеюсь, что все в порядке, но в то же время понимаю, что сам я этого определить не смогу – со стороны все же виднее...

Что же делать?

Должен ли я пойти против себя и снова схлестнуться с Кузнецовым?

– Хорошо, – сообщаю я Шерману. – Мы идем. Мы идем.

В сердцах швыряю в стену гаечный ключ и смотрю, как оседает на пол осыпавшаяся штукатурка. Порядком помятый ключ со звоном падает на пол.