Страница 151 из 181
Ничего! По паре уколов антибиотиков и курса лактотерапии (доза прокипяченного коровьего молока внутримышечно), для начала, достаточно. Бледная трепонема исчезает во внешних выделениях после первой инъекции пенициллина. Поциент, разумеется, не вылечивается, но становится не заразным для окружающих. А полный курс лечения — это полгода. Тем более, что гонорея с сифилисом обычно сопутствуют друг другу… Не хныкать! Видели, к чему приводят беспорядочные половые связи? Надо страдать, что бы быть красивой… И да, для жаждущих секса — просьба, отныне искать партнеров среди присутствующих. Полезете к здоровым — не жалуйтесь. Видели, чем кончается. Между собой, до конца курса лечения — сколько угодно. Подействовало!
P. S. Это хорошо объясняет перемену ко мне отношения недавнего ненавистника. Конецпольский теперь совершенно уверен, что я тут проверяла на людях «лекарство от разврата»…
Шутки шутками, а в тот момент, помню, меня другая проблема волновала. Отпускать ли мне компанию обратно домой или маленько попридержать? Формальный повод (карантинные мероприятия) имеется, кроме того, надо учитывать последствия экспресс-лечения. Пожалуй, зря мы устроили лактотерапию так поспешно. Через несколько часов, у половины барышень получивших укол, начнется озноб и повышение температуры, а у каждой десятой, согласно статистике, могут возникнуть серьезные недомогания. Вплоть до острой аллергии… Такое состояние лучше переносить под присмотром хоть немного разбирающихся в медицине людей. А может и не зря…
Высунула нос на улицу (в подвале рация не берет). Вдали колокольный звон. Видно отпевают мертвых. Пока крутилась (и внутри стен имеются зоны радиомолчания), в воздухе разнесся троекратный залп… Быстро же они управились! Прощальный салют вроде дают над свежей могилой? Значит, ребят уже похоронили… И объяснение этому, как и отсутствие доктора Франкенштейна среди рабочего дня у себя в лаборатории, может быть только одно: тела так изуродованы, что реставрировать там особо нечего. Закрытые гробы… Грустно… А радио — ёк… Даже непривычно. Идти далеко… Спросить у тетки — нет ли где-нибудь поблизости телефона?
Телефон нашелся… В простенке, у двери. Я его просто не узнала. Изделие местных мастеров, блин… Из ценных пород дерева, в дизайне эпохи. Фиг угадаешь, за что браться и куда нажимать… Только витой шнур и выдает… На коммутаторе сходу просветили — никуда дозваниваться не надо. Группу инфицированных решено разместить поблизости. Рядом с музеем, в цокольном этаже, где ещё с весны, планировали устроить изолятор. Там даже койки есть… И водопровод. А я такого не помню. Во, разрослось хозяйство. Тогда — совсем хорошо! Сейчас сообщу новость, поздравлю девчонок с принятием на довольствие (плохие новости надо сообщать как хорошие, этому я у иезуитов научилась) и порядок. Как бы не так! Не успела повесить трубку — звонок. Фриц.
— Wie fuhren Sie sich (как вы себя чувствуете)? — терпеть не могу официальный тон в начале разговора… Наверняка у него что-то капитально не ладится. И мне, на ночь глядя, предстоит это что-то делать. Просто бешеный день…
— Э-хе-хе! Помираю помаленьку… — на том конце провода мрачный смешок… Понял и оценил… но поручение выполнять придется, — Слушаю, ваше величество! — а вот этого обращения уже Фриц не любит. Задолбали его им.
Зря я так… У меня — нервы. У него — нервы. У всех — нервы… Первая братская могила с начала Проекта… Всё второпях, на скорую руку. Про состояние тел я тоже правильно догадалась. А теперь все столовые заняты поминками и в городе неспокойно. Чресчур вульгарно одетых девиц там могут элементарно обдать помоями. А то и чего похуже… Недавно демонстративно мирный Кронах опять почувствовал себя прифронтовой зоной.
Короче. На нас с Мартой (это имя пассии бывшего чучельника), возложена боевая задача — накормить и устроить на ночлег всех участников «воспитательной акции», что б они не мозолили народу глаза. Ясненько… В смысле — пора перебираться на свежий воздух и срочно соображать, из чего приготовить людям покушать. Передала трубку Марте… Вокруг, в каком-то смысле, её вотчина, пусть прикинет варианты. Лично я — пас… На мой взгляд, можно быстро сложить из камней мангал, да сварить чаю. А то и раздобыть чего поплотнее…
P. S. Нет, ну вот какая сволочь придумала, будто на поминках (всё честь по чести) я угощала девчонок шашлыком из человечины? Кабан это был! Нормальный дикий вепрь… А что он на леднике в морге хранился, так это к доктору Франкенштейну претензии. Ему, видимо, всё безразлично. Заказали чучело, привезли тушу. Где нашел место, туда и положил. И разделочный стол рядом удобный. И всякий инструмент — под рукой. А для чего продолговатый таз, в котором мы мясо мариновали — я вообще не в курсе. Этим парни занимались. Главное, что обидно — источник зловредной дезы вычислить не удалось. По местным меркам это даже не деза! Тут реально человечиной лечатся… А ещё недавно — её ели… На рынках продавали! С сертификатом от Ратуши, что покойник умер сам, а не был убит в подворотне бандитами. Тридцатилетняя война капитально испортила нравы. Плохому верят сразу, а хорошему — с большой неохотой. Причем, Барон шашлык тоже ел! Но, про него — молчат. Репутация!
Наверное неприлично такое говорить, но получившийся печальный пикник я тепло вспоминаю до сих пор. Как-то всё наложилось… И моя беременность, и переживания, и досада на молоденьких дурочек, и тоска по погибшим ребятам, многие из которых, возможно, девчонки в своей жизни не обнимали. А вышло — очень душевно. Есть, есть польза от контактов-конфликтов далеких культур! Всё интересное возникает на стыках. Марта, опять же, помогла. Хотя жаловалась, что мешает… Где бы мы в такой спешке целых полцентнера свинины добыли? А оказывается — нет ничего невозможного для немецкой домохозяйки. Франкенштейн, бедняга, ещё думает, что он холостяк, а у тетки (и давно) — полный комплект ключей от всех его «захоронок». Тушу вепря именно она ободрать настояла… Потому, как шкура нужна только для чучела, а мясо, наверняка, в хозяйстве пригодится. И оплату брать не хотела! «Великая честь», понимаешь… Но тут со мною шутки плохи! Феодальные предрассудки приходится выколачивать из людей, как пыль из коврика… Фрау чирикнуть не успела, как оказалась «за общим столом». На правах хозяйки медицинского изолятора. Последнее — скорее для полячек «легенда» (что бы рожи не кривили). На самом деле она его просто открыла и показала, где лежат простыни, а где подушки и простые солдатские одеяла. Эти одеяла нас буквально спасли. Плюс — скрепленные петлями густые железные сетки, от каминного ограждения и огромные каминные щипцы.
Ведь что такое изолятор? Несколько десяток комнатушек-пеналов (койка, прикроватная тумбочка, кран над поворотным умывальником и отхожее место под ним). Бывшая бойница, в качестве окна и лампа сверху. Для совместного принятия пищи по спартански переоборудованный каземат не годится. То ли дело — на природе. Нетоптанную траву, на площадке перед зданием, накрыли одеялами. Из разбросанных там-сям камней соорудили открытый очаг. Посуды правда, в каптерке изолятора нашлось немного… Бумажные салфетки, бумажные же одноразовые тарелки и стаканы. Антисанитария, блин… Ни вилок, ни ложек. Лопайте руками, гости дорогие. Этакая вольная степная азиатчина. Зато быстро… За попытками, импровизируя на ходу, скомпенсировать нехватку инвентаря, продуктов и столовых приборов, отвлеклась от мрачных мыслей. Лишь когда зашипело над углями зажатое между сетками пересыпанное луком мясо — опомнилась и чуть расслабилась.
Вечереет… Ветра нет. Жаркое пахнет… От вздымающихся вокруг каменных стен, с редкими бойницами, на траву легли тени. Ребята расселись кто где. Барышни оккупировали одеяла. Некоторые ими же накрылись. Марта скромненько примостилась поближе к дверям, откуда таскали барахло и обломки дерева на растопку. И все — жадно смотрят на меня. Нашли себе, массовика-затейника. Я тоже, может быть, хочу молча посидеть, глотая слюнки и глядя на исходящий над углям жиром будущий шашлык. А вот фиг… Народ надо выводить из ступора… Самое лучшее — беседами на отвлеченные темы… Так, что бы в разговоре мог участвовать каждый.