Страница 7 из 10
Вы спросите – ну и где тут криминал? А если я скажу вам, что Вера Алексеева не поверила и не верит до сих пор в то, что ее муж жив и просто выехал из страны, вы ответите, что это естественно. Какая женщина открыто признается в том, что ее бросили? Вы скажете так и будете не правы. У меня есть неопровержимые доказательства того, что Виктор Алексеев никогда не выезжал из страны и просто не мог находиться в Греции. У меня есть неопровержимые доказательства того, что Виктор Алексеев был убит и его труп был найден на дне того самого каньона. И существуют доказательства того, что Виктор Алексеев был не единственной жертвой убийств, которые происходили и будут происходить. И если не остановить эту страшную цепь смертей, количество жертв может увеличиться на несколько сотен…»
3
Дочитав до этого места, я позвонила в наш телевизионный архив и попросила работавшую там мою знакомую старушку найти мне подшивку газет из N-ской области за февраль этого года, и вообще поискать любую информацию о пропавшем директоре музея-заповедника.
– Можно будет подойти через час?
– Дорогая моя, я же не автомат. А N-ская область довольно далеко отсюда. Так что мне нужно время, чтобы найти подшивку газет. Через час я смогу найти разве что по нашей области, что-нибудь в нашем регионе.
– В нашем регионе?
– Ты знаешь, я вспомнила, что моя племянница – Машенька рассказывала подобную историю. Что-то о человеке, который столько лет обманывал семью, а потом сбежал заграницу с секретаршей… Да, вспомнила! Машенька сказала, что ее подругу обманули точно таким же образом, как тот мужик, о котором писали в газете! Тот мужик, который с секретаршей убежал от жены, хотя всю жизнь клялся, что свободное время проводил только на работе. И это был какой-то известный мужик. Что-то связанное с пивом, кажется… Пиво… Не помню… известное…
– Королевское пиво?
– Да, точно! Его имя было связано с королевским пивом! Я запомнила потому, что мой второй племянник из Нижнего Новгорода, только такое и пьет, когда приезжает ко мне погостить.
– И эта история была в одной из центральных газет?
– В какой же еще? Газеты других регионов в нашем городе продаются редко. А это была центральная газета. Именно ее я и смогу найти за час.
– Попытайтесь, пожалуйста! Я к вам заскочу.
– Ладно. Только я ни в чем не уверена.
Возле кабинета продюсера в очереди сидели несколько человек. В одном из них я опознала известного спортивного комментатора с другого канала. Увидев меня, он демонстративно отвернулся. Нагло минуя очередь (я могла позволить себе такую наглость), я кивнула новой секретарше (прежнюю уволили месяц назад не без моего участия) и вошла в кабинет в тот момент, когда верховное начальство всех высших ступеней (ну, прямо Господь Бог!) глубокомысленно беседовало по последней модели супердорогого мобильника, не обращая никакого внимания на мужчину, который с видом просителя сидел в кресле.
– Чего тебе? – брови нахмурились, но я не обратила никакого внимания.
– Очень срочно!
– У меня совсем нет времени.
– Всего пять минут! Это действительно очень важно!
– Ну, – нахмурился больше и повернулся к собеседнику с запредельно хмурым лицом, – Наш разговор закончен. Мы, кажется, решили все вопросы? Всего доброго!
Мужчина вышел. Я заперла за ним дверь, притворив ее особенно плотно.
– Ты не должна…
– Я знаю, – быстро уселась на стол, – Знаю, что не должна вот так бесцеремонно заходить к тебе в кабинет и запирать за собой дверь, как будто имею на это полное право. Но я действительно имею на это право! А то, что полдня редакция и техсотрудники будут судачить только о нас, мне плевать! По-моему, даже последняя собака возле телецентра знает, что я с тобой сплю.
– Я бы так не сказал.
– Если ты имеешь в виду твою жену, то она только рада от тебя избавиться таким путем. Путем полнейшего к тебе равнодушия.
– Кажется, это не твое дело.
– Возможно. Только в последнее время я испытываю к тебе тоже что-то похожее на ледяное вселенское равнодушие. И это равнодушие вовсе не означает, что я не буду больше с тобой спать. Жизнь так устроена, и все тут такие бездушные двуличные сволочи. И я такая же сволочь, и мне так же все равно…
– Понятно. Ты пришла ко мне философствовать? Я тебя действительно очень люблю, но у меня совершенно нет сейчас времени!
– Любишь! Как же! Даже последней собаке возле телецентра слышать это будет смешно! Обратил бы ты на меня внимание, если б я работала здесь уборщицей!
– Кажется, в том, что ты чуть выше уборщицы, моя заслуга, не так ли? Ну, наши взаимоотношения ты уже обсудила, что еще?
– Дело, которое потрясет мир!
– Так, хватит! Я занят, у меня люди, и у меня нет ни минуты слушать всякую чепуху…
– Но эту ты выслушаешь потому, что это касается нашей работы.
– Твоей! О моей ты понятия не имеешь! Даю пять минут. Постарайся объяснить в двух словах.
– Два слова, не больше.
Я соскользнула со стола в кресло, приняла важный деловой вид и кратко изложила основное содержание письма, которое уже успела прочитать полностью. А также добавила некоторые подробности, которые уже успела выудить из Интернета. Я говорила о самом главном, стараясь опускать живописующие детали и по мере того, как я продолжала говорить, все больше и больше темнело его лицо. Когда я закончила рассказ, он вообще закрыл лицо руками.
– О Господи… – застонав, откинулся на спинку кресла, – О, Господи! За что мне такое наказание?! Ты что от меня хочешь?!
– Как это – что? Я хочу заняться этой историей до конца, а потом…
– Все понятно. Снова поссорилась!
– С кем поссорилась? – совсем обалдела я.
– С мозгами!
Резко вскочив, он нервно заходил по комнате.
– Ты хоть понимаешь, с чем ты ко мне пришла? Чем все это пахнет? Если нет, я прямо скажу! Все это пахнет сумасшедшим домом!
– Что?! Да я прихожу к тебе с историей, которая может потрясти мир, а ты…
– Ты слышишь себя со стороны? Ты – ненормальная! Просто безнадежно больная! Честное слово, мне страшно тебя слушать! Ты всегда казалась мне женщиной эмоциональной, неуравновешенной, как все творческие личности, но то, что я слышу сейчас, просто психическая болезнь. Причем в прогрессирующей форме. Заниматься историей, которую выдумал какой-то маньяк! И еще называть этот шизофренический маразм историей!
– Почему ты так говоришь?
– Да потому, что во всем этом нет ни крупицы здравого смысла!
– По крайней мере, это не хуже, чем тот бред, который пишут мои редакторши.
– Да, бред. Ты несешь этот бред в эфир и под него рыдает большая часть женского населения нашей страны, принимая за чистую монету сентиментальные откровения безработных актрис, которым я, кстати сказать, совсем неплохо плачу. Этот бред имеет очень высокий рейтинг, и, следовательно, я продаю рекламное время по высокой цене. И, если честно, это все, что интересует меня в твоей передаче. Да, твои любовные истории выдуманные, наивные, но они сделаны намного лучше, чем тот маразм, с которым ты ко мне пришла. Для того, чтобы твоя нагловатая мордочка мелькала на экране, трудится целая группа людей, каждый из которых стоит намного больше, чем ты. Я не хотел начинать этот разговор в ближайшее время, думал подождать еще немного, но, кажется, именно сейчас его следует начать. В последнее время с тобой происходит что-то не то. Это творится настолько явно, что замечают все окружающие. Я понимаю, ты разуверилась и разочаровалась в жизни. У тебя затяжная депрессия, из которой ты все не можешь вылезть и поэтому много пьешь. Ты ходишь по студии со злобным отчужденным видом, вечно не в ладах с собой и от этого уже начала страдать твоя работа. Знаешь, что с тобой происходит? У тебя синдром человека, у которого все есть и который, не зная, чего бы еще захотеть, просто бесится с жиру! А между тем, ты напрасно о себе столько возомнила. Если твое место хоть чем-то и примечательно, то только потому, что таким сделал его я. На самом деле, на твоем месте хорошо бы выглядела любая дурочка со смазливым личиком! Я держу тебя здесь, но я же могу тебя и заменить, если, погрузившись в выдуманные переживания о бессмысленности своей жизни, ты забудешь о том, почему ты здесь находишься!