Страница 29 из 40
В 1875 году вспыхнуло антиосманское восстание в Болгарии и Герцеговине. В Белграде решили – вот оно, началось!!! Однако МИД Российской империи открыто заявил о стремлении разрешения конфликта мирными способами. Империя очень тяжело переживала период реформ, и ее армия и финансы были в отвратительном состоянии. Война была крайне невыгодна русским, и это было объективным фактором политики. Но кого волнует мнение «каких-то русских», если на карту поставлена судьба «Великой Сербии»! В 1876 году Сербия и Черногория объявляют войну Османской империи. Маленькие, но гордые славянские народы с большими амбициями очень любят громкие заявления, но когда речь заходит о конкретных делах, часто слова расходятся с делом. В нескольких сражениях сербская армия была вдребезги разбита, несмотря на помощь русских добровольцев и военных инструкторов. Легкого марша «на Стамбул» не получилось – получился большой конфуз. Телеграммы в Петербург сразу приняли панический, истеричный оборот. Русские обвинялись сербами чуть ли не в предательстве «славянского дела» и пособничестве геноциду славян. Одновременно с этим раздавались мольбы с просьбой помочь. Вообще это сильно напоминает поведение лидеров так называемой Южной Осетии во время известных событий. Отчаявшись получить русское пушечное мясо в кратчайшие сроки, сербские лидеры в одностороннем порядке, даже не предупредив своих союзников и благодетелей, заключили сепаратный мир с Османской империей, бросив на произвол судьбы не только македонцев, болгар и прочих, но и своих родных «славянских братьев» – черногорцев. К чести последних, они не сдались, а продолжали сопротивляться, нанеся туркам ряд чувствительных поражений. В составе черногорской армии дрались также словенские и хорватские добровольцы. Когда в 1877 году русская армия все же вступила в войну, сербы никакой помощи русским не оказывали , очевидно, не желая «спровоцировать» осман. Пока русские истекали кровью у Плевны и на Шипке, сербское православное воинство никак себя не проявляло. А вот когда турецкая армия была разбита русскими и покатилась обратно, сербские воины вспомнили о «союзническом долге» и стали героически захватывать пустующие города.
Итоги войны 1875–1878 годов увеличили территорию Сербии почти в два раза. Одновременно продолжились заигрывания с Веной как основным внешнеэкономическим партнером Сербии. Следующий шаг в создании «Великой Сербии» заключался в аннексии Македонии. Но вот в чем проблема – на нее также претендовали православные Греция и Болгария. Воспользовавшись очередным болгаро-турецким конфликтом, православные сербы героически ударили в тыл единоверцам с целью решить одним ударом «македонский» вопрос. Однако у «лучших славянских воинов» опять не выгорело. В трехдневной битве у Сливницы сербская армия была наголову разгромлена болгарами. Отступающие сербы открыли дорогу на Белград, стянув все силы в один кулак, но и в повторной битве болгары не оставили сербам ни единого шанса. Судьба «Великой Сербии», казалось, была предрешена. Но вновь за «братушек» заступилась Россия, причем вместе с Австро-Венгрией. Болгарии был поставлен ультиматум, который она нехотя выполнила. С тех пор, кстати, начался дрейф Болгарии в сторону Германии, который закончился участием Болгарии в Первой мировой против России.
Но, что удивительно, этот шаг совершенно не был оценен сербами, наоборот, продолжилась волна злобной критики в адрес русских и обвинения, как обычно, в «предательстве славянских интересов». А вот Австро-Венгрия зато получила в Сербии режим наибольшего экономического благоприятствования. Подобные же обвинения в «предательстве» нередко звучали и в начале 2000-х. Россия по-прежнему лоббирует интересы Сербии в ООН, отстаивая Косово, как будто это русская земля (что происходит тем временем с русской землей, даже и вспоминать не хочется), а имперскую политику «Святой Руси» тем временем поддерживают Науру и Никарагуа. Но это не повод изменить вектор политики, поскольку диктуется она «высшими» требованиями. Требованиями «славянского единства» /«поддержки единоверцев». Почему этих «единоверцев» так и не поддержали в Чечне? В Средней Азии? Ну, наверное, потому что это все не территория Византии.
Цена вопроса
В середине XIX века началась активная работа целого цеха известных сказочников, наиболее известными из которых можно назвать Сергея Михайловича Соловьева и Николая Михайловича Карамзина. Один историк – православный, другой – «светский», но придворный. В их задачу входило, в частности, объяснить народу, почему Россия вопреки здравому смыслу проводит чрезвычайно странную имперскую политику, сознательно отказываясь от выгодных международных партнеров и выбирая себе в «друзья» персонажей, с которыми далеко не каждый в нашем огромном и противоречивом мире пойдет на одно поле… ромашки собирать. Покоренные народы Центральной Азии и Кавказа никто уже не «крестил». Крещения большого Туркестана не состоялось. Продолжалась Большая игра с использованием механизмов Крымской войны. Россию втягивают в Первую мировую. И «раскрещивают» в 1917 году в большевизм-коммунизм. Удивительно, но международная политика бывшего СССР вплоть до запятых повторяла ошибки, просчеты и «перегибы на местах» политики николаевской России. Единственное отличие – теперь бедным дехканам и горцам в покосившихся саклях наконец-то удосужились объяснить, что все, что происходит, происходит исключительно с целью того, чтобы «голодранцi усiх краiн» собрались в одну кучу и устроили «чучу» всем, кто побогаче. Ну это хотя бы какая-то политическая идея. Подменять ее идеей «нравственного совершенствования» крайне непродуктивно, ибо у разных народов и «языков» понятия о «нравственном совершенстве» ну очень сильно различаются, как, например, у тех же русских и у сербов с поляками.
Некоторые политические аналитики утверждают, что у России нет продуманной внешней политики. Между тем это не совсем так. Внешняя политика России, особенно постсоветской России, является прямой наследницей политики, в свое время навязанной из Лондона. Это совершенно абсурдная, авантюристическая политика, не имевшая под собой никаких прагматических оснований, проект исключительно затратный, направленный на поддержку нищих стран Южной Европы, которые не могли ответить России ничем, кроме сказок о «славянском единстве». Целью этой политики была совершенно ложная идея – воссоздание государства, окончательно стертого с карты мира более 300 лет назад, не сохранившего ни этнической, ни политической, ни даже культурной и языковой однородности. Государства-мифа, государства-мечты. Какие были экономические и политические основания для завоевания Константинополя? Да никаких – «чтоб красивше было»! Вместо того, чтобы поднимать собственную экономику, выстраивать инфраструктуру в северном Причерноморье, на Северном Кавказе, чтобы повышать свой экономический и политический статус, Россия бросилась «добиваться влияния на новые земли», не освоив толком «старые».
Деятельность Берии и его группы интересов в Закавказье в 30-е годы, направленная как раз на создание инфраструктуры и переориентацию «экономики нищеты» на более современные рельсы, привела к тому, что этот регион стал одним из наиболее развитых в бывшем СССР. Но происходило это в основном вынужденно. В 30-е годы XX века страна (и Церковь!) были настолько слабы, что просто физически не могли запустить руки в Сирию, Турцию, Ирак и Афганистан – рук не было! Приходилось высаживать сосны в Пицунде и Геленджике, пробивать тоннели в горах и развивать здравоохранение. Вынужденно! Как только руки выросли – тотчас интересы партийной элиты переместились в «революционную Грецию», началась «поддержка борющегося народа Палестины», братание с Ясиром Арафатом, вооружение до зубов Насера, кто за все это расплачивался? Да вот те самые русские рабочие и крестьяне, в чьих деревнях рушились избы и проваливались некогда позолоченные купола храмов. Но нам-то что, мы-то вытерпим, ибо высшее счастье христианина (истинного христианина) нищета!