Страница 36 из 37
Игорь прыгал через лужи и говорил, что будет плавать на семинаре по языкознанию, потому что не записывал лекции.
— У меня есть конспекты. Я тебе дам, но только на один день, не больше. Идет?
— Ну еще бы! — согласился он. — А почерк у тебя разборчивый?
У выхода из сквера они попрощались. Игорь сказал, что ему надо успеть в столовую, которая закрывается в шесть.
Галинке хотела позвать его пообедать у нее дома, но не решилась. Она проводила взглядом высокую фигуру Игоря в черном пальто, очень коротком и потертом.
Через пять минут она была дома. Юрка открыл дверь и спросил:
— Сдала зачет?
— Сдала, — вздохнула Галинка и подумала: «Сейчас шпильку какую-нибудь пустит». Но Юрка сказал:
— Хорошо. А я, Галка, книгу достал про космические полеты. Там фантастический город описан, а в нем дома светящейся краской покрыты. Цветной! И фонарей не надо… Лучше бы училась ты, Галка, на строителя, а потом красила бы дома такой краской. Ты же маляр. А то какой-то пе-да-го-гический институт…
— Ты мне дай потом почитать, — сказала она.
Галинка сварила ужин, и они с Юркой поели. Потом она заснула на диване и не слышала, как Юрка накрыл ее маминым платком.
Ей снился ночной город в свете синих звезд и цветных туманных стен. Галинка шла с работы, и на ее комбинезоне яркими каплями горела светящаяся краска…
1960 г.
Имени погибших…
Костер догорал. Желтое пламя замирало на обугленных сучьях, и пунцовые угли кое-где уже покрыл тонкий пепельный налет. Мальчик перестал смотреть в огонь и лег на спину. Глаза его скоро привыкли к темноте, и он увидел, как покачиваются в темном небе черные вершины обступивших поляну сосен. Они качались медленно и бесшумно, и синие звезды плавали от одной вершины к другой.
— Александр! — позвал мальчик старшего брата. — Покажи, где она, звезда Дюгара?..
Брат поднял голову. Оранжевый свет гаснущего костра падал на его лицо с резкими вертикальными морщинами над переносицей и тонким шрамом на подбородке.
— Не увидеть ее отсюда, Нааль, — тихо сказал он. — Она светит над южным полушарием.
Они молчали несколько минут. Потом Нааль поднялся и бросил в костер пару смолистых веток. И огонь ожил, разогнал желтыми крыльями темноту, осветил бронзовые стволы сосен.
Мальчик сел рядом с братом.
— Я знаю, что ты полетишь к этой звезде, — заговорил он, швыряя в огонь одну за другой сухие сосновые шишки. — Нара сказала мне, что ты решил. Когда?
Александр взглянул на братишку. Тот сидел, обхватив руками колени и глядя поверх костра. Отсветы пламени пролетали по его лицу, и в темных больших глазах дрожали маленькие огоньки.
— Я и сам бы сказал тебе… — начал Александр, чувствуя в вопросе мальчика не упрек, а скорее просто тоску.
— Ты скоро улетишь, да?..
— Слушай, Нааль, — сказал Александр. — Я расскажу тебе историю Дюгара. Может быть, ты поймешь, почему я не могу не лететь.
— Я знаю ее, — равнодушно сказал мальчик.
— Что ты знаешь? То, что он открыл планету, где воздух совсем как на Земле? То, что во время полета погиб штурман Резняк, его единственный спутник? А знаешь, почему Дюгар провел там всего семьдесят земных часов, хотя стремился к своей звезде долгие годы? Он говорил, что нашел чудесную планету… Там оранжевое солнце поднималось над лиловыми горами, гремели золотые водопады, и от их шума вздрагивали увенчанные бронзовыми цветами громадные черные кактусы, что росли по берегам маленьких зеленых озер. Голубые заросли карабкались по уступам серых скал к золотистому небу, где бежали розовые клочья облаков.
Каким-то особым чувством Дюгар понял, что нет здесь людей — существ, равных ему, товарищей по разуму.
Он решил перелететь ближе к полюсу и вернулся к космолету. Здесь его ждала катастрофа: Дюгар обнаружил, что вспомогательные двигатели, необходимые для взлета, не работают…
Пойми, Нааль, его отчаяние… Все здесь кричало ему: «Ты навсегда отрезан от родины! Далеко-далеко Земля твоя, Солнце твое!..» Никому не под силу жить одному, вдали от Солнца, без надежды вернуться на Землю, к людям. Дюгар вынул пистолет. Но умереть он тоже не мог. Нет, он не боялся смерти вообще, но погибнуть, не увидев голубого неба, было выше его сил…
Опустилась ночь. Призрачно засветились скалы, и в темно-синее небо всплыла громадная, изумрудного цвета луна. Дюгар равнодушно смотрел на повисший в небе исполинский шар. Сквозь легкую дымку атмосферы проступали темные пятна материков, ярко-зеленым светом горела гладь океанов. «Я открыл двойную планету,» — подумал Дюгар равнодушно. И вдруг его охватила такая непобедимая тоска по Земле, что он решил взлетать без вспомогательных ракет.
Это было все равно, что стрелять себе в лоб, надеясь на осечку. Один шанс на спасение из тысячи, может быть, из миллиона. Но ему повезло. Он вернулся…
Целый год он, как мальчишка, радовался голубому небу, шуму зеленых лесов, веселой жизни Земли. Потом все чаще стала сниться изумрудная луна и розовый туман над водопадами. Дюгар не мог оставаться побежденным, хотел подарить людям еще одну планету.
Она звала его к себе властно, неудержимо…
Дюгар добился новой экспедиции. Он ушел к своей звезде на «Колумбе». «Колумб» взорвался через три дня после старта. Ты ведь помнишь это, Нааль…
Он помнил это. Помнил освещенную матовыми шарами белую лестницу, темное озеро и сияющий огнями город на другом берегу. Нааль бежал вниз по лестнице, к озеру, там в лодке ждал его брат.
И вдруг медленно померкли все городские огни, лишь алое негаснущее пламя трепетало над вершиной обелиска первым астролетчикам, и бесшумно чертили звездное небо зеленые сигналы трансконтинентальных ракет.
Потом вокруг стеклянного купола Дворца космонавтики вспыхнул венец голубых траурных огней, а на фронтоне зажглось одно слово: «Колумб».
Печальный свет траурного венца упал в озеро и синими нитями протянулся по воде…
— Дюгар погиб, — сказал Нааль. — Но почему должен лететь ты?
Александр поднял сухую ветку, переломил и швырнул обломки в костер.
— Дюгар погиб, — ответил он наконец. — Кто-то должен лететь… Людям нужны такие планеты.
Он помолчал.
— Я, может быть, не так говорю, Нааль. Но я астролетчик, и всю жизнь готовил себя к звездному полету. Я и мои товарищи… Мы могли бы ждать еще десять лет, если бы не Дюгар. Я слышал, как он рассказывал о своей планете… Ты не отговаривай меня.
— Когда я отговаривал тебя?! — воскликнул Нааль и вскочил на ноги. Пламя костра металось на его белой рубашке. — Я хотел только… Но я знаю, что бесполезно просить тебя. Ты меня все равно не возьмешь с собой. Взрослые не понимают… А ведь ты имеешь право, ты командир экспедиции, ты мой брат. Кто запретил бы нам улететь вместе?!
— Нааль! Ты же понимаешь…
— Но я ведь никогда не просил тебя.
— Я, конечно, имею право… Но ты не имеешь права умирать в двенадцать лет. Ведь ты знаешь правду: риск слишком велик.
— Ну и пусть, — спокойно сказал мальчик. — Мы до конца были бы вместе. А погибнем, тогда нам будет все равно.
— Мне и тогда не будет все равно, — резко сказал Александр. — Черт возьми, если бы людям было все равно, что случится после их смерти, они не летели бы к звездам… Ты знаешь, почему Дюгар достиг планеты один? — неожиданно спросил он.
— Нет.
— Когда до цели оставалось несколько дней пути, в космолете началась утечка воздуха. Дюгар и штурман Игорь Резняк не могли найти причину. Они подсчитали, что воздуха хватит лишь на одного. Тогда бросили жребий. Выпала записка с именем Резняка. Он надел скафандр и покинул космолет. Навсегда… Но перед тем, как уйти, он долго объяснял Дюгару свои поправки в звездной карте. Ему было не все равно…
Костер догорел. Тусклые угли едва светились. Нааль проговорил в темноте:
— Я неправильно сказал. Но мне очень хотелось быть с тобой. Когда ты вернулся с Юпитера, я думал, что будет хоть один родной человек на земле. А теперь ты вернешься лет через тридцать. Я не смогу даже видеть звезду, к которой ты улетел.