Страница 34 из 71
1939 года. Советский истребитель имеет просто подавляющее преимущество по всем параметрам. Но я хочу дать хороший совет: давайте мы сравним его с британским истребителем SE-5, выпущенным в 1916 году. Тогда преимущество будет вообще потрясающим! Есть, правда, один тонкий нюанс – мотор М-107, он же ВК-107, так никогда и не был доведен до ума, один ресурс 25 часов (теоретически) чего стоит. Кстати, в 1946 году этот самый Як-3 будет поставлен в вину наркому авиапромышленности Шахурину и маршалу Новикову, так, может, не стоит хвалиться им на всех углах?! Между прочим, в материалах дела упоминается, что обшивку с крыльев срывало не у «отдельных «яков», а у 40 процентов всех самолетов, и это был конструктивный недостаток машины. Но почему-то под суд пошел нарком Шахурин, а не его заместитель и конструктор Яковлев – непосредственный виновник. Еще одна загадка: почему? Впрочем, как мы уже писали, авиаконструктор А. Яковлев был просто непотопляемым.
Однако вернемся в 1945 год. Во время Висло-Одерской операции наши ВВС применили тактический прием, который немцы использовали еще в 1940 году, во время прорыва под Седаном. Наступление 3-й и 4-й Танковых Армий поддерживали более 400 штурмовиков и бомбардировщиков 2-й Воздушной Армии, которые небольшими группами постоянно находились над полем боя, нанося удары по противнику. Однако применялся и прямо противоположный метод – 18-я Воздушная Армия при форсировании Одера разом подняла в воздух 765 самолетов.
К этому времени подобные атаки становятся обычными для советской авиации. Например, за 4 дня боев в Варшаве 16-я Воздушная Армия совершила 6493 вылета. Однако это было чисто количественное наращивание. Судя по всему, ни Сталин, ни генералы Ставки категорически не доверяли никому из командующих воздушными армиями, потому что А. Новиков, ставший к этому времени уже главным маршалом авиации, продолжал метаться из одного критического пункта в другой, чтобы лично руководить действиями авиации. Например, после Висло-Одерской операции он получил приказ отправляться в Восточную Пруссию, чтобы участвовать в штурме Кенигсберга и ликвидации приморской группировки немецких войск. Много ли стоит система, в которой все зависит от одного-единственного человека? «Горе государству, если оно нуждается в моих добродетелях», – сказал один из римских полководцев.
Впервые за все время войны для поддержки действий одного фронта были сосредоточены три воздушные армии, ВВС Краснознаменного Балтийского флота и два отдельных бомбардировочных корпуса – всего более 2400 самолетов. Немцам за все 6 лет войны нигде и никогда не удавалось собрать подобную группировку, союзники тоже, кажется, сделали нечто подобное только во время операции «Гудвуд» – прорыва немецкого фронта под Каном в 1944 году. Участию авиации в штурме Кенигсберга придавалось огромное значение, начало операции даже было перенесено на несколько дней из-за нелетной погоды. И все-таки именно погода привела к тому, что б апреля вместо запланированных 4100 вылетов было совершено всего 1052. 7 апреля Новиков отдает приказ бомбить узлы сопротивления перед фронтом наступающих войск и привлек для этого всю бомбардировочную авиацию. То есть советская авиация полностью оправдывала свое название фронтовая и действовала как обычная дальнобойная артиллерия. Любопытная деталь: средний вес бомбы, сброшенной на укрепления Кенигсберга, составлял всего лишь 150 кг, то есть использовались бомбы весом 100 и 250 кг, но при прорыве укрепленной полосы этого слишком мало. И союзники, и немцы в подобных случаях использовали бомбы весом 500 и 1000 кг, ну, или 1000 и 2000 фн, если вам угодно. Это хорошо объясняет, почему войскам пришлось больше полагаться на тяжелую артиллерию.
Кстати, я был в Кенигсберге, то есть Калининграде, и потому, что в 1945 году мой дед штурмовал его, я просто не мог не посетить единственный сохранившийся форт. Знаете, если снарядные выбоины на стенах заметны, то ни одной бомбовой воронки мне увидеть не удалось… И это несмотря на просто чудовищное количество вылетов – 7 апреля было совершено около 5000 вылетов, а в ночь на 8 апреля – еще 2000.
Еще более мощная авиационная группировка поддерживала штурм Берлина – около 7500 самолетов. Советские историки дружно утверждают, что ей противостояло около 3300 немецких самолетов, но это откровенная фальсификация истории, а вот на благо интересам России или в ущерб им – в этом еще будут разбираться. Впрочем, немецкая авиация уже почти не могла сопротивляться по причине острейшей нехватки топлива. Советская авиация имела абсолютное господство в воздухе, например, одна только 16-я Воздушная Армия за четверо суток произвела 16 880 вылетов, а всего советская авиация за время Берлинской операции произвела более 91 тысячи вылетов! Эффектным окончанием боев стали красные знамена, сброшенные на Рейхстаг 1 мая нашими летчиками.
Но хватит о рекордах и победах, следует поговорить и о неудачах нашей авиации. Например, так и висит в воздухе неприятный вопрос: почему наша авиация, имея абсолютное превосходство, не сумела остановить 9-ю Армию генерала Венка, спешившую на помощь Берлину? Почему это пришлось делать пехоте и танкам? Ведь в подобной ситуации из Фалезского мешка выскочили только люди, лишившиеся всей техники и вооружения.
Еще более вопиющими примерами полной беспомощности советской авиации стали события на Балтике в конце 1944 года – начале 1945 года. Во время боев за Моонзундский архипелаг немецкий флот пытался поддержать свои войска и проводить эвакуации. Напомним, что в 1941 году, во время эвакуации Таллина, были потоплены 15 военных кораблей и 43 транспорта (практически все, участвовавшие в переходе), при этом погибло, по различным оценкам, от 10 до 11 тысяч человек. Всего за пару дней! Конечно, часть кораблей подорвалась на минах, но особенное впечатление производит то, что наши корабли топили курсанты летных школ, летавшие, соответственно, на третьесортных самолетах.
Грозная советская авиация никак не помешала немецким кораблям обстреливать берег там и тогда, когда они хотели. За последнее полугодие войны наша авиация сумела потопить лишь 15 немецких транспортов, и это при том, что одна только авиация Балтийского флота насчитывала более 1000 самолетов. Ну, а действия авиации во время эвакуации из Курляндского котла, из Данцига и Гдыни иначе как оглушительным провалом назвать нельзя. Немецкий флот сумел вывезти из Курляндии 4 дивизии и до 1,5 миллиона беженцев. У нас очень любят помещать в книгах фотографию горящего танкера «Зассниц», но не любят уточнять, что это было чуть ли не единственное крупное немецкое судно, которое сумела-таки потопить наша авиация. Ведь общие потери немцев не превысили 2 процентов от общего числа эвакуируемых.
А сейчас, полагаю, самое время подвести некоторые итоги воздушной войны на Восточном фронте. Западные историки не уделяют ей много внимания на том простом основании, что советская фронтовая авиация всю войну находилась в подчинении командования фронтов и действовала во взаимодействии с армиями и по их заявкам. Существование Авиации Дальнего Действия не привело к стратегическим воздушным операциям в западном понимании этого термина, тем более что не было и тяжелых бомбардировщиков, подобных «летающей крепости» или «ланкастеру».
Одной из главных причин провала Люфтваффе была тривиальная нехватка сил, так как несчастные 3000 самолетов, которые они имели более или менее постоянно на Восточном фронте, совершенно не соответствовали протяженности этого самого фронта. И постоянные сказки о вездесущих самолетах с черными крестами на крыльях так сказками и останутся. Читайте мемуары немецких генералов, и вы увидите, что они жаловались на отсутствие воздушной поддержки ничуть не реже, чем наши генералы.
Немцы были вынуждены организовывать полевые аэродромы вблизи от железных дорог, чтобы хоть как-то решить проблемы снабжения. Увы, воздушные перевозки, которые охотно организовывали американцы, немцам были просто не по карману. Ведь для снабжения своей 14-й Воздушной Армии в Китае американцы организовали воздушный мост через Гималаи и, не задумываясь, тратили четыре тонны бензина, чтобы доставить на аэродром одну. Немцы же, когда вышли к Сталинграду – впрочем, их туда никто не приглашал, – постоянно жаловались, что им приходится тратить две тонны горючего (причем низкосортный синтетический бензин для грузовиков) на доставку одной тонны груза.