Грань

Наверняка много помогает в больницах или поликлиниках, подумал я, ведь у нее так рано умерла мать.

— Кроме того, она играет в баскетбол, — продолжала Дюбойс. — Я тоже обожала этот вид спорта. А, глядя на меня, не скажешь, верно? Но рост не играет решающей роли, правда! Надо просто любить эту игру и уметь хорошо расталкивать соперниц.

Между тем Райан говорил:

— Послушайте, я ведь самый обыкновенный коп и занимаюсь рутинными делами, не связанными с насилием. Никаких террористов, мафии, заговорщиков. — Он отпил еще глоток кофе, украдкой бросил взгляд на дверь и добавил еще два кусочка сахара, поспешно размешав их в чашке. — Агент Фредерикс сказал, что тому типу нужно добыть некую информацию самое позднее к вечеру в понедельник, так? А у меня сейчас нет ни одного расследования, которое я собираюсь закончить к этому времени. У меня вообще сейчас спад в работе. За последнюю неделю или даже больше только и перебираю бумажки. Административные отчеты, бюджет и все такое. Ничего больше. Если бы я мог хоть что-то предположить, тут же рассказал бы вам. Но ничего нет. Это явная ошибка, — повторил Райан.

— А теперь послушайте вы. — Райан не пригласил меня сесть, но я все равно расположился на одном из вращающихся стульев. Сам он стоял. — В прошлом году я охранял одного клиента. Пять дней играл в кошки-мышки с киллером — профессиональным убийцей, которого наняли, чтобы устранить моего подопечного. Потом выяснилось, что это была ошибка. Киллеру дали не ту фамилию. Но только он все равно убил бы моего клиента, не помешай я ему. В данном случае за вами охотится не убийца, а «дознаватель». Слышали о таких?

— Что-то слышал. Профессионал из преступного мира по ведению допросов и добыче информации, так, кажется?

Суть он знал, и я кивком подтвердил это.

— А теперь поясню разницу. Киллер — совсем другое дело. Ошибка или нет, но жизнью рисковали бы только вы один. А вот «дознаватель»… Он сделает своей целью вашу семью, пойдет на все, чтобы нащупать ваше слабое место, но непременно найдет способ заставить вас выложить нужные ему сведения. К тому времени, когда он поймет, что ошибся, кто-то из близких вам людей может серьезно пострадать. Или хуже того…

Обдумав мои слова, Кесслер спросил:

— Кто он такой?

— Его зовут Генри Лавинг.

— Из бывших военных? Спецназ?

— Нет. Сугубо гражданское лицо.

— Из какой-то банды? Связан с организованной преступностью?

— Нами такой связи не выявлено.

Признаться, мы знали о Генри Лавинге только то, что он родился на севере штата Виргиния, сбежал из дома еще подростком и с тех пор практически не поддерживал контактов ни с кем из членов семьи. Его школьное личное дело бесследно исчезло из архива. В первый и последний раз Лавинга арестовали еще как несовершеннолетнего. А через неделю после того, как он был отпущен на свободу, местный судья, не объясняя причин, подал в отставку и уехал в неизвестном направлении. Быть может, простое совпадение? Но уж кто-кто, а я так не думаю. Все бумаги по делу юного Лавинга пропали из полиции и суда примерно в то же время. Он славно потрудился, чтобы замаскировать свое прошлое и сохранить анонимность.

Я снова выглянул в окно. Затем после короткой многозначительной паузы и взгляда в сторону все еще пустой прихожей я продолжал уже совсем тихо:

— Но есть еще кое-что, о чем я хотел вам сообщить. Надеюсь, это останется строго между нами?

Кесслер все еще держал чашку, но о кофе забыл.

— Генри Лавинг похитил не менее дюжины людей, которых ему следовало допросить. И это только те случаи, о которых мы знаем. На его совести также гибель нескольких случайных прохожих. Ему случалось убивать или серьезно ранить агентов ФБР и офицеров полиции.

Услышав это, Райан нахмурился.

— Я охочусь за ним… Вернее, так — моя организация и ФБР не оставляем попыток взять его с поличным уже много лет. Так что — да, вынужден признать, мы прибыли сюда для того, чтобы охранять вас и вашу семью. Но и вас нам сам Бог послал, детектив Кесслер. Вы заслуженный, опытный полицейский, человек, знакомый со всеми тактическими приемами, обученный обращению с оружием.

— Ну, с оружием я не имел дела уже несколько лет.

— Но ведь разучиться стрелять невозможно. Согласны? Как и ездить на велосипеде.

Он потупил глаза.

— На самом деле я бываю в тире каждую неделю.

— Вот и отлично! — Теперь я видел, как изменилось выражение его темных глаз. В них вспыхнул огонь. — Я прошу вас помочь нам добраться до этого негодяя. Но сделать это здесь невозможно. Только не в таком доме, как ваш. Слишком опасно для вас, вашей семьи, слишком опасно даже для ваших соседей.

Райан похлопал по своему револьверу:

— У меня хватит для него глейзеровских патронов.

Типичный полицейский подход. Пуля с хорошей убойной силой, но стенку не пробьет и случайного зеваку не ранит. Профессионалы относятся к ним пренебрежительно.

— Да, но только Лавинг обычно вооружен совершенно иначе. Он явится с «M-4» или «МП-5» и устроит здесь бойню. Случайные жертвы будут неизбежны.

Райан обдумывал мои слова. Его взгляд уперся в гору грязной посуды, словно он впервые заметил ее.

— Так что конкретно вы предлагаете?

— Вы, еще один офицер и я формируем охранное подразделение. Переправляем вас с семьей к нам в законспирированный дом, при обороне которого у нас будет ощутимое преимущество над Лавингом. Конечно, мои ребята и люди из ФБР постараются перехватить его еще в пути или застигнуть в логове, если сумеют отыскать, где оно. Но в случае если он все-таки прорвется — а ему это вполне по силам, — тогда мне без вашей помощи не обойтись. У меня на примете есть одна из наших явок: она идеально подходит.

Я говорил теперь почти шепотом, ясно давая понять, что моя информация носит абсолютно конфиденциальный характер.

— Судя по всему, вам уже приходилось сталкиваться с этим типом.

— Да уж, приходилось, — признался я.

Пока он взвешивал мои слова, из коридора послышался женский голос:

— Эти люди все еще там, Рай. Мне это начинает действовать на…

Она вошла в кухню и замерла на месте, разглядывая меня прищуренными карими глазами. Я сразу узнал ее по снимкам, присланным Дюбойс мне на компьютер. Джоанн Кесслер. В кроссовках, джинсах и темном свитере на молнии, из которого местами торчали нитки. Лицо приятное, хотя его не назовешь ни красивым, ни хотя бы незаурядным. Она явно проводила много времени на свежем воздухе, о чем говорил загар и светлые морщинки у глаз. Садовод-любитель, догадался я, обратив внимание на ее короткие ногти, два из которых были к тому же сломаны. Спортом она занималась едва ли, но в отличие от мужа сохранила стройность. Длинные вьющиеся светло-русые волосы Джоанн собирала в «конский хвост». Элегантные очки можно было бы счесть украшением, настолько они ей шли, но толстые стекла напоминали о прошлой профессии Джоанн. Если кто-нибудь и выглядел как типичный сотрудник отдела статистики министерства транспорта, то это была Джоанн Кесслер.

Заметив меня, она сначала испугалась — очевидно, не слышала, как я пришел, — а потом ее лицо приняло совершенно равнодушное выражение. Оно не окаменело и не побледнело от злости, а стало замкнутым. Я понимал, что столь педантичную особу последние события должны были несколько ошеломить.

— Знакомься, это агент Корт из министерства юстиции. Его прислали охранять нас.

Я не стал поправлять его, уточняя свою должность и организацию, на которую работаю, а просто пожал ее вяловатую руку и мимолетно улыбнулся. Ее ответный взгляд не отразил никаких эмоций.

— Миссис Кесслер…

— Джоанн.

— Вы в курсе сложившейся ситуации?

— Рай рассказывал мне о какой-то путанице. Кому-то кажется, что ему грозит опасность.

Она посмотрела на Райана: тот понурил голову.

Я же, сохраняя сугубо деловой подход, обратился к Джоанн:

— Действительно, вероятность путаницы существует, но есть и факты, а они не оставляют сомнений в том, что некий человек нанят для того, чтобы добыть информацию, которой располагает ваш муж.