Страница 6 из 15
Девушка звонко рассмеялась, слепив быстро подтаявший в пальцах снежок.
Снаряд незамедлительно полетел в мохнатую цель. Волк, отвлекшийся от своего увлекательного занятия, резко повернул морду, поймав снежок в зубы.
Пока Милада лепила второй, зверь комично отплевывался и тер морду лапами.
***
Когда Милада дошла до дома, уже рассвело. Солнце золотило стволы сосен, окрашивая их в красный. С неба сыпался мягкий и чистый снег, а бесстрашные снегири перепрыгивали с ветки на ветку у самой земли.
Закрыв дверь, девушка стянула мокрую до нитки одежду и забралась на еще не остывшую печь.
Правдой оказались сказки Радавы про лесных царей, которые никакой несправедливости не допускают и помогают в особо трудные минуты тем, кто с лесом дружен. Все вчерашние кошмары и страхи забылись, уступив место теплому чувству умиротворения. Теперь у неё есть друг и защитник. Мудрый дух этого леса – черный волк.
Кто чего хочет, тот в то и верит
На следующий день ударили нешуточные морозы. Деревья трещали так, что было слышно даже в доме. Дверь в избушку с утра открылась с трудом, такая образовалась на пороге наледь.
Милада еще с ночи начала топить печь, благодаря всех богов за то, что у неё есть дрова. Укутавшись в теплый платок и присев поближе к очагу, она разбирала сушеные травы под тусклым светом лучины. Эта немного монотонная, но приятная работа отвлекала от тягостных раздумий. Умом знахарка понимала, что не волку бояться морозов, но все равно беспокоилась за своего нового друга, периодически выходя на обледенелое крыльцо и оглядывая лес. Также покоя не давал перехожий охотник, недавно заглядывавший в гости. Он, конечно, обознался, ведь дух леса добрым людям вреда не причинит, но как это ему объяснить девушка не понимала.
Время тянулось нехотя, так бывает, когда чего-то ждешь или по кому-то скучаешь. В печи уютно потрескивал огонь, за окном бесновалась вьюга. Разложенные на столе травы одуряюще благоухали, напоминая о лете. Иногда за печной заслонкой громко стреляли еловые поленья, каждый раз заставляя травницу вздрагивать.
Закончив со своей работой, девушка выбежала на двор, набрать в ведро снега. Стихия немного успокоилась. Теперь с ярко-голубого неба медленно летели крупные снежинки, больше похожие на птичьи перышки, чем на снег. Метель намела высоких сугробов. Милада, первым делом, провалилась в такой, толком не отойдя от крыльца.
Быстро набрав полное ведро снега, знахарка вернулась в дом, стуча зубами от холода. Следующие полчаса она занималась приготовлением небывалого роскошного обеда. Наконец, тушеный с луком заяц и отварная картошка были водружены на стол, а Милада, в нетерпении грызущая черенок ложки, смогла оценить свои труды на вкус.
Обильно приправленная травами зайчатина просто таяла во рту. А слегка подмороженная картошка показалась девушке самым вкусным из того, что она, когда бы то ни было ела. Счастливо вздохнув после сытного обеда она, не раздеваясь, забралась на печь и, прикрыв глаза, замечталась.
В голове проносились разные образы и мысли. Травница представляла, как будет играть в снегу с огромным волком или даже, может быть, прокатится на нем верхом, как царевич из волшебных сказок. И то, что если волк сказочный, он вполне вероятно говорящий, и ей не будет больше так одиноко долгими зимними вечерами, ведь волк сможет поведать ей какую-нибудь интересную историю или байку. Явь окончательно переплелась с вымыслом. Впервые за долгое время наевшаяся и счастливая девушка быстро уснула. Последней в юную голову заглянула совсем уж чудная мечта, даже заставившая травницу покраснеть. В этой шаловливой мечте черный волк превращался в прекрасного принца и забирал Миладу из деревни в свой дворец.
***
Забравшись в пустующую медвежью берлогу, волк закопался в прошлогодние листья и добросовестно пытался согреться. Получалось плохо. Даже кончик хвоста предательски дрожал, прямо как у побитого щенка. Сердито рыкнув и попытавшись устроится поудобнее, зверь закрыл лапой замерзающий нос и задумался.
Не охотиться можно было еще минимум месяц. По крайней мере, для себя точно. У него оставалось еще три практически целых, весьма мясистых разбойника. Не абы что, конечно, но съедобно и хорошо. Попотеть придется ради девчонки, не принесешь же ей на обед оторванную руку. Волк зажмурил глаза, не без удовольствия представляя какой крик подымет это хрупкое существо.
Ради незадачливой травницы зверь решил повременить с перебегом на север. В конце концов, север никуда не денется, а так весело ему уже давно не было. Проблем, конечно, не поубавилось. В деревне еще оставался покусанный им наемник, и еще один, незнакомый охотник. Явно профессионал своего дела. Можно было надеяться только на то, что если он не будет следить на охоте, то эта пара уберется из полюбившейся волку деревеньки.
Выгрызя повисшую на лапе льдинку, зверь с урчанием перевернулся на бок. Ему ужасно хотелось заявиться в избушку к знахарке и устроиться у печи. А еще лучше на печи, прижаться к маленькому теплому тельцу, заглянуть в удивительные голубые глаза. Еще раз провести языком по нежной коже.
Зверь одернул себя, понимая, что мысли ушли в какую-то уж очень не ту степь. Нельзя ему в дом. И сам себя в ловушку загонит, и девчонке бед накличет. А ежели и не накличет, то сам как-нибудь в плохом настроении её загрызет. Или еще чего нехорошее сотворит. С него станется.
Поняв, что так согреться не выйдет, зверь легко вскочил на ноги и выбрался в завьюженный лес. Еще несколько часов он резвился между деревьев, хватая пастью снежинки и раскапывая сугробы. Затем, наконец, согревшись, вернулся в берлогу и забылся тревожным сном.
Из огня да в полымя
Из сладкой, липкой дремы Миладу выдернул требовательный стук в дверь. Она мгновенно соскочила с печи, даже не открыв сразу глаз. Стучали весьма назойливо, так что девушке пришлось накинуть стеганку и открыть дверь. Её страшные опасения не оправдались. На пороге с раскрасневшимся от мороза носом стоял деревенский староста – Олснар.
- Миладочка, слава Богам, деточка, все с тобой в порядке! – Мужчина беспритворно обрадовался, облегченно вздохнув. – Мы только утричком с Больших бочагов вернулися, пустишь в домину-то?
Травница отошла в сторону, пропуская старосту в избу. Олснар отряхнул с шапки снег и, стянув в сенях валенки, прошел в комнату. Пока мужчина с интересом оглядывал обстановку, Милада суетилась у печи, ставя воду для травяного настоя. Работая ухватом, она торопливо решала, что стоит рассказывать старосте, а о чем следует умолчать ради своего же блага. Её сомнения староста развеял сам, первым начав разговор.
- Мне Маргулина все поведала, дитятко, ты не печалься, все устроится. – Начал свою речь Олснар. Мужчина явно мялся, не зная как половчее завести разговор. Смотрел в бревенчатую стену, немного нервно оглаживая рукой седеющую бороду.
Травнице для того чтобы занервничать, хватило одного упоминания ненавистного имени. Она, наверное, даже разбойников не так боялась как Маргули. Тем временем староста продолжил:
– Знаю я, как наймиты тебя обидели, да на счастье, похоже, пропали они в лесу. Так что нечего тебе больше бояться. Последнего ихнего недобитка мы сегодня в вечеру из избы без вещичек выкинем. Околеет к утру, туды ему и дорога. Что ты бледнеешь-то так, я тебе пряничка сладкого из села привез.
Неловко покопавшись за пазухой, Олснар действительно достал тряпичный сверток и аккуратно положил его на стол.