Офицеры

Эта акция и была тем поручением президента, ради которого Советник собственной персоной явился в госпиталь к Ставру и Шуракену. Спецам было приказано проникнуть на базу и заминировать склады с оружием имитирующими взрывными уст­ройствами, а проще — минами без взрывателей. При последующем разборе диверсии фактом производства взрыва будет считаться остановка часового ме­ханизма, после которого в реальном случае должна была бы произойти детонация. Третьим пунктом за­дания им приказывалось осуществить захват полков­ника Касимбы и доставить его в резиденцию прези­дента.

Давид Агильера придавал этой операции такое большое значение, что он даже встретился со спеца­ми и вдохновил их призывом.

— Сделайте это или сломайте себе шею перед ли­цом Бога и республики, — напыщенно призвал он.

На подготовку операции давалось всего не­сколько часов. Спецы поставили единственное ус­ловие: чтобы для возвращения в их распоряжение был предоставлен вертолет. Президент выделил спецам легкий вертолет французского производ­ства, рассчитанный на десант из четыре^ человек и имеющий двадцатимиллиметровую автоматичес­кую пушку. Обычно вертолетом управлял местный экипаж, обученный русскими специалистами, но на этот случай были назначены Аспиды. Ставру и Шуракену это гарантировало надежную поддерж­ку, а президенту и Советнику — сохранение сек­ретности.

Получив план базы «Стюарт», спецы разработа­ли оперативный план действий и схему минирова­ния складов. Это был абсолютно секретный доку­мент, который должен был позже фигурировать в следствии по делу полковника Касимбы. Места ус­тановки взрывных устройств и их тип были отмече­ны условными значками. — Вы специалисты, вам и решать, как это сделать, — сказал Советник, открывая сейф, чтобы убрать туда документ. — Приступайте. Желаю удачи.

— По правилам вы и начальник службы безопасности должны подписать оба экземпляра плана, этот и тот, который остается у нас, — ответил Шуракен.

— Акция строго секретна, о ней знаем только мы и президент. Вы получили его личный приказ и напутствие. Давайте не будем формалистами, или вы в чем-то сомневаетесь?

— Да, вы это точно подметили, — сказал Ставр. — Охрана базы ведь не предупреждена, что мы собираемся поиграть с ними в диверсантов. И на всякий случай нам не помешает иметь, так сказать, президентский мандат, что-нибудь вроде: «Податели сего действуют по моему поручению на благо республики». А то как бы они нас не прикончили, чтобы доказать служебное рвение.

— Будить президента среди ночи и требовать, чтобы он подписал ваш план, я не могу. Моей подписи вам хватит?

— Вы приказываете нам провести эту операцию? — спросил Шуракен.

-Да.

— Тогда подпишите.

— Но раз подписи президента не будет, — сказал Ставр, — то мы не обещаем мирно сдаться в плен, если охрана базы окажется бдительней, чем мы с вами думаем.

18

Грузовой «форд», старый и раздолбанный, как любая дармовая техника, попавшая в руки сантиль-янцев, полз по прорубленной в джунглях дороге. В кабине сидели двое африканцев, одетых в ту живописную смесь армейского тряпья, которая обычно служила здесь формой.

— Смотри, — толкнул сидевший за рулем африканец своего напарника, совершенно одуревшего от насыщенной испарениями джунглей жары и монотонного движения.

Водитель показал на валявшуюся впереди перевернутую машину. Это был маленький белый джип «судзуки», он лежал на боку и, судя по всему, или подорвался на мине, или был подбит из базуки, но не сгорел. Людей возле джипа не было. Он загородил только часть дороги, и его можно было спихнуть бампером грузовика, но водитель и его напарник опасались, что джип может оказаться заминированным. Они вылезли из грузовика, осторожно подошли к нему и начали осматривать. Заглянув в салон, они увидели несколько банок мясных консервов, валявшихся там. Тут уж они полезли в машину, забыв о всякой осторожности, и стали искать, нет ли там еще каких-нибудь сокровищ. Но они больше ничего не обнаружили и, переругиваясь из-за трех банок тушенки, сели в грузовик, спихнули джип с дороги и поползли дальше.

Когда грузовик тронулся, Ставр и Шуракен улеглись на мешки с маниокой — корнеплодом вроде местной картошки. Они запрыгнули в кузов, пока аф­риканцы выуживали из джипа тушенку.

— Как ты? — тихо спросил Ставр.

— Нормально, — буркнул Шуракен.

— Тебе надо было еще неделю валяться, а не уча­ствовать в этом дебил-экшене.

— Будем надеяться, этот уже последний. Обрыд­ла мне эта Сантильяна слов нет рассказать как.

— А по мне так ничего, — ответил Ставр, растя­гиваясь на спине и глядя в дырявый брезент над го­ловой. — Одно расстраивает, бабы тут уж очень ко­рявые. Иногда смотришь и не понимаешь, что это — женщина или черепаха без панциря. Завтра я, пожа­луй, съезжу в госпиталь и найду Джилл. О'кей?

— Е-мое, — раздраженно буркнул Шуракен. Это была универсальная формула, которая выражала са­мые разные эмоции в зависимости от интонации. — У тебя нет другой заботы?

— А что? Ты как, в порядке?

— Давай спроси меня об этом еще раз.

Ставр понял, что Шуракен не в настроении, и ос­тавил его в покое.

Грузовик выбрался из джунглей и потащился по шоссе, проложенному через пустыню к базе «Стю­арт». Через полчаса он подкатил к контрольно-про­пускному пункту. Охрана вяло приветствовала мес­тных парней, сидевших в кабине, и пропустила гру­зовик на базу, не досматривая его.

База «Стюарт» напоминала форпост преиспод­ней. Во всяком случае, над ней вполне применим был бы девиз с надписью: «Оставь надежду...» Бе-

лые, как прокаленная солнцем мертвая кость, же­лезобетонные кубы складов и казарм, обнесенные рядами уложенных друг на друга спиралями колю­чей проволоки. Жгучий, иссушающий зной и без­надежное небо с раскаленным, безумным солнцем. Это место способно было в два счета свести с ума или просто прикончить любого европейца. Но гар­низон базы выживал здесь и нес службу. Чтобы вы­жить в этом высасывающем душу зное, надо было просто привыкнуть экономить жизненную энер­гию, избегая лишних усилий, и подчиняться неиз­менному ходу солнца. Поэтому между двенадцатью часами дня и шестнадцатью вечера ничто живое не появлялось на открытом пространстве. Гарнизон в это время отлеживался на тюфяках в казармах.

В этот день обычный послеполуденный сон ко­менданта базы полковника Касимбы был неожи­данно прерван. Он проснулся от того, что кто-то грубо тряс его. Полковник открыл глаза и увидел двух здоровых парней. Их лица были расчерчены зелеными и черными полосами камуфляжного грима, искажающими черты. По типу сложения и цвету тех участков кожи, которые не были покры­ты гримом, полковник сразу определил в них бе­лых.

— Какого дьявола вам от меня надо? — плохо со­ображая спросонья, прохрипел полковник.

— Слушайте, полковник, — сказал Шуракен, — не надо задавать вопросы. Делайте то, что мы при­казываем.

— Убирайтесь к...

— Полковник, вы нарветесь на неприятности, если будете раздражать нас.

Ставр бросил полковнику его штаны и рубаху.

— Одевайтесь, — сказал он.

— Что вам от меня надо? Кто вы?

— Слишком много вопросов, — ответил Шура-кен. — У нас нет приказа вести переговоры, мы дол­жны просто доставить вас в указанное место.

— В какое место?

— К черту в задницу! — заорал Ставр. — Мы все там окажемся через три минуты, если вы не пошеве­литесь. База заминирована.

И Ставр сунул под нос полковнику свою лапу с часами и выразительно постучал по циферблату.

Полковник Касимба начал очень быстро натя­гивать на себя одежду. На лбу у него выступил пот. Кто были эти парни, полковник не понимал, но он твердо знал, что белые коммандос не шутят, а если и шутят, то всерьез.

— Это ваша машина стоит у дома? — спросил Шуракен.

— Моя.

-- О'кей, — сказал Ставр. — Сейчас мы сядем в вашу тачку и выедем с базы. И вы, полковник, не станете поднимать из-за этого шума, потому что теперь уже меньше чем через три минуты здесь все взлетит к чертовой матери. А вы ведь не хотите под­жариться?