Страница 5 из 17
С заселением окрестностей монастыря Преподобного Сергия настало в монастыре, по свидетельству жизнеописателя Сергиева, вместо первоначальной скудости великое во всем изобилие, ибо новые соседние жители с величайшим усердием начали снабжать его всем необходимым: «и начаша, – говорит о них Епифаний, – посещати и учащати в монастырь, приносяще многообразная и многоразличная потребования, имже несть числа».
Старший брат Преподобного Сергия – Стефан, оставивший его в пустыне, потом возвратился к нему в монастырь. Стефан удалился от Сергия в Москву и здесь купил себе келью и поселился в Богоявленском монастыре. Между монахами монастыря он застал святого Алексия, последующего митрополита, с которым и подвизался некоторое время, был подобно ему одним из церковных певцов. Своей строгой жизнью он скоро приобрел себе расположение великого князя Симеона Ивановича, который приказал посвятить его в иеромонахи и сделал игуменом монастыря и который в то же время со всеми своими старейшими боярами избрал его в свои духовные отцы. Что заставило Стефана отказаться от столь почетной жизни в Москве, от игуменства монастыря и от духовничества великому князю, положительно не знаем, но с вероятностью думаем, что желание более строгой монашеской жизни, нежели какую он мог вести в Москве. Стефан привел с собой своего младшего сына Иоанна, бывшего двенадцатилетним мальчиком, с тем, чтобы и он стал монахом Сергиева монастыря. Постриженный Сергием с именем Феодора, этот последний прославился потом как основатель Московского Симонова монастыря и скончался в сане епископа Ростовского с приобретенным от него самого титулом архиепископа. Весьма вероятно, что Стефан принес Сергию денег для благоустроения и для благоукрашения монастыря; но в то же время его прибытие в монастырь было для младшего брата причиной великой скорби, о чем скажем ниже.
Преподобный Сергий ввел у нас пустынножитие в двояком смысле – в смысле одинокого или одиночного подвизания в пустыне и в смысле строения в пустыне целых монастырей; относительно второго он сделал у нас обязательным, чтобы монастыри ставили, если не в настоящих пустынях, то по крайней мере вне мирских человеческих жилищ и в большем или меньшем от них отдалении. Но он имеет еще и иную и весьма важную заслугу относительно нашего монашества – заслугу, за которую он справедливо называется отцом нашего северного, или Московского монашества времен монгольских и послемонгольских, как преподобные Антоний и Феодосий Печерские называются отцами нашего южного, или Киевского монашества времен домонгольских. Он был вводителем в монастырях северной, Московской Руси общинножития или общежития.
Рукоположение Преподобного Сергия во иереи
Истинное монашество должно быть самым строгим общинножитием, так чтобы у монахов не было совершенно ничего собственного вплоть до иголки и до нитки, а все было общим; чтобы кельи их не имели никаких запоров и чтобы в кельях не было никаких сундуков и шкатулов. Так это и было в древнее время, пока монашество процветало, но потом общинножитие было вытеснено из монастырей особножитием, о котором сказали мы выше. По-видимому, ничего не может быть лучше того, как быть на всем готовом и чтобы ни о чем не заботиться. Это действительно так, но только под тем условием, если человек подавит в себе чувства своекорыстия и корыстолюбия и внедрит в себя чувство беззаветного братолюбия; а постоянное торжество своекорыстия над братолюбием и составляет главную причину, по которой человеческая история очень печальна. Монастыри сначала явились, как восстановление той апостольских времен христианской общины, когда у всего собрания верующих было одно сердце и одна душа, когда никто ничего из имения своего не называл своим и когда все у них было общее (Деян 4:32); но потом в монастырях братолюбие стало побеждаться самолюбием, вследствие чего, отчасти с присоединением и некоторых причин побочных, решительное большинство их стало из общинножитных особножитными, так что решительно преобладающим и господствующим видом жизни монашеской стало особножитие. Но как среди монахов греческих Бог воздвигал ревнителей истинной монашеской жизни, которые брали на себя труд ее восстановления, так это было и среди монахов русских. Приняв христианство от геков, мы заимствовали от них вместе с христианством и монашество, но именно в форме особножития. Спустя около 50 лет после крещения Руси, Бог воздвиг между нашими монахами преподобных Антония и Феодосия Печерских, которые ввели у нас общежитие. Когда введенное у нас Антонием и Феодосием общежитие снова совершенно исчезло из наших монастырей, Бог воздвиг Преподобного Сергия Радонежского, чтобы он был у нас его восстановителем.
Жизнеописатель Преподобного Сергия представляет дело о введении им в своем монастыре общежития таким образом, что в один день совершенно неожиданно пришли к Сергию посланные от Константинопольского патриарха Филофея и эти посланные принесли ему в поминов или в дар от патриарха крест, параманд и схиму, а вместе принесли ему и писание, в котором патриарх после выражения своей радости об его добродетельном житии увещевал его восполнить едину недостаточествующую ему главизну – ввести в своем монастыре общее житие, и что Преподобный Сергий после совета с святым митрополитом Алексием и исполнил волю патриарха – ввел в монастыре общежитие.
Необходимо представлять дело несколько иначе, именно – думать, что Преподобный Сергий ввел в своем монастыре общежитие не потому, чтобы это присоветовал ему патриарх, а потому что он сам хотел этого и что хотел этого вместе с ним святой митрополит Алексий, и что они – Сергий и Алексий – лишь прибегли к авторитету патриарха, дабы придать своему начинанию большую твердость. Патриарх не мог сам собой прислать Сергию грамоты, ибо вовсе не мог знать о нем (а думать, будто до патриарха могла дойти слава Сергия уже в то время, к которому должно быть относимо введение им в монастыре общежития, совершенно невозможно). Необходимо предполагать, что патриарх написал Преподобному Сергию грамоту по просьбе святого Алексия, обращенной к нему этим последним во время бытности в Константинополе для посвящения в митрополиты (бытности двухгодичной в 1353–1355 гг.). А для Сергия и Алексия, как мы сказали, нужна была грамота патриарха, чтобы при помощи ее могли они придать своему начинанию большую твердость. Представляя собой людей исключительных и мужей богоизбранных, они одушевились ревностью восстановить в наших монастырях истинный монашеский образ жизни – общинножития. Но то, о чем ревновали они, нисколько не могло быть приятно для большинства наших монахов и вовсе не могло быть встречено ими с готовностью и с радостью. И вот, чтобы подействовать на это большинство, Алексий и Сергий и решились прибегнуть к авторитету патриарха, который бы своим голосом верховного пастыря Русской церкви подтвердил и одобрил их благое предприятие. Необходимо думать, что посланные патриарха, принесшие Сергию его грамоту, были те его посланные, которые сопровождали святого Алексия в Россию, после того как он был поставлен патриархом в митрополиты. А святой Алексий возвратился из Константинополя, с поставления в митрополиты, осенью 1355 г.
Если бы Преподобный Сергий предпринял вводить в своем монастыре общежитие, не имея грамоты патриарха, то, несомненно, он встретил бы сильный ропот против себя и даже прямые протесты. Ввиду грамоты патриарха, не только одобрявшей предприятие, но даже как бы нарочито требовавшей его, открытый ропот и протесты были невозможны; однако не все монахи Сергиева монастыря согласились на то, чтобы жить по-новому; нашлись между ними такие, не знаем – многие ли, которые решительно не хотели общежития и тайно ушли из монастыря. Год, к которому относят введение Преподобным Сергием общежития в его монастыре (1354), был 11 годом от его поставления в игумены.
Введение в монастыре общежития требовало постройки в нем новых зданий (трапезы, поварни, пекарни и пр.) и учреждения между монахами разных хозяйственных и вообще общественных должностей (келаря, казначея, трапезников, поваров и пр.), екклесиарха или заведующего церковью и отправлением богослужения с его помощниками, больничных послужатаев или служебников, которые бы ходили за немощными, и т. д. Все это Преподобный Сергий тотчас же и сделал. Ко времени введения общежития монастырь находился уже в таком положении, что со стороны денежных средств не могло встретиться препятствий к устроению жизни в нем по новому образцу.