Страница 23 из 32
20. Герметические алхимики знали о существовании тайной расы трехглазых пришельцев, но, несмотря на все попытки, не смогли установить с ними контакт. Потому–то их попытки поддержать Фридриха Пятого, короля Богемии, провалились. «Империя бессмертна».
21. Братство Розенкрейцеров написало: «Ex Deo nascimur, in Jesu mortimur, per spiritum sanctum reviviscimus», что означает: «От Бога мы рождаемся, с Иисусом умираем, с Духом Святым снова живем». Значит, они вновь открыли утерянную формулу бессмертия, уничтоженную Империей. «Империя бессмертна».
10. Аполлоний Тианский в послании к Гермесу Трисмегисту сказал: «Что НАВЕРХУ, то и ВНИЗУ». Он имел в виду, что наша вселенная – голограмма, просто не знал термина.
12. Бессмертного греки знали как Диониса, евреи – как Элию, христиане – как Иисуса. Когда его человеческое вместилище умирает, Бессмертный переходит в другое и таким образом живет вечно. На кресте Иисус сказал: «Eli, Eli, lama sabachthani», на что присутствующие совершенно резонно заметили: «Этот человек зовет Элию». Элия оставил его, и Иисус умер в одиночестве.
К моменту написания последнего пассажа Жирный Лошадник умирал в одиночестве. Элия, вернее, то божественное, что закачивало в его череп тонны информации в 1974–м, оставило Жирного. Ужасный вопрос, который снова и снова задавал себе Лошадник, не попал в его трактат. Вопрос этот можно сформулировать так:
Если божественное знало о врожденном дефекте Кристофера и приняло меры для исправления ошибки, почему оно не сделало ничего с раковой опухолью Шерри? Как оно могло обречь ее на смерть?
Жирный не мог понять, в чем дело. Девушке целый год не могли поставить правильный диагноз. Почему Зебра не выстрелила информацией в Жирного, или в доктора Шерри, или в саму Шерри – в кого–нибудь?
Почему не сделала этого вовремя?
Однажды, когда Жирный пришел к Шерри в больницу, у ее кровати стоял ухмыляющийся придурок, простофиля, которого Лошадник уже встречал раньше. Этот тип вечно ошивался поблизости, когда Жирный и Шерри жили вместе, частенько обнимал Шерри за плечи, целовал, твердил, что любит ее, – совершенно не обращая внимания на Жирного. Когда Лошадник вошел в палату, этот так называемый «друг детства» говорил Шерри:
– Чем мы с тобой займемся, если я стану царем, а ты царицей?
На что Шерри, корчась от боли, пробормотала:
– Все, чего я хочу – так это избавиться от проклятых комков в глотке.
Жирный никогда раньше не был настолько близок к тому, чтобы убить человека на месте. Кевин, пришедший вместе с ним, еле удержал Лошадника.
В машине, по пути из больницы в одинокую квартиру Жирного, которую он так недолго делил с Шерри, Лошадник сказал Кевину:
– Я с ума схожу. Не могу этого вынести.
– Нормальная реакция, – ответил Кевин. В те дни он воздерживался от своего обычного цинизма.
– Скажи мне, – спросил Жирный, – почему Бог не хочет ей помочь?
Он держал Кевина в курсе того, как продвигается экзегеза. Контакт Жирного с Богом в 1974–м не был для Кевина тайной, так что Лошадник мог говорить открыто.
Кевин ответил:
– Неисповедимы пути Великого Пунты.
– Что еще за хрень? – поинтересовался Жирный.
– Я не верю в Бога, – сказал Кевин. – Я верю в Великого Пунту. А пути Великого Пунты неисповедимы. Никто не знает, почему он делает то, что делает, и почему не делает того, что не делает.
– Шутишь? – спросил Жирный.
– Нет, – ответил Кевин.
– Откуда взялся Великий Пунта?
– Один Великий Пунта знает.
– Он милостивый?
– Одни считают, что да, другие – что нет.
– Если бы он хотел, то мог бы помочь Шерри.
Кевин сказал:
– Никто не ведает путей Великого Пунты.
Оба рассмеялись.
Преследуемый мыслью о смерти, безумно страдающий из–за Шерри, Жирный написал параграф пятнадцатый своего трактата.
15. Сивилла Кумская защищала Римскую республику, делая своевременные предсказания. В первом веке о. э. она предсказала убийства братьев Кеннеди, доктора Кинга и епископа Пайка. Она обнаружила у четырех убитых два общих знаменателя: во–первых, все они защищали республиканские свободы, а во–вторых – каждый из них был религиозным лидером. За это их и убили. Республика опять превратилась в империю с цезарем. «Империя бессмертна».
16. В марте 1974–го сивилла сказала: «Заговорщики известны и предстанут перед судом». Она увидела их третьим глазом, Глазом Шивы, который открывает внутреннее зрение. В августе 1974–го предсказания сивиллы сбылись.
Жирный решил вставить в свой трактат все пророчества, выстреленные Зеброй в его голову.
7. Аполлон скоро вернется. Святая София возродится вновь – ранее мир не мог принять ее. Будда уже сидит в парке. Сиддхартха спит, но вот–вот проснется. Время, которое вы ждали, пришло.
Подобного рода знание, полученное напрямую от божественного начала, делало Жирного пророком нашего времени. Однако, поскольку крыша у него все больше и больше съезжала, Жирный поместил в свой трактат и очевидные нелепости.
50. Первичный источник всех наших верований восходит к предкам догонских племен, которые получили свою космогонию и космологию от трехглазых пришельцев, посетивших Землю в незапамятные времена. Трехглазые пришельцы – глухонемые телепаты. Они не могли дышать земным воздухом, а черепа у них по форме походили на удлиненный череп Эхнатона. Прибыли пришельцы с планеты в звездной системе Сириуса. Вместо рук у них имелись подобные крабьим клешни, поэтому пришельцы были великими зодчими. Их тайное влияние ощущается на протяжении всей истории человечества.
Тогда–то Жирный и утратил последнюю связь с реальностью.
7
Можно понять, почему Жирный перестал видеть разницу между своими фантазиями и божественным откровением – если эта разница вообще существует, что ничем не доказано. Он вообразил, будто Зебра прибыла к нам с планеты в звездной системе Сириуса, свергла тиранию Никсона в августе 1974–го и приступила к созданию на Земле Царства Божьего, где не будет ни болезней, ни боли, ни одиночества, а лев возляжет рядом с ягненком.
Жирный обнаружил гимн Эхнатону и переписал отрывки из него в свой трактат.
…Когда птенец в яйце и послышался голос его,
Ты посылаешь ему дыхание сквозь скорлупу
И даешь ему жизнь.
Ты назначаешь ему срок разбить яйцо,
И вот выходит он из яйца, чтобы подать голос
В назначенный тобою срок.
И он идет на лапках своих,
Когда покинет свое яйцо.
О, сколь многочисленно творимое тобою
И скрытое от мира людей, бог, единственный,
Нет другого, кроме тебя!
Ты был один – и сотворил землю
По желанию сердца твоего,
Землю с людьми, скотом и всеми животными,
Которые ступают ногами своими внизу
И летают на крыльях своих вверху.
Ты в сердце моем, и нет другого, познавшего тебя,
Кроме сына твоего Эхнатона, единственного у Ра,
Ты даешь сыну своему постигнуть
Предначертания твои и мощь твою.
Вся земля во власти твоей десницы…
Параграф 52 показывает, что Жирный в этот момент жизни цеплялся за любую соломинку, свято веря в то, что какое–то добро должно хоть где–то существовать.
52. Нашим миром по–прежнему тайно управляет раса, восходящая к Эхнатону. Его Знание – это информация, полученная от самого Макроразума.
Скот радуется на лугах своих,
Деревья и травы зеленеют,
Птицы вылетают из гнезд своих,
И крылья их славят твою душу.
Все животные прыгают на ногах своих,
Все крылатое летает на крыльях своих —
Все оживают, когда озаришь ты их сияньем своим.
От Эхнатона знание перешло к Моисею, от Моисея – к Элии, Бессмертному, который стал Христом. Но под всеми этими именами скрывается один Бессмертный. И мы и есть этот Бессмертный.
Жирный по–прежнему верил в Бога и Христа – и много во что еще, однако хотел знать, почему Зебра – его термин для Единого Божественного Всемогущего – не предупредила никого о болезни Шерри и теперь не желает излечить ее. Загадка иссушила мозги Жирного, повергая его в бездну безумия.