Нефритовая страна

— Она не замерзнет? — обеспокоенно спросил Морфо.

— Если мы оставим компресс надолго то, конечно, замерзнет, — ответил Блейд. — Этого делать нельзя. Как только ей станет холодно, нам придется нагреть фургон, и побыстрее. Ты представляешь, как это сделать?

Морфо щелкнул пальцами, старуха вытащила на свет божий какой-то странный неуклюжий предмет, напоминающий жаровню.

— Когда ты скажешь, — объяснил гном, — мы разожжем огонь и станет тепло.

Блейд скептически поглядел на эту колченогую помесь табуретки с примусом и покачал головой.

— Ладно, годится. Только разыщи несколько теплых одеял. Нужно будет хорошенько закутать ее, когда спадет жар.

— Сейчас, — Морфо съежился рядом с постелью. — Знаешь, Блейд… Она

— все, что у меня есть в этом мире…

Разведчик бросил на него пронзительный взгляд.

— Ты хорошо ее спрятал, ничего не скажешь.

— Да. Я живу в постоянном страхе что Кхад проведает о ней. Я слишком хорошо его знаю. Слепота Нанти и ее беззащитность только распалят этого зверя. И я буду бессилен ее защитить.

— Обещаю тебе, что он никогда не услышит от меня ее имя.

— Я знаю, Блейд, знаю… Странно, я давно уже не верю никому, и вдруг

— ты… Почему я решил обратиться к тебе? — карлик сморщился, потом с мольбой положил руку на плечо Блейда. — Не выдавай меня. Для всех остальных Нанти — моя племянница. Она работает вместе со всеми, подбирает этот проклятый навоз перемазанная, вечно в каком-то рванье — моя дочь, которая красива, словно принцесса!

Блейд хотел узнать еще кое-что, вопрос уже вертелся у него на языке, но тут Нанти очнулась, и маленький человечек моментально забыл обо всем.

— Отец, отец, — позвала девочка, — мне холодно!

Морфо принялся успокаивать ее; снег, как полагал Блейд, следовало держать еще не менее получаса.

Пока они ждали, гном успел рассказать Блейду то, что его интересовало.

— Много лет назад монги захватили несколько серендинцев. Богатые люди, должно быть, и глупые — выехали из-за стены на прогулку. Среди них были женщины. Мужчин запытали до смерти, а женщин раздали солдатам. Кхад в то время сильно упился броссом, и решил отмочить шутку — велел, чтобы его болвану тоже дали красивую белокожую женщину. Я, конечно, притворился благодарным, а сам думал — зачем она мне? Я же понимал, как женщины смотрят на урода. Но пришлось ее взять. Я сильно любил ее; наверно, и она меня. Родилась Нанти, потом жена моя умерла… Я остался один с девочкой… последней памятью о ней

— Она родилась слепой?

— Да, — кивнул Морфо. — Зато она отлично все ощущает — словно видит пальцами. Может отличить доброго человека… она же сразу сказала, что ты хороший.

Блейд смущенно махнул рукой.

— Я стараюсь сделать все, что могу… клянусь Создателем, это не слишком много, — он наклонился к карлику. — Раз уж мы здесь, давай потолкуем о…

— Тсс… — Морфо прижал палец к губам. — И не думай, — продолжал он шепотом. — Я доверяю этой старухе, как самому себе, но под пыткой из нее выжмут все… Так что лучше тут не болтать лишнего.

— Отец, отец! — вскрикнула девочка. — Я совсем замерзла!

Блейд повернулся к тюфячку и потрогал лоб Нанти; он был холодным, как лед.

— Ну-ка, — разведчик посмотрел на Морфо, — разожги огонь. — И он принялся стряхивать снег с тела девочки.

Карлик со старухой раскочегарили жаровню, фургон тут же наполнился дымом, и у Блейда брызнули из глаз слезы. Морфо, более привычный к таким вещам, обмахивал лицо дочки. Старуха подбрасывала в огонь куски сухого навоза, и скоро в фургоне начало теплеть.

Разведчик навалил на девочку целую гору одеял и лошадиных шкур, из-под которых торчала только ее голова. Нанти заснула.

Шло время. Жаровня раскалилась, и Блейд с Морфо сидели молча, впитывая приятное тепло. Карлик нежно поглаживал одеяла, как будто Нанти, свернувшаяся под ними, могла ощутить его прикосновение.

Блейд первым заметил, как с висков девочки побежали струйки пота. Он быстро вытер ей лоб и сунул руку под одеяла — все хорошо, она начала потеть, она буквально обливается потом. Значит, лихорадка отступила. Он поднялся.

— Все, жара больше нет. Держите ее в тепле. И, думаю, ей не повредит кружка подогретого бросса. Я пошел, Морфо.

Карлик проводил его до двери.

— Не знаю, как благодарить тебя. Считай, что отныне я твой должник. Но прошу, даже Бейберу не говори о том, что видел. Он хороший человек, но пытка сломает любого.

— Что касается меня, то я буду нем, как могила, — заверил Блейд шута.

— Желаю Нанти скорейшего выздоровления. Ну, а ты, приятель, не забывай — мы с тобой незнакомы. И будь осторожен.

На секунду прежние веселые огоньки зажглись в измученных потускневших глазах Морфо.

— Я буду осторожен, Блейд. Я всегда осторожен.

Глава 13

Всю следующую неделю Блейд почти не вспомнил о Нанти. Забот ему хватало

— тропа совсем сузилась, по-прежнему донимал холод, а снежные ураганы бушевали чуть ли не каждый день. Монги гибли как мухи, и ненасытный зев пропасти ежедневно принимал все новые и новые жертвы.

У Садды Блейд провел только одну ночь; они любили друг друга до изнеможения, не сомкнув глаз. Когда он повернулся, чтобы уйти, женщина прижалась к нему, и Блейд заметил повисшие на ресницах слезинки.

Подошли к концу запасы еды и топлива. В лагерь пригнали лошадей из основного табуна — на забой. Одна из бедных тварей взбесилась от запаха крови и прыгнула в пропасть, увлекая за собой трех пастухов.

Однако, невзирая на холод, голод и смерть, монги одолели почти неприступный перевал высоко в горах. С этого момента они стали двигаться вниз, ветер немного ослабел, снежные бураны приутихли.

Блейд ненадолго задержался на самой верхней точке перевала, он хотел обозреть открывающийся с высоты вид. Безжизненная ледяная пустыня раскинулась перед ним. Повсюду лишь застывшие зазубренные валуны. И так ряд за рядом, запорошенные снегом, бессмысленные нагромождения гранита и базальта, уродливые темно-серые пятна на девственно белом фоне снегов. Да, это было совсем непохоже на ласкающие глаз зеленые нефритовые горы! Перевалив хребет, Блейд стал лучше разбираться и в монгах — эти люди не были жестокими, просто они походили на свою землю, суровую и безрадостную.

Армия ни разу не остановилась. Преодолев перевал, колонна повозок и всадников начала медленно, но неотвратимо скатываться вниз, словно мутный колышущийся грязевой поток. Лошади побежали быстрей, люди тоже приободрились. И разведчик вместе со всеми радовался, что самая опасная часть дороги уже позади.

Он выехал на открытое место, чтобы посмотреть на караван сверху. Слева от него бурлило целое море темных лошадиных голов — табунам еще предстояло перевалить через перевал; справа катилась по все расширяющейся дороге процессия деревянных фургонов.

Мимо Блейда галопом пронесся Морфо на своем пони — наверное, опять ездил навестить Нанти. Он не подал виду, что заметил приятеля, но, поравнявшись с лошадью Блейда, еле заметно кивнул головой. Значит, с Нанти все в порядке.

Еще три дня, и караван выехал из предгорий на равнину, в пустыню, покрытую желтым песком. Здесь колонна впервые остановилась, пришла пора отдохнуть и подсчитать потери, а заодно дождаться сильно отставшего табуна. Ткань, покрывавшая фургоны, превратилась обратно в палатки, и в пустыне, словно по волшебству, вырос внушительный городок из круглых черных шатров.

Теперь Блейд находился при Садде. Принцесса по-прежнему ничего не рассказывала о своих планах, но обращалась с ним почти с нежностью.

— В свое время все узнаешь, — шептала она по ночам. — А пока…

Блейд старался избегать встреч с карликом; Растум, в свою очередь, избегал встреч с ним. Кхад оставался спокойным, собранным, уверенным в себе ни тени безумия. Что касается воинов, они, к удивлению разведчика, попав в совершенно незнакомую страну, ни на йоту не изменили обычного распорядка.

Блейд часто болтал с Бейбером, который таскался за ним по всему лагерю на маленькой каталке. Свои обязанности личного раба калека выполнял с неожиданным энтузиазмом; видимо, эти хлопоты развлекали его. Простые монги немало веселились, глядя на странного безногого прислужника.