Страница 35 из 71
Ошибки в оценке характера будущей войны и, как следствие, совершенно недостаточное производство военных самолетов были еще одной причиной поражения Люфтваффе. Ведь к 1945 году численное превосходство советской авиации стало подавляющим – от шестикратного по всему фронту до двадцатикратного на участках решающего удара. Кстати, мне совершенно непонятны попытки российских историков доказать, что преимущество было гораздо меньшим. В конце концов, это должно было волновать немецких люфтгенералов, но никак не нас. Наша промышленность сработала отлично, хотя бы в плане количества, и правильно, что у нас было такое превосходство. Вдобавок немцам приходилось делить свои невеликие силы на несколько театров, и с 1943 года, например, большинство немецких истребителей занималось защитой Рейха от тяжелых бомбардировщиков союзников, а не решением фронтовых задач.
Мы не говорили ранее об этом на том простом основании, что это безумное решение рейхсмаршала Геринга не имеет никакого отношения к воздушной войне, но не упомянуть о нем вообще просто нельзя. Речь идет о формировании так называемых полевых дивизий Люфтваффе. Безусловно, квалифицированным техническим специалистам нельзя было найти лучшего применения, чем превратить их в рядовых пехотинцев.
Советские ВВС начали войну просто катастрофически, причем внятного объяснения чудовищных потерь в первые дни войны мы так никогда и не услышим. Все, что пишут уважаемые авторы вроде М. Зефирова, М. Солонина и других, это всего лишь более или менее обоснованные умозрительные построения, не подкрепленные достоверными фактами. Но вот беда, ведь этих самых достоверных фактов в нашем распоряжении нет и не будет, даже если каким-то чудом вдруг откроются все архивы, потому что такие факты отражать в рапортах было себе дороже любому командиру.
Специфический характер советской авиации продиктовал такую особенность организационной структуры, как откровенная слабость бомбардировочной авиации. За годы войны на ее долю пришлось всего лишь около 4 процентов общего числа самолето-вылетов, никаких ударов по немецкому тылу она не наносила. А после того как Ил-4 вымерли естественным путем, была утеряна даже сама возможность налетов на глубокий тыл противника.
Зато это было компенсировано стремительным развитием авиации поля боя, недаром штурмовик Ил-2 был самым массовым самолетом Второй Мировой войны. Советское понимание термина «господство в воздухе» означало свободу использования авиации в тактической зоне, и маршал Новиков строил ВВС именно под эту схему. Вместо того чтобы пытаться уничтожить Люфтваффе, советские ВВС упорно прокладывали дорогу танкам и пехоте. Именно поэтому немцы буквально до самых последних дней войны сохраняли способность наносить удары и даже создавать локальное превосходство в воздухе на каком-то узком участке фронта. В тех случаях, когда наша авиация пыталась что-то сделать, операции завершались неудачами. Например, после немецких налетов на заводы Горького и Ярославля были предприняты ответные удары по немецким аэродромам, но результат был нулевым.Особенностью системы управления советской авиации была чрезмерная централизация, когда в ходе всех крупных операций руководство брал на себя главком ВВС. Ничего подобного не было больше ни в одной стране. С другой стороны, это имело и один заметный плюс – маршал Новиков мог достаточно свободно распоряжаться резервами ВВС и быстро наращивать силы на критическом участке, когда это требовалось.
При этом, несмотря на заявления ряда авторов, надежная и оперативная связь авиации с армией так и не была налажена до самого конца войны. Между прочим, как мы писали, даже немцы, считавшиеся лидерами в данной области, довели свою систему до полного совершенства только к 1944 году, когда она уже стала почти бесполезной.
В области тактики советские ВВС долгое время отставали от немцев, но после боев на Кубани весной 1943 года истребительная авиация это отставание ликвидировала. Обсуждать бомбардировщики и штурмовики нет особой нужды, так как первых не было у нас, а вторых – у немцев. А вот с пикировщиками сравнение будет совершенно не в нашу пользу по причине крайне низкой подготовки летчиков.
Но зато советские ВВС создали свою собственную оригинальную теорию воздушной блокады, что было особенно актуально, так как Красная Армия очень часто проводила операции на окружение вражеских группировок. Авиация должна была изолировать образовавшийся котел и не допустить переброски туда войск и снабжения. Если первые попытки в Демянске и Холме были неудачными, то уже под Сталинградом советские ВВС разрушили немецкий воздушный мост. В дальнейшем методы организации воздушной блокады совершенствовались, и позднее, во время боев за Корсунь-Шевченковский, Кенигсберг, Будапешт и Бреслау, она осуществлялась уже более организованно и надежно, хотя основные принципы, заложенные А. Новиковым, сохранились.
Но, разумеется, многие недостатки советской авиации были прямым следствием того места, которое она занимала в общей структуре Вооруженных сил СССР. Наша военная наука полагала, и это было определено в проекте Полевого устава Красной Армии 1941 года, что основная задача авиации – это оказание содействия наземным войскам. В силу этого советские ВВС и не являлись самостоятельным видом вооруженных сил. Лишь после анализа итогов войны, то есть много позднее, чем во всех остальных крупных державах, наша авиация получила свой сегодняшний статус.
Стратегические бомбардировщики – путь в никуда и обратно
А сейчас мы можем перейти к более общим вопросам, потому что такие кампании, как Битва за Англию или бои на Восточном фронте, отличались массой специфических деталей, и их опыт по большей части нельзя было распространять на другие театры. Зато такие проблемы, как действия стратегической авиации или борьба авиации против ПВО, характерны общими тенденциями, проявляющимися в войнах разного времени.
Как мы уже говорили, к середине 1940 года англичане, оказавшиеся на своем острове, встали перед вопросом: а что, собственно, делать дальше? Как вести войну? Королевский Флот продолжал править морями, и потому угроза вторжения вермахта была не более чем страшной сказкой из разряда тех, что рассказывают детям темным-темным вечером. Однако все британские линкоры, вместе взятые, не могли приблизить победу над Германией ни на день. Армию после Дюнкерка предстояло создавать заново. Пилоты истребителей вели жестокие бои с Люфтваффе, но и это была всего лишь защита, а требовалось наступление. В арсенале Британской империи остался всего лишь один меч – Бомбардировочное Командование Королевских ВВС. Черчилль прямо заявил об этом в парламенте: «Флот может проиграть нам войну, но лишь Королевские ВВС способны ее выиграть». Правда, при ближайшем рассмотрении выяснилось, что этот меч короток и заржавлен.
В распоряжении маршала авиации Ладлоу-Хьюитта имелись всего лишь 33 бомбардировочные эскадрильи, объединенные в 5 групп. Если не считать эскадрильи, вооруженные откровенно устаревшими «бэттлами» и «бленхеймами», имевшими ничтожную бомбовую нагрузку, то выяснится, что после окончания боев во Франции уцелели всего 17 эскадрилий, насчитывающие не более 270 самолетов. «Веллингтоны», «уитли», «хэмпдены» – эти двухмоторные бомбардировщики должны были нанести поражение германскому Рейху. Ну не смешно ли? Увы, у англичан не осталось даже слабого утешения, качество этих самолетов никак не могло компенсировать их малочисленность. Единственное, в чем они превосходили немецкие самолеты, так это в бомбовой нагрузке, по всем остальным параметрам «хейнкели», «юнкерсы» и «дорнье» превосходили их.
На деле же силы Ладлоу-Хьюитта были еще меньше. Скорость «уитли» не позволяла им действовать днем, поэтому лишь «веллингтоны» и «хэмпдены» могли бомбить Берлин и Мюнхен. И словно мало было этого, благодушные политиканы продолжали сюсюкать про законность и порядок, сидя в своих сельских поместьях, которым явно не угрожали бомбардировщики Люфтваффе. Они требовали ни в коем случае не нарушать воздушное пространство нейтральных Бельгии и Голландии, окончательно превратив перспективы бомбового наступления в дешевую комедию. А тут еще президент США Рузвельт 1 сентября 1941 года выступил с призывом к воюющим странам воздержаться от нанесения ударов по гражданским объектам. Английские политиканы с неприличной поспешностью выкрутили руки своим летчикам, а Гитлер… Варшава и Роттердам видели, как Гитлер «воздержался». Зато у английских летчиков остались ровно две боевые задачи: атаковать корабли германского флота и разбрасывать листовки над городами Германии. Это делалось отнюдь не из заботы о «священной частной собственности», как кричали советские историки, на бессмысленную смерть британских летчиков посылало собственное правительство.