Безнадежность

Сплетни обо мне? Если он надеется получить дополнительные очки, намекая, что между нами есть нечто общее, его ждёт облом.

— Так значит, всё дело в этом? Ты думаешь, что новенькая шлюшка почувствует родственную душу в подонке-гомофобе?

Он стонет и с досадой хватается за голову.

— Скай, прекрати!

— Что прекратить? Называть тебя подонком-гомофобом? Ладно. Давай проверим, как работает твоя политика честности. Так было или не было? Ты избил в прошлом году того парня так сильно, что тебя на год отправили в колонию?

Он упирает руки в боки, качает головой и смотрит на меня с чем-то очень похожим на разочарование.

— Когда я сказал «прекрати», я не имел в виду «перестань меня оскорблять». Я имел в виду «перестань оскорблять саму себя». — Он делает шаг в мою сторону, сокращая разрыв между нами. — И да, я надрал ему задницу так, что он чуть не сдох, и если бы я снова встретил этого ублюдка, сделал бы то же самое.

В глазах его пылает гнев, и я слишком напугана, чтобы спросить, в чём там было дело. Он обещал быть честным, но его ответы так ужасны, что уж лучше бы я не задавала вопросов. Я отступаю назад, он делает то же. Мы оба молчим, и я не могу понять, почему вообще с ним до сих пор разговариваю.

— Сегодня я не хочу с тобой бегать, — говорю я.

— И я не расположен с тобой бегать.

И с этими словами мы расходимся в противоположных направлениях. Он — к своему дому, я — к своему окну. Бегать в одиночку я сегодня тоже не расположена.

* * *

Я забираюсь в спальню ровно в тот момент, когда начинается дождь, и на мгновение мне становится жалко Холдера, которому ещё нужно добежать до дома. Но только на мгновение, потому что карма — большая стерва, а Холдер сегодня определённо испытывал её терпение. Я закрываю окно и бреду к кровати. Сердце колотится так, словно я только что пробежала три мили. Впрочем, колотится оно от немыслимой злости.

Пару дней назад я встретила парня и уже поцапалась с ним больше, чем с любым другим своим знакомым. За 48 часов знакомства с Холдером я успела поругаться с ним больше, чем за все четыре года дружбы с Шесть. И я даже не понимаю, чего он вообще со мной заморачивается. Думаю, после сегодняшнего утра перестанет.

Я беру с тумбочки конверт, открываю его и достаю письмо Шесть. Укладываюсь на подушку и начинаю читать, рассчитывая отвлечься от хаоса, царящего в моей голове.

Скай,

Надеюсь, к тому моменту, когда ты будешь это читать (ведь я же знаю, что ты прочтёшь моё письмо только через некоторое время), я буду крутить безумную любовь с каким-нибудь страстным итальянским парнем, совсем не думая о тебе.

Но вряд ли, потому что я буду думать о тебе постоянно.

Я буду думать о наших ночах, мороженом, фильмах и парнях. Но больше всего я буду думать о том, почему я тебя люблю.

Назову всего лишь несколько причин: я люблю, что тебя корёжит от прощаний, переживаний и эмоций, я ведь сама такая же. Я люблю, когда ты ковыряешь клубнично-ванильную часть мороженого, оставляя мне шоколадную, поскольку знаешь, что я его обожаю, хотя ты обожаешь его тоже. Я люблю, что ты не чумная и с тобой легко, хотя ты жестоко вырвана из общества и вот-вот превратишься в какого-нибудь амиша. 

Но больше всего я люблю то, что ты меня не судишь. За четыре года ты не отпустила ни одного плохого слова о моём выборе партнёров (каким бы убогим он ни был) или о моём неверии в обязательства. Я могла бы сказать: ты не судила меня, потому что ты тоже грязная шлюха. Но мы обе знаем — это не так. Поэтому спасибо за то, что ты такой непредвзятый друг. Спасибо за то, что ты никогда меня не унижала и не вела себя так, будто ты лучше меня (хотя мы обе знаем — ты и правда лучше). Я могу смеяться над тем, что говорят обо мне за моей спиной, но меня убивает, когда то же самое говорят о тебе. Я жалею об этом. Но не очень сильно, потому что, если бы тебе дали выбор: быть шлюхой, ради того чтобы оставаться моей лучшей подругой, или быть девушкой с приличной репутацией, ты бы перетрахалась со всеми парнями в округе. Потому что ты так меня любишь. И я бы тебе позволила, потому что я так тебя люблю.

И ещё одна причина, почему я тебя люблю. А потом затыкаюсь, потому что я сейчас всего в шести футах от тебя и мне ужасно трудно не вылезть в окно и не пробраться к тебе, чтобы затискать в объятиях.

Я люблю твоё бесстрастие. Люблю, что тебя не колышут чужие мнения. Люблю, что ты сосредоточена на своём будущем, а все остальные пусть поцелуют тебя в задницу. Я люблю тот момент, когда сказала тебе, что уезжаю в Италию (а перед этим уговорила тебя поступить в школу), а ты просто улыбнулась и пожала плечами, хотя это разорвёт самую-самую крепкую на свете дружбу. Я исполнила свою мечту, при этом бросив тебя на произвол судьбы, но ты не позволила себе пасть духом. Ты даже не закидала меня дерьмом, хотя имела на это полное право.

Я люблю (это последнее, клянусь) тот момент, когда мы смотрели «Силы природы», и Сандра Баллок уходит в конце, и я заорала на телек за такой уродский финал, а ты пожала плечами и сказала: «Это реальность, Шесть. Ты не можешь злиться на реальность. Иногда она уродлива. Фальшивые финалы — вот что должно тебя раздражать».

Я никогда этого не забуду, потому что ты была права. Знаю, ты не пыталась преподать мне урок, но ты это сделала. Не всё в жизни происходит так, как мне хочется, и не каждая история приходит к счастливому финалу. Жизнь реальна и иногда уродлива, и нужно просто научиться с этим справляться. Я перейму у тебя долю твоего бесстрастия, научусь принимать жизнь как она есть и буду двигаться дальше.

В общем, ладно, хватит об этом. Просто хочу, чтобы ты знала — я буду скучать по тебе. И этому твоему новому лучшему другу придётся отвалить, когда я вернусь через шесть месяцев. Надеюсь, ты осознаёшь, какая ты потрясающая, а если нет, я собираюсь каждый день писать тебе СМС, чтобы напомнить. Приготовься к бомбардировке — в ближайшие шесть месяцев ты ежедневно будешь получать дурацкие сообщения, в которых не будет ничего, кроме беспредельного восхищения.

Люблю тебя

6

Я складываю письмо и улыбаюсь, а не плáчу. Она не ждёт от меня слёз, хоть и сделала всё возможное, чтобы мне захотелось разрыдаться. Я достаю из тумбочки подаренный подругой мобильник. Два пропущенных сообщения.

«Я уже говорила, какая ты обалденная? Скучаю по тебе.

«Пошёл второй день. Давай отвечай! Мне нужно рассказать тебе о Лоренцо. И ещё: ты тошнотворно умная».

Я улыбаюсь и набираю ответ. Разобраться удаётся только с пятой попытки. Мне почти восемнадцать, и это моё первое СМС. М-да, рекорд для книги Гиннеса.

«Я могу привыкнуть к этим ежедневным выражениям восхищения. Не забудь рассказать мне, какая я красивая, и какой непогрешимый у меня музыкальный вкус, и что я самая быстрая в мире бегунья (всего несколько идей для начала). Тоже по тебе скучаю. И жду не дождусь рассказов о Лоренцо, шлюха ты этакая».

Пятница, 31 августа 2012

11:20

Следующие несколько дней в школе неотличимы от первых двух. Сплошные драмы. Мой шкафчик, кажется, так и притягивает к себе клейкие листочки с мерзкими посланиями, но мне ни разу не удаётся увидеть, кто их туда помещает. Честно, не понимаю, какое удовольствие люди получают от подобных поступков, если не готовы в них признаться. Вроде стикера, налипшего на мой шкафчик сегодня утром, с одним лишь словом: «Шлюха».

И это всё?! Где фантазия, где творческий подход? Неужели сложно придумать какую-нибудь интересную историю? Какие-нибудь подробности моего непристойного поведения? Раз уж они вынуждают меня читать эту пакость ежедневно, могли хотя бы сделать её увлекательной. Если бы я пала так низко, что оставляла бы неопознанные записки на чьём-то шкафчике, я бы, как минимум, постаралась, чтобы чтение было занимательным. Написала бы что-то вроде: «Прошлой ночью я видела тебя в постели с моим бойфрендом. И мне не понравилось, как ты делала массаж моему огурчику. Шлюха».