Страница 82 из 97
Уходит ресурс, содеянный Великим Единым Отечеством, слабнут силы и возможности уже совершенно не те, что были в пору братства.
Россия, Украина и Белоруссия – воссоединяйтесь!
***
Самое искреннее впечатление -
всегда то, что явилось сразу,
без мучительных переживаний и анализа.
Явилось оно и озарило тебя
своим светом и своей истиной,
которая и является той повседневностью,
светлой и содержательной,
без которой невозможно жить.
И. Владиславлев
КРЫМСКОЕ ОЖЕРЕЛЬЕ (ПУТЕВЫЕ ЗАРИСОВКИ)
ДОРОГИ КРЫМА
Нигде я не видел столь торжественных и красивых дорог, нежели в Крыму.
Поражают при этом два обстоятельства: труд, который затратили наши предшественники, чтобы пробить эти дороги – от Ялты до Севастополя; от Ялты до Евпатории, с Симферополя до Алушты и Ялты; а второе – сам Господь сотворил неземную красоту вдоль дорог и когда едешь в Севастополь – не перестаёшь любоваться террасами, на которых высажены, и прижились, вопреки всему, сосны Дьяченко, барбарис, кизил, клёны…
Как же они полыхают осенью – такая щемящая грусть сдавливает сердце, словно ты прощаешься с тем, что уже никогда не вернётся в твою жизнь и с тем, что стало таким дорогим при этом.
Вдоль дорог, на той стороне, что к морю – сотни ресторанчиков, кафе…
И все они такие милые, ухоженные, что одно удовольствие посидеть там, снять усталость добрым глотком крымского вина.
Ухоженность этих ресторанчиков объясняется очень просто – за работу каждый держится. Она здесь – возможность не просто существовать, а жить достойно, прилично, по сравнению с большинством населения благословенного Крыма.
Уже то, что человек может пообедать на работе – значит очень много. Да и с собой что-то прихватить и 5–10 гривен «чаевых» получить от клиента – прибавка очень существенная к мизерным окладам.
И когда едешь по этим дивным дорогам лишь одно сжимает сердце – это сады.
Когда-то, я это хорошо помню, они были ухоженными и просто буйствовали. Сегодня же – очень многие запущены, а с самозаселением татар, самозахватом земель, многие сады и защитные полосы оказались выжженными, дров-то в Крыму нет, поэтому татары, таким образом, добывают себе топливо на зиму.
И совсем иное – дороги в степной зоне Крыма. Они сильно разбиты, скудная растительность не даёт отдохнуть глазу. Выживают здесь, на безводье, лишь акации. А это зрелище довольно унылое, резко диссонирующее с дорогами Южного берега Крыма.
Узенькие, латаные-перелатаные, без обочин – эти дороги с советских времён не ремонтировались и не обновлялись.
И всё же, проезжая по ним, вспомнилась байка, рассказанная мужем моей младшей сестры: «Жизнь человеку даётся лишь один раз и прожить её надо в Крыму».
А мне, проезжая в направлении Керчи, всё время лезет в голову одно – 1942 год, крах Крымского фронта и всё лишь потому, что фронтом командовал безумец, а «оком государевым» у него, а вернее – над ним, был Мехлис, который, будучи невеждой в военном деле, лишь карал людей, не будучи способным им чем-нибудь помочь.
Что творилось на этих дорогах в ту пору? Они все были в крови.
Может, поэтому и зацветают весной буйные маки кровавой пеленой до горизонта.
Это пролитая кровь отцов наших взывает к нам: «НЕ допустите повторения! Мы ведь и гибли за то, чтобы в этом раю, на крымской земле, вам жилось счастливо».
Да, видать, забыты эти заветы и сегодня уже по крымским дорогам грохочут гусеницы американских танков, а священную землю попирают колёса их автомобилей. Правители играют в какие-то антитеррористические учения и высаживают американские силы быстрого реагирования то в Феодосии, то в Севастополе, несмотря на протесты народа…
Запомнилось в связи с этим и то, с какой гордостью принимала медаль Флоренс Найтигаль русская дива – министр здравоохранения ельцинского лихого времени Дмитриева.
И невдомёк ей, что медсестра Флоренс была в составе английского экспедиционного корпуса при первой обороне Севастополя, лучше всех описанной Л. Толстым в его «Севастопольских рассказах».
Времена изменились и нравы, нравы рухнули давно – и сегодня русский министр гордится медалью, носящей имя захватчика, посягавшего на русскую землю в недалёком прошлом.
***
НЕДОСТРОЙ
На фоне всё разрастающихся огромных поселений, сияющих красными крышами особняков «новых украинцев», которые заполонили весь Южный берег Крыма, взгорки и поляны окрестных лесов, все пристойные уголки у моря, даже Никитский Ботанический сад, Массандру – словно подлинные покойники встают недостроенные здания.
Заложенные с большим размахом в пору существования единой Великой державы – СССР, они сегодня так не гармонируют с окружающим миром, дивной природой Крыма.
Ржавая арматура выступает из балок, плит перекрытия, полов, сгнившие деревянные подпорки, словно забытые на посту солдаты, в давно истлевших мундирах, достаивают свои последние часы, пока их не сожгут бомжи и пацаны на прибрежных кострищах в холодные ночи начальной осени.
Таких объектов множество, но более всего меня поразил недостроенный дом актёра.
Понятно, что такая громада строилась под СССР, где братии артистической было во много раз больше, нежели на Украине, а теперь так и стоит этот бетонный парусник, открытый всем ветрам.
А место – красивейшее. Удивляюсь, как это не купили богатенькие до сей поры и не построили очередное злачное место.
И есть недострой иной, иного рода – на глазах, день за днём, прибавляет часовня на набережной, в честь того, что «изуверы-большевики уничтожили десятки тысяч офицеров, юнкеров и священнослужителей в Крыму».
Множество иных, спешно достраиваемых объектов, которые всё укоряют нас, что и жили не так, и не к тем целям стремились, и что народ мы не единый, и Крым – исконно украинский, и что Россия – только и норовила, то голодомор какой-то устроить, прочие непристойности создавать для украинского народа…
Господи, как же вам не стыдно, святые отцы, как не боитесь Бога?
А что – белые гладили по головке?
Озверели две стороны – до такой степени, что брат шёл на брата, отец – на сына, а друг – на друга.
И когда мы уже на гражданскую войну будем смотреть не одними глазами Михалкова, а честными глазами беспристрастного историка?
Недостроем скоро станет и то, что построено 40–50 лет назад Советским Союзом. Всё уже начинает рушиться, приходить в негодность, а мер, упредительных, никаких нет.
Контрасты в этой области поражают – в ста метрах от «Бристоля» – фешенебельной гостиницы и ресторана, сараюха завалившийся, разбомбленный и грязный, так не гармонирующий с красотой.
А место – очень хорошее и почему его не прибрали к рукам – не знаю.
Ни одного километра дороги, ни одного моста, ни галереи, ничего, кроме доходной и уродливой стекляшки на набережной, не построено новой властью.
А всё, что строится – частные владения, гостиницы, рестораны, приносящие живые деньги новым хозяевам Крыма.
Страсти рассказывают о строительстве жилья для простого народа. Не учитывается ни сейсмоопасность, ни просто здравый рассудок, сдаётся лишь коробка и всё. Да и та почти из песка.
За что ты её будешь до ума доводить – это никого не интересует.
И тут же – дворцы, мама моя родная! Не верится даже, что человеку это необходимо, что ему столько надо.
В этой связи ещё две заметки: дворец Юсупова и музей Пушкина стали уже частной собственностью. Выше этого – распутство ещё не поднималось.
Всенародное достояние перешло в руки загребущие и захотят ли они нас пустить – просто посмотреть музей и дворец – зависит от их воли и каприза.
А дальше – больше: ретивые депутаты Рады предлагают продать тридцать из шестидесяти санаториев, так как на их содержание нет средств. Вот вам и всенародная здравница.
Ничего не учтено, никакой ревизии, контроля – поэтому, кто что хочет, то и творит. По полномочиям и возможностям – если близко к власти притулился, то больше достанется, как Медведчуку, который и Масандру застраивает очередным новым замком для новой молодой жены и отпрыска ею рождённого.