Безнадежность

В Холдере столько сюрпризов, и большинство из них он преподнёс мне за последние сутки. Мне по-прежнему неясно, почему он так расстроился тогда за ланчем, но, похоже, ему-то это точно известно, и он уверен, что это никогда не повторится. И сейчас мне остаётся лишь одно —  принять всё как есть. Снова довериться ему. Надеюсь лишь, он осознаёт, что лимит моего доверия уже почти исчерпан. И если он опять причинит мне боль, следующего шанса сделать мне больно у него уже не будет. Для меня это очевидно.

Поворачиваю голову и наблюдаю, как он смотрит на звёзды. Он хмурит брови — у него явно что-то на уме. Такое ощущение, что у него постоянно что-то на уме. Любопытно, удастся ли мне когда-нибудь понять его? По-прежнему многое хочется узнать о его прошлом, сестре, семье. Но если я начну задавать вопросы сейчас, когда он погрузился в себя, я разрушу его состояние. Лучше не надо. Я точно знаю, где он сейчас и что с ним происходит. Ровно то же, что происходит со мной, когда я смотрю на звёзды на моём потолке.

Я долго наблюдаю за ним, потом обращаю взор к небу и тоже постепенно ухожу в свои мысли, и вот тогда он разбивает молчание неизвестно откуда взявшимся вопросом.

— Тебе нравится твоя жизнь? — спрашивает он тихо.

Я взвешиваю этот вопрос, но больше потому, что хотела бы знать, из чего он возник. О чём на самом деле думал Холдер: о моей жизни или о своей?

— Да, — отвечаю я честно, — нравится.

Он тяжело вздыхает и берёт мою руку в свою.

— Хорошо.

Через полчаса  он сообщает, что готов уехать. И за эти полчаса мы не обменялись больше ни словом.

* * *

Мы подъезжаем к моему дому за несколько минут до полуночи. Выходим из машины, Холдер подхватывает пакеты с покупками и провожает меня до двери. Останавливается на пороге и опускает на крыльцо пакеты.

— Дальше я ни ногой, — заявляет он, засовывая руки в карманы.

— Почему это? Ты вампир? Тебе нужно разрешение, чтобы войти в дом?

— Просто не думаю, что мне следует остаться, — улыбается он.

Я приближаюсь к нему, обнимаю и целую в подбородок.

— Почему? Устал, да? Мы можем просто поспать, я же знаю, в прошлую ночь ты почти не сомкнул глаз.

Мне правда не хочется, чтобы он уходил. Прошлую ночь в его руках я спала лучше, чем когда бы то ни было прежде.

Он обнимает меня за плечи и прижимает к себе.

— Не могу, — говорит он. — По нескольким причинам. Моя мама замучает меня вопросами, где я прошатался целые сутки. Ты обещала своей маме, что в полночь я уйду. И ещё: наблюдая за тобой весь день, я непрестанно думал о том, что скрывается под этим платьем.

Он обхватывает ладонями моё лицо и смотрит на мой рот. Веки его тяжелеют, а голос опускается до шёпота.

— Не говоря уже об этих губах. Ты и представить не можешь, насколько это было тяжело — слышать каждое слово, срывающееся с твоих губ, и только и думать, какие они мягкие. Какой невероятный у них вкус. Насколько безупречно они сливаются с моими губами. — Он мягко целует меня и отстраняется ровно в тот момент, когда я начинаю плавиться. — И платье. — Его рука отправляется вниз по моей спине, скользит по талии и останавливается на бедре. Я дрожу под кончиками его пальцев. — Это платье — главная причина, по которой я не вхожу в твой дом.

Да, пожалуй он прав: раз моё тело так на него реагирует, пусть лучше он уйдёт. Как бы мне ни хотелось быть с ним, как бы мне ни нравились его поцелуи, очевидно, что сдержать свои порывы мне не удастся и мы можем зайти слишком далеко, а к этому «первому разу» я пока не готова.

Мой вздох больше похож на стон. Конечно, мы приняли разумное решение, но моё тело в бешенстве, что я не умоляю Холдера остаться. Знаете, странно. Я провела с ним целый день и в результате моё желание быть с ним рядом только усилилось.

— Это нормально? — спрашиваю я, глядя в его глаза, до краёв залитые желанием — более сильным, чем прежде. Я знаю, почему он решил уйти — ему тоже было бы трудно удержаться и не пройти этот «первый раз».

— Что нормально?

Я прячу голову у него на груди. Лучше не смотреть на него. Иногда я такое несу, что самой стыдно, но, тем не менее, мне просто необходимо высказаться.

— То, что мы чувствуем друг к другу — это нормально? Мы познакомились совсем недавно, и больше были врозь, чем вместе. Не знаю, у нас всё как-то необычно. Само собой, когда люди начинают встречаться, первые несколько месяцев они стремятся наладить контакт. — Поднимаю голову и смотрю на него. — А у меня такое чувство, что он уже существовал, когда мы впервые встретились. Все происходящее между нами так естественно, так само собой разумеется —  словно что-то уже было и мы пытаемся к этому вернуться. Словно стараемся узнать друг друга заново и подсознательно не торопим события. Разве не странно?

Он отбрасывает прядь волос с моего лба и смотрит на меня с совершенно новым выражением лица. Желание в его глазах сменяется страданием, и у меня тяжелеет на сердце.

— Как бы то ни было, я не хочу анализировать. И не хочу, чтобы ты анализировала, ладно? Давай просто будем благодарны, что я в конце концов тебя нашёл.

Последняя фраза вызывает у меня смех.

— Ты так говоришь, будто давно меня искал.

Он хмурится, обхватывает ладонями мою голову и приподнимает к себе.

— Я искал тебя всю свою грёбаную жизнь.

Как только у него вырывается эта фраза, он с непреклонной решимостью сминает мои губы в жадном, страстном  поцелуе. Я уже готова силой втащить его в дом, но в тот момент, когда я зарываюсь пальцами в его волосы, он резко отстраняется.

— Я живу тебя, — произносит он, заставляя себя сойти по ступенькам. — Увидимся в понедельник.

— Я тоже тебя живу.

Я не спрашиваю его, почему мы не встретимся завтра, ибо знаю —  нам обоим нужно время, чтобы осмыслить всё случившееся за последние сутки. К тому же мне действительно надо поговорить с Карен и рассказать ей о своей новой любовной жизни. Вернее, о своей новой живой жизни.

Понедельник 22 октября, 2012

12:05

Прошёл уже почти месяц с того дня, как мы с Холдером объявили себя парой. И за всё это время мой бойфренд не выкинул ни одного финта, от которого у меня могла бы поехать крыша. Наоборот, некоторые его милые привычки вызывают у меня всё большее восхищение. То, каким изучающим взглядом он подчас на меня смотрит; как играет желваками в раздражении; как облизывает губы, когда смеётся. Очень сексуально. А уж ямочки… нет, лучше вообще не начинать, иначе не остановлюсь никогда.

К счастью, с того момента, как он проник в мою спальню и мою постель, со мной всё тот же Холдер. Ни намёка на Холдера мрачного или бешеного. На самом деле, мы с ним всё глубже настраиваемся на один лад, звучим в унисон, и чем больше времени мы проводим вместе, тем лучше я начинаю понимать его, почти так же глубоко, как он понимает меня.

Поскольку Карен никуда не уезжает на выходные, у нас с очень мало возможностей побыть наедине. Мы вместе за ланчем, а по выходным ходим на свидания. По какой-то причине он не хочет появляться в моей спальне, пока Карен дома, и когда я пытаюсь заманить его, вечно придумывает какие-нибудь отговорки. Так что мы посмотрели уже кучу фильмов и периодически тусуемся с Брекином и его новым бойфрендом Максом.

В общем, мы с Холдером развлекаемся как можем, но этим развлечениям не хватает главного. Мы оба досадуем из-за отсутствия подходящего места, где можно было бы вдосталь пообжиматься. Его машина маловата для таких целей, но за неимением лучшего… По-моему, он, как и я, уже считает часы до отъезда Карен в ближайшие выходные.

Я сажусь за стол к Брекину и Максу, жду, пока Холдер принесёт нам обоим еду. Макс и Брекин встретились в местной галерее искусств, даже не зная, что учатся в одной школе. Я счастлива, что Брекин нашёл себе пару — мне кажется, он чувствовал себя третьим лишним, хотя никакой он, конечно, не лишний. Мне нравится его общество. Но теперь, когда он весь сосредоточен на собственных отношениях, общаться стало намного проще.