Страница 8 из 62
Несколько десятков лет назад ученые признали этот факт и начали искать отгадку проблемы старения, анализируя ее на клеточном, биохимическом и генетическом уровнях. Геронтологи тогда считали, что старение возможно обратить вспять; ну, по меньшей мере, можно будет добавить годы, даже десятилетия к предельному — столетнему — возрасту человека; или же будут найдены способы периодически омолаживать организм. Наблюдая успехи медицины в XX веке, многие стали мечтать о времени, когда люди в возрасте под девяносто будут праздновать уже не вторую, а, верно, «десятую молодость». Как в той прелестной, полной наивных надежд зарисовке нашего сегодняшнего дня, сделанной в 1925 году: «И весь мир будет юным. Победы терапии и хирургии уничтожат большинство болезней и старческих немощей. Покуда жив человек, он живет полнокровно; приход же смерти уподобится закату солнца, встречать ее станут без страха и без мук».
Ученые шестидесятых, казалось, нашли способ буквально вдохнуть жизнь в это поэтическое видение — во всяком случае, в том, что касается умственных способностей человека. Память, рефлексы и легкость усвоения новой информации устойчиво снижаются с возрастом, но в 1967 году исследователи решили, что несколько глотков воздуха, заряженного электричеством, в один миг прояснят пожилые мозги. Старые лабораторные крысы, подышав ионизированной смесью, проходили лабиринт меньше чем за двенадцать минут, в то время как их ровесникам из контрольной группы, находившимся в обычной среде, требовалось на это почти вчетверо больше времени. Эксперимент полностью подтвердил данные аналогичных тестов восьмилетней давности.
Ионизированный воздух — лишь один из широкого спектра методов омоложения, который, как предполагалось, станет хотя бы отчасти доступен в наши дни. На 104-м ежегодном съезде Американской медицинской ассоциации в 1955 году доктор Л. Г. Макдэниел выступил с предсказанием, что не пройдет и сорока пяти лет, как женщины смогут, получив несколько гормональных инъекций, оставаться всю жизнь молодыми, стройными и привлекательными. Другие ученые надеялись на успех поэтапного омоложения с несколькими курсами терапии, распределенными во времени.
В конце семидесятых Денем Харман в Университете штата Небраска обнаружил, что некоторые препараты, в том числе витамин Е и пищевой консервант на основе хинолиновой кислоты, известный под названием интохин, помогают продлить жизнь подопытных мышей в полтора раза. Харман использовал химические соединения из группы антиоксидантов, компенсирующие воздействие свободных радикалов — несвязанных фрагментов молекул, которые при любом попадании в организм производят микроскопические разрушения тканей. Еще один антиоксидант, центрофеноксин, применялся, как и ионизированный воздух, для восстановления умственных способностей сенильных пациентов. Знаменитый геронтолог Рой Уолфорд и другие исследователи экспериментировали с людьми, снижая во время сна их температуру тела на один-два градуса. По мнению некоторых ученых, такой метод мог увеличить продолжительность жизни лет на тридцать, а то и вдвое.
Но опыты с охлаждением были для Уолфорда как бы побочным занятием, а настоящим кредо — другой путь к долголетию. Важнейшей заявкой этого ученого на мировую славу стала «бескалорийная диета» — по сути, продолжение известной серии опытов, поставленных задолго до него опять-таки на грызунах. (В 1927 году доктор Клайв Маккей подметил, что у некоторых позвоночных, способных подолгу голодать — например, у морских черепах, — не только процессы старения идут замедленно, но и рост продолжается в течение всей жизни. Тогда он посадил на голодный паек группу крысят. Такой режим в самом деле затормозил их развитие: через тысячу дней крысы еще не достигли половой зрелости; по человеческим меркам — как если бы переходный возраст начинался в семьдесят. На этом сроке калорийность их рациона была повышена до стандартного уровня, после чего подопытные прожили около 500 дней, то есть еще половину обычного крысиного века. Притом хвостатые мафусаилы почти до конца оставались резвы, как подростки.) Если эти результаты удастся воспроизвести на людях, надеялся Уолфорд, то нам предстоят восемь-девять десятков лет бодрой юности, после ста наступит расцвет сил, и лишь затем жизнь постепенно, очень медленно покатится под гору.
Вся сложность, во всяком случае с крысами, заключалась в точном определении момента, когда следует переходить на обычное питание. Так, в одном из вариантов по маккевской схеме животных недокармливали в течение 1150 дней — после этого половина подопытной группы не смогла вернуться к нормальному развитию. Уолфорд, заядлый экспериментатор и отчасти эксцентрик (каждый седьмой год, когда профессора в американских университетах по традиции освобождаются от занятий со студентами, он проводил, странствуя пешком по Индии в одной набедренной повязке и общаясь с йогами), решил, что знает ответ. После того как его серия опытов с низкокалорийным питанием в 1960-е годы вдвое продлила жизнь лабораторных мышей, Уолфорд разработал «диету 120-летних» и сам придерживался ее много лет, потребляя ежедневно около 1600 калорий — примерно половину того, что считается нормой для здорового человека, ведущего активный образ жизни. Рецепты Уолфорда соблазнили многих, но по иронии судьбы не помогли ему самому: в 2004 году ученый скончался от «болезни Лу Герига»[2] в почтенном, но далеко не рекордном возрасте 79 лет.
Однако же заявка Уолфорда была, в сущности, довольно скромна: большинству из нас она сулила долголетие всего лишь «по природному лимиту». Другие исследователи мечтали преодолеть и этот барьер. Сорок лет назад видный геронтолог Роберт Прегода не сомневался, что подлинный эликсир долговечности будет открыт в 1990-е годы. Отправной точкой его научных поисков стали исследования эволюционной целесообразности старения. Природа словно бы ставит перед своими созданиями цель: прожить достаточный срок, чтобы выросло потомство. Как только задача выполнена, в «биологическом хронометре» выключается таймер и организм начинает отказывать. Гибель особей, изживших свое предназначение, высвобождает пищевые и прочие ресурсы для новых поколений — это дополнительный эволюционный бонус в сохранении вида. Следовательно, решил Прегода, надо все силы бросить на то, чтобы научиться регулировать завод часов и переводить стрелки в нужный момент.
За отправную точку он взял работы Юхана Бьёркстена, изучавшего механизмы постепенного износа живых тканей в результате химического процесса, называемого «поперечным связыванием». Прегода считал, что особые диеты, включающие специфические почвенные белки, помогут избежать этого эффекта. Тем временем другая группа ученых пыталась искусственно сконструировать вирусы, чья деятельность в человеческом организме остановит или, по меньшей мере, замедлит генетические мутации, которые, как принято считать, также играют роль в процессе старения. Микробы — еще один противник, с которым предстоит схватиться искателям вечной молодости. Прегода как будто не сомневался, что достаточно щедрое финансирование этих направлений научного поиска гарантирует людям XXI века минимум 200-летнюю жизнь. Он даже предположил, проявляя «осторожный» оптимизм, что если удастся постичь неясную пока природу некоего биологического барьера, то люди смогут жить и пятьсот, и даже тысячу лет!
Конечно, для человека долговечность под стать дубу не лишена теневых сторон. Сохранит ли женщина, вышедшая замуж в двадцать пять, привязанность к супругу после трехсот лет брака? А одно-единственное Рождество может пустить по миру патриарха, которому придется покупать подарки всем прапрапраправнучатам — ведь человек, проживший несколько столетий, имеет шанс свести знакомство с тремя-четырьмя тысячами своих потомков только по прямой линии.
Обнаружились и другие, куда более жуткие вероятности. Многие критики дерзновенных амбиций геронтологии с легкостью припоминали древнегреческий миф о Тифоне, которого Зевс одарил вечной жизнью, не дав вечной молодости. Богиня Эос страдала, видя, как тело ее возлюбленного дряхлеет с каждым днем, а сердце все продолжает биться. Что, если вот так же передовая наука сподобится лишь держать нас на самом краешке могилы, и не более того?
2
Русское научное название — боковой амиотрофический склероз (БАС). Неизлечимое заболевание неясной этиологии, поражающее центральную нервную систему. Смерть наступает обычно в результате отказа дыхательной мускулатуры.