Страница 4 из 14
Нет документов, нет денег, нет дома. Нет работы, нет образования. Нет ничего. Даже еды нет. Что, если девчонки захотят есть?
– Пап, – проснулась Анюта, – я есть хочу.
– Подожди до города, Анюта, – улыбнулся Руслан. – Папа что-нибудь придумает. Достань мне из багажника старую шляпу.
– Гав-гав-гав!
На дворе заливался Звонок. Молодой щенок постоянно лаял на все подряд: на кошек, на собак, на прохожих, на пролетающих птиц. Но сейчас его лай был необычным – немного грозным, немного испуганным.
– Ох-хо-хо…
Владимир Андреевич Ковалев, питерский журналист, не был настолько старым, каким он себя чувствовал.
– Ох-хо-хо…
Нет, нужно было снимать дачу в Шалово. Зачем, ну зачем он снял этот домик на окраине города? Как будто не знал, что к нему обязательно нагрянут лужские знакомые и благое намерение – полечить больной желудок целебной водой «Сокольнических ключей» – закончится… ох-хо-хо… игрой в вист до глубокой ночи и коньяком. Хорошим, но… ох-хо-хо, до что же там Звонок так заливается?! Любой алкоголь полезен только при соблюдении терапевтических доз. Иначе…
– В капле – лекарство, в ложке – яд, – глубокомысленно заметил Владимир Андреевич и, сморщившись от прострелившей голову боли, пошел посмотреть, кто там пришел в гости. Если, конечно, стук в калитку не является стуком крови в больной голове.
– Звонок, молчи!
Заскрипели петли калитки. Господин Ковалев взглянул на стучавшего.
В первый момент ему показалось, что он еще не проснулся.
Перед его калиткой стоял американец. Самый настоящий. Как они это любят: в клетчатой рубашке, синих штанах и широкополой кожаной шляпе. Владимир Андреевич даже взглянул: нет ли на поясе у гостя револьверов, а между ногами – коня. Господи, что за ерунда лезет в голову…
– Чем обязан?
– Добрый день! – с ощутимым акцентом произнес гость и белозубо улыбнулся. Американец…
– Юля, раздевайся.
– Дорогой, не время сейчас.
– Юля, я серьезно. Снимай рубашку.
Они стояли на подъезде к Луге. Нужно где-то оставить машину – несколько встречных человек и так смотрели на них широко раскрыв глаза, скоро слухи о необычном автомобиле поползут – нужно было выйти в город на разведку, а для этого нужно сменить облик.
Руслан рассудил так: если уж не повезло оказаться в другом времени, то нужно либо слиться с толпой, чтобы тебя принимали за своего, либо хотя бы выглядеть так, чтобы при виде тебя люди сразу же понимали, кто ты такой, и не задумывались над тем, что это за подозрительный незнакомец и не сообщить ли о нем в полицию или там спросить документы.
Выглядеть местным жителем он, Руслан, не сможет. Даже если сумеет заманить одного из горожан в темный переулок, шарахнуть по голове и забрать одежду… Ага, и мотоцикл… Даже если он переоденется в местную одежду, то за своего все равно не сойдет. Другая манера двигаться, говорить, различия в лексиконе, незнание самых банальных вещей, обычаев, традиций. Он будет выглядеть ряженым. А значит – подозрительным.
Выходит что? Не нужно скрывать свою чуждость. Наоборот, нужно выглядеть именно как человек не отсюда. Проще говоря, как иностранец.
Кто там в начале двадцатого века считался самым безобидным? Немцы – нет, французы – нет… Да в принципе чего голову ломать, единственная маска, которую он, Руслан, может надеть сейчас, – американец. Этакий типовой ковбой, в джинсах, в старой шляпе, которую он носит на даче. Правда, до образа не хватает клетчатой рубахи.
– Юля, давай, давай, снимай.
– На мне нет бюстгальтера.
– О боже, да кто на тебя смотрит!
УАЗ стоял на пустынной дороге, просматриваемой в обе стороны.
– Ладно, держи.
Юля быстро скинула рубашку и, смущенно прикрываясь, натянула футболку мужа. Руслан оделся, застегнул пуговицы. Рубашка все равно была его собственной: ее Юля надела на дачу.
– Итак, девочки, вы уже поняли, где мы находимся?
– В машине?
– В другом мире?
– Отставить шуточки. Девочки, поймите: все очень серьезно. Мы – в прошлом, без документов, все равно что нелегальные эмигранты в другой стране…
– Ой, – хлопнула в ладоши Аня, – мы – гастарбайтеры!
Руслан вздохнул:
– Я просил быть серьезнее.
Девочка опустила глаза:
– Молчу.
– Так вот. Сейчас нам нужно на время спрятать машину. Въезжаем в город и стучимся в первый же попавшийся дом. Представляемся американской семьей…
– А почему американской?
– Потому что на китайцев мы не похожи.
– Нет, – решила уточнить Юля, – почему мы вообще должны притворяться иностранцами? Мы же русские.
– Мы – русские иностранцы, эмигранты в Америку, приехавшие в Россию в турпоездку, какие-нибудь чертовы сектанты, мормоны или там, я не знаю, молокане…
– Пап, а молокане – это как вегетарианцы, только пьют одно молоко?
– Да бог их знает. Я их видел только один раз, в комедии про боулингистов с Биллом Мюрреем. Короче, вы будете меня слушать?!
– Да, босс!
– Yes, sir! Ну раз уж мы – американцы… Кстати, Руслан, а как будем объяснять то, что мы с Аней говорим по-английски с акцентом?
– Мы – эмигранты! И не обязаны знать английский как коренные американцы! Тем более я сомневаюсь, что в Луге найдутся люди, которые сумеют определить, с каким акцентом мы говорим… Так. На чем я вообще остановился?
– На китайцах.
– Да. Так вот, мы – китайцы… тьфу ты. Американцы. Стучимся в первый попавшийся дом и просим оставить машину. Мол, мы американцы бедные, поиздержавшиеся и все такое. Потом я оставляю вас с хозяевами и иду в город, на разведку.
– А мы?
– А вы остаетесь с хозяевами.
– А что нам говорить?
– Все что угодно. Рассказывайте про Америку, как там небоскребы стоят в памперсах, то есть в пампасах, и вокруг них скачут индейцы верхом на бизонах и ковбои верхом на винчестерах. Ну, Юля, ты же у меня умница, с фантазией, ну придумай что-нибудь. Так, девочки, и еще. У вас ведь были косынки, вы на даче головы повязывали?
– Ну да.
– Повяжите сейчас. Вроде бы в России простоволосая женщина считалась чем-то неприличным.
Вообще-то Руслан помнил, что так считали в деревнях, но лучше перебдеть.
Жена и дочка зашуршали в сумках. В этот момент Руслан отвлекся. Мимо машины на телеге, груженной свеклой, проезжал крестьянин. Они с Русланом посмотрели друг на друга, тем временем девчонки надели платки. Лазаревич повернулся…
Аня схватила первый попавшийся и теперь была в красной косынке с серпом и молотом. А вот Юля, судя по всему, выбирала и красовалась в черной бандане с черепами.
Руслан уронил голову на руль.
– Спалимся… – простонал он. – На первом же человеке спалимся…
Они подъехали к городу, той части, которая была застроена деревянными частными домиками, почти в точности такими, как стоят в деревнях европейской части России в двадцать первом веке. Руслан выбрал один из домов, тот, вокруг которого был высокий забор из плотно сбитых досок и такие же ворота с калиткой. Если хозяин их впустит, машина будет надежно скрыта от любопытных глаз.
– Добрый день! – с улыбкой и уверенностью, которой не испытывал, поприветствовал Руслан человека, открывшего калитку.
Пожилой, лет пятидесяти – шестидесяти, невзрачный человечек в черном бархатном халате, подпоясанном шнуром с кистями.
– Д-добрый… – Судя по взгляду, а также по легкому аромату вчерашнего праздника, человечек пытался понять, вправду ли перед его домом стоит ковбой или же это – переодетая белочка.
– Меня зовут Руслан Лазаревич. Не могли бы вы мне помочь?
Легкий английский акцент в голосе.
Подумав, Руслан отказался от коверканья речи, вроде «Здравствуйте, я фрром Амэррика». Во-первых, будешь выглядеть клоуном, во-вторых – запутаешься. Вовремя вспомнились слова учительницы английского: «Лазаревич, твой рязанско-вологодский выговор пугает даже меня. Что уж говорить о несчастных англичанах. Запомни хотя бы такое простое правило: держи постоянно язык на альвеолах. Тоже неправильно, но хоть немного ближе к истинному». Держи язык на альвеолах, сиречь бугорках за верхними передними зубами – и твой выговор станет похож на легкий английский акцент.