Ветры Катраза

Он вошел, ощутив слабое сопротивление девственной плевы. Фарна не вскрикнула, не застонала; сразу уловив нужный ритм, она начала раскачиваться у него на коленях, по-прежнему приникнув губами к его губам. Напряженные соски скользили по груди Блейда, подстегивая возбуждение, сильные пальцы впились в его плечи, гладкие длинные голени обвивали спину. Его ладони утонули в водопаде золотистых волос; он не видел во тьме ее локонов, но так ясно представлял этот светлый, сияющий золотой поток, словно любовался им наяву.

Да, эта юная девушка, ставшая женщиной считанные мгновения назад, не просила пощады — и не давала ее! Сердце Блейда гулким молотом колотилось в груди, кровь стучала в висках, мышцы могучего тела напряглись, как в смертельном единоборстве. Так вот какова любовь нуров! Мощь и страсть, сила и бесконечное томительное наслаждение, схватка сведенных любовной судорогой тел, экстаз!

Фарна запрокинула голову и застонала, прижимая к груди его лицо. Он победил! Извергнув огненный поток в ее лоно, Блейд нежно гладил трепещущее тело девушки, целуя соски и шею. Постепенно она успокоилась; бурное дыхание становилось все тише, прохладный воздух высушил испарину. Наконец, она смогла прошептать.

— Спасибо… Ризад милый…

Блейд опустил ее на постель рядом с собой, заботливо прикрыл мягкой оленьей шкурой и сидел некоторое время, полностью опустошенный, прислушиваясь к ее дыханию. Вскоре оно стало ровным и ритмичным, и он понял, что Фарна заснула. Тогда он прилег около нее, обняв левой рукой гибкую талию, прижав к себе ее тело, такое сильное и нежное одновременно. Сердце его успокоилось, веки сомкнулись.

«Хасра, бедняга, — думал Блейд в полусне, — хватит ли у него сил выдержать такое? Хватит ли нежности и любви, чтобы сделать счастливой эту девочку? Эту неистовую Диану?»

Но в жилах Хасры тоже текла кровь нуров и, вспомнив об этом, Блейд успокоился. Затем блаженный сон снизошел на него.

Ветры раздували огонь, налетая будто бы со всех сторон; пламя металось, выбрасывая вверх искры, с жадностью пожирая все, что попадало в его испепеляющую пасть, до чего могло дотянуться обжигающим алым языком. Бревенчатые дома, сараи, хлева, конюшни, изгороди, телеги, поленницы дров и тела людей — все, что могло гореть, пылало, и превращалось в пепел.

В наступающих сумерках на лугу, что лежал между городком Мит'Канни и лесной опушкой, темнели трупы. Ближе к лесу огромные тела нуров громоздились целыми шеренгами — там фаланга нанесла первый удар, остановив длинными копьями и секирами яростную атаку гигантов. Затем она прокатилась дальше, к поселку, истребляя отдельные группы бойцов, на которые рассыпался вражеский строй; с флангов шли арбалетчики, а в тылу разворачивалась тяжелая кавалерия на манлисах. Тут, посреди луга, трупы лежали кучками и зачастую вперемешку — нуры в броне, стрелки-сануры в кожаных доспехах; изредка попадался мертвый фалангит, стиснувший руки на древке копья или секирной рукояти. У самой окраины городка, где нуры снова сплотили ряды, готовясь к отпору, тела их образовали курган в рост человека — след удара тяжелой конницы, обошедшей остатки войска Мит'Канни слева и справа и отбросившей их на копья фаланги.

Алые языки огня выстрелили вверх, свиваясь в кольца, словно все ветры Катраза принеслись сюда поприветствовать Блейда — или распрощаться с ним. На своем разгоряченном лице разведчик ощущал ледяное дыхание северного вихря; игривый морской бриз с побережья овевал его затылок, правую щеку холодил восточный ветерок, напоенный ароматами весенних трав, лугов и свежей листвы. Блейд, однако, повернулся к западу, к ветру, что надувал паруса корабля, перенесшего его с Коривалла на Тери, к ветру, что прилетел с далекого острова Альбион, который лежал в ином мире, иной реальности, к ветру родины. Последние два дня у него сильно побаливал затылок и стреляло в висках.

— Добро, — сказал Талхаб, озирая поле боя. — В замок убрались сотни две, и сейчас мы покончим и с ними.

Разведчик молча кивнул, оглядывая пылающие дома, нависавший над ними утес с башней и вереницу мрачных пленников — в основном, женщин с детьми, — которых победители загоняли в круг соединенных цепями фургонов. С возов уже снимали бочонки с порохом, затаскивая их в туннель под скалой. Прочная дверь, прикрывавшая раньше вход, была сбита с петель и валялась на земле; саперы, шедшие гуськом с бочонками на плечах, осторожно обходили ее.

— Талхаб… — Блейд коснулся плеча санура, обтянутого холодным металлом кольчуги. — Возьми мой меч, Талхаб… Кажется, я здесь не задержусь.

Стальной обруч сдавил голову, разведчик побледнел и задержал дыхание, стараясь не вскрикнуть от боли. Талхаб тревожно посмотрел на него.

— Что, ветер с далекого острова готов подхватить тебя? Пора в путь, брат?

Похоже на то… — Блейд глядел, как его названный родич перебрасывает через плечо перевязь меча — того самого, выбранного им перед поединком с Ристелом в арсенале Териута. Да, клинок придется Талхабу по руке… и пусть он пройдет с этим мечом по всему Нурстаду, от восточного берега до западного… до самого легендарного острова Альбион.

Саперы кончили разгружать возы. Голову у Блейда немного отпустило. Он наблюдал, как воины заносят в туннель последние бочонки. Их ставили на дно шахты в три ряда и еще штук пятьдесят разместили вдоль стен прохода. Тут было тонн десять пороха — вполне достаточно, чтобы скала с башней и всеми ее защитниками подскочила до небес.

— Талхаб?

Из темного зева туннеля выскочили три человека, на ходу разматывая пропитанные жиром и присыпанные порохом канаты — запальные шнуры длиной в двести ярдов. Саперы выкладывали их ровной линией; затем к ним подбежал человек с факелом и остановился, ожидая команды Талхаба. Вождь поглядел по сторонам — вблизи утеса не было никого. Он махнул рукой, и три язычка пламени резво побежали по земле. Блейда опять скрутило.

— Талхаб… — вождь сануров повернулся к нему. — Я и Фарна…

— Знаю.

— Береги ее, брат… И прощай…

Огоньки скрылись в отверстии прохода. Блейд застонал, прижав ладонь к виску; потом рука его потянулась вниз, к поясу, нашаривая там невесомый шарфик Эдары. Он прижал к лицу тонкую ткань, хранившую нежный аромат ее духов, смешанный теперь с запахом тела Фарны. Сладость меда, терпкий вкус луговых трав… Ноздри его расширились, затрепетали, горечь расставания пронзила сердце мгновенной болью…

Через долю секунды он взлетел к небесам, объятый пламенем страшного взрыва. Он стремительно возносился в ледяную тьму космоса в окружении каменных глыб, обломков утвари, прожженных ковров, изломанного оружия и доспехов, мертвых гигантских тел. Мертвый нур в богатых одеждах промчался мимо, и Блейд, сквозь застилавшую глаза кровавую пелену, успел разглядеть суровое лицо Фарала Мит'Канни. Потом он врезался в рой чудовищных гранитных блоков, еще недавно слагавших стены княжеской цитадели. Он пытался увернуться, избежать столкновения, но неимоверная сила взрыва несла его вперед и вперед, пока на пути не встала очередная серая каменная плита. Блейд ударился головой о ее зазубренный край и потерял сознание.

ГЛАВА 12

— Итак, коммуникатор сгорел, и вы восстанавливали его три с половиной месяца… — Ричард Блейд глубоко затянулся, наслаждаясь первой своей сигаретой. Облаченный в махровый халат, с мокрыми после душа волосами, он сидел в кабинетике лорда Лейтона, прислушиваясь к мерному успокоительному гулу огромного компьютера. — Но тогда получается, что я пробыл на Катразе на две недели дольше сравнительно с вашими расчетами…

Лейтон нетерпеливо махнул рукой.

— А, ерунда! Я предполагал, что сдвиг времени возможен, но пока мы не в состоянии теоретически объяснить этот эффект, не стоит обращать на него внимания! Сейчас меня интересует другое — то, что ваш мозг сумел усвоить гигантский объем информации. Скажите, Ричард…