Страница 61 из 62
Вскоре после изобретения лазера, когда возможности новой техники еще не были оценены до конца, двое футурологов пообещали ей большое будущее, не только военное, но и коммерческое. Сегодня мы пользуемся лазерными устройствами, расплачиваясь в кассе со сканером штрихкодов, проезжая автоматический пропускной пункт на платной дороге или корректируя зрение в кабинете глазной хирургии. Кан и Винер верно предвидели, что медицинская наука создаст удобные противозачаточные средства и психоактивные препараты для борьбы с душевными расстройствами, подавления гиперактивности и концентрации внимания. Они предсказали современные технологии передачи данных в банковском деле и кредитных системах, не говоря о расцвете пейджеров, «карманных телефонов» и любительской видеосъемки. Кан и Винер даже изобразили нечто близкое к сегодняшнему дистанционному обучению, предположив, что самостоятельная учеба «на основе компьютеризованных программ» станет обычной в XXI веке.
Элвин Тоффлер, будучи скорее журналистом-популяризатором, чем ученым, также проявил немалые способности «заглянуть за поворот»; особенно ему удавалась прогностика социальных трендов. В 1970 году, когда вышла его книга «Шок будущего», миллионы американцев состояли в различных клубах вроде организаций добровольной пожарной охраны или устроенного по масонскому образцу благотворительного Ордена Оленей. Сегодня интересы большинства скорее ограничены домом и семьей (этот новый феномен исследовал политолог Роберт Патнем в книге «Игра в кегли в одиночку: коллапс и возрождение американского сообщества»[46]). Тогда же Тоффлер отметил, что все больше людей, не желая пускать корни на одном месте, уклоняется от участия в местных выборах и общественных собраниях. Схожие тенденции он обнаружил в сфере занятости: прежнее стремление работать до старости в одной компании уступало новому — персонал нанимается под конкретный краткосрочный проект и не привязан к «делу всей жизни». Что там Америка — даже в Японии, некогда служившей образцом пожизненной связи сотрудника с корпорацией, молодые все чаще планируют несколько раз сменить работу до выхода на пенсию.
Тоффлер верно предугадал и новшества в семье — еще в то время, когда в этой сфере действовали множество социальных табу. Он считал, что воспитание детей после развода суд будет во многих случаях доверять отцу; пока эта практика не стала обыденной, но применяется уже гораздо шире, чем в семидесятые. Тоффлер предвидел распространение «сборных семей», где брак у обоих супругов повторный и они вместе воспитывают детей от своих предыдущих союзов. Но самое поразительное его предсказание — о том, что однополым парам разрешат усыновление. Тогда, напомню, гомосексуализм в Америке считали душевной болезнью, полиция с одобрения общества разгоняла тайные сходки геев, а до первых выборов должностного лица, не скрывающего этих пристрастий, оставался добрый десяток лет.
Другой футуролог, кого мы встретили в этой книге, Фердинанд Лундберг, также сделал целый ряд умных предположений, особенно насчет тенденций в экономике США. В отличие от многих коллег, Лундберг считал «маловероятным» серьезное урезание 40-часового стандарта рабочей недели и притом точно предвидел, что автоматизация производства наряду с другими факторами сократит отряд промышленных рабочих — именно таким двойным трендом характеризуется постиндустриальный этап в Америке и Западной Европе. В прямой связи с этим Лундберг столь же верно предсказал падение численности и влиятельности профсоюзов. В начале шестидесятых они объединяли до четверти самодеятельного населения США. Сейчас в них состоят менее 9 % работников частного сектора — самый низкий уровень за последние 75 лет.
Несмотря на высокие зарплаты «синих воротничков» и нехватку вакансий в офисах, еще многие, входя на рынок труда, будут выбирать специальности, «требующие сложной подготовки». В самом деле, сегодня очевидна прямая зависимость индивидуальных доходов от уровня образования. Необученным же предстояло «влиться в массу неквалифицированных полуиждивенцев». Как и ожидал Лундберг, реальные зарплаты работников с образованием не выше школьного стали быстро снижаться с начала семидесятых.
Кроме того, он совершенно точно предугадал перемены в средствах массовой информации, прежде всего упадок ежедневной печати — хотя здесь Лундберг был не одинок. Многие другие прогнозисты тоже верно подметили растущую фрагментацию СМИ по сравнению с прошлым, когда для новостного обслуживания любого большого города хватало одной-двух газет и трех телеканалов. Задолго до прихода современных коммуникационных технологий, в 1950-е годы, Арчибальд Лоу предсказывал, что огромный спектр радиостанций разделится на множество узкоспециализированных форматов, — именно так и произошло; сегодня спутниковое радио вещает на сотнях частот, некоторые студии посвящают все эфирное время единственной звезде шоу-бизнеса. В следующем десятилетии Теодор Гордон предвидел похожую диверсификацию телевидения, которое получит не меньше сотни каналов. (Он угадал даже то, что отдельные программы будут освещать исключительно положение на фондовых рынках, а покупка акций станет автоматизированной операцией.)
В 1968 году известный социолог Итиэл де Сола Пул, основатель и декан факультета политических наук в Массачусетском технологическом институте, с редкой проницательностью обрисовал будущий информационный пейзаж. Телезрители тогда могли увидеть лишь то, что им показывала студия по расписанию передач. Пул считал, что новые средства видеозаписи и множественные каналы с компьютерной поддержкой позволят свободно выбирать программы, которые «мы желаем смотреть, когда и как нам угодно». Современные цифровые рекордеры типа «ТиВо» используют пакетную технологию, чтобы отслеживать выбранные передачи и воспроизводить их по желанию пользователя. Пул описал даже систему онлайнового видео, нечто вроде «Ютьюб»: в будущем «любая компания творческих личностей сможет заняться выпуском камерного кино на свой особый лад и вкус».
Другие предсказывали, что такие новшества испортят бизнес традиционным широковещательным сетям. Действительно, телекомпаниям Эн-би-си, Си-би-эс и Эй-би-си пришлось скупить несколько кабельных студий, чтобы сохранить конкурентоспособность. «Для общенациональных телевизионных сетей наступает длительная полоса застоя и упадка. По моим личным предположениям, к концу этого десятилетия они потеряют до половины зрителей», — писал Джон Нейсбитт в «Мегатрендах». Центральные телеканалы в самом деле лишились немалой доли прежних клиентов, и тенденция эта сохраняется по сей день.
Другой футуролог, часто упоминавшийся в моей книге, Фриц Бааде, также внес солидный вклад в копилку успешных прогнозов. В начале шестидесятых, когда многие специалисты не сомневались, что повышение уровня жизни вызовет взрывообразный рост населения, Бааде в точности предсказал, как поведут себя люди всей Земли, когда вырастут их семейные бюджеты: станут заводить меньше детей, зато будут вкладывать в них всё больше средств. «Предположение, что низкий прирост народонаселения проистекает от бедности, противоречит элементарным фактам: эти факты, напротив, убеждают, что гораздо более эффективным средством сдержать прирост является повышение уровня жизни. Желание и возможности супружеских пар рационально планировать семью имеют свойство увеличиваться в прямой пропорции к их экономическому благосостоянию». Действительно, сегодня в самых богатых государствах мира средняя семья невелика; зато в слаборазвитых странах в ней обычно подрастают пятеро-шестеро детей, даже если родители едва могут их прокормить. А поскольку мир в тех же усредненных показателях становится всё зажиточнее, то и демографический рост, по последним данным ООН, проявляет тенденцию к замедлению.
Вопреки страхам алармистов, считавших, что в наши дни непомерно выросшее население Земли столкнется с глобальным продовольственным кризисом, Бааде почти полвека назад утверждал, что мировое сельское хозяйство справится с вызовом. В книге «Соревнование в 2000 году» он напоминает, что еще в конце XVIII века британский экономист Томас Роберт Мальтус предсказывал нечто подобное: мол, рост народонаселения скоро обгонит производство пищи — и заблуждался точно так же, как его современные последователи. Бааде сопоставил две статистических таблицы: в течение XIX века население Англии и Уэльса увеличилось с 9 до 34 миллионов; между тем средний британец в 1900 году съедал вдвое больше мяса и вчетверо больше сахара, чем его предок за сто лет до этого. Бааде оказался абсолютно прав, предположив, что в следующем веке продовольственные блага станут еще доступнее.
46
Почему-то в русском переводе, размещенном в Интернете, эта книга называется «Игра в гольф в одиночку: размывание общественного капитала Америки». Странное представление об английском языке в целом и о сути работы в частности. Между тем даже на обложке книги, вышедшей в нью-йоркском издательстве «Саймон энд Шустер» в 2000 году, изображены дорожки боулинга. (Прим. ред.)