Страница 169 из 183
Д. Флуссер. С. 30.
Недоумение ближних Христа весьма понятно. Он бросил Свое ремесло, увлекается проповедничеством, нерадит о Своем здоровье и даже о пище, нарушает общепринятые правила и религиозные обычаи, возбуждает против Себя книжников и придворную партию и т. д. Поэтому родные Христа естественно опасались, что Он лишился разума, и хотели уговорить Его вернуться домой.
Митр. Антоний Сурожский. С. 107.
И пришли Матерь и братья Его и, стоя вне дома, послали к Нему звать Его. Около Него сидел народ. И сказали Ему: вот, Матерь Твоя и братья Твои и сестры Твои, вне дома, спрашивают Тебя. И отвечал им: кто матерь Моя и братья Мои? И обозрев сидящих вокруг Себя, говорит: вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто будет исполнять волю Божию, тот Мне брат, и сестра, и матерь.
Марк. 3:31–35.
Видимо, более мягкую форму «наговора» представляли толки о том, что Он сошел с ума; и даже родственники Иисуса либо сами в это верили, либо по меньшей мере были склонны попридержать Его, пока молва не рассеется. Для того мать и братья и пытались пройти к Нему (во время той проповеди в Капернауме). Но теперь Он не мог подчиниться семье, хотя по нормам еврейского общества это было обязательным. Когда позже Он объявил, что каждый Его последователь должен «возненавидеть» мать и отца, Он знал, о чем говорит.
Ч. Додд. С. 106.
«Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве и в доме своем» (Мр. 13:57). Как бесчестят Его в доме большом — в Израиле, мы знаем, по Талмуду:
Если кто скажет: «Я Бог», — солжет; «я Сын человеческий» — раскается; «я взойду на небо», — не сделает.
Так же, вероятно, бесчестили Его и в маленьком Назаретском домике: так же и в этой Капернаумской беседе. Тысячный должно быть, братский укол булавкой: «Яви Себя миру» — и тысячная капелька крови на теле Брата: «Время Мое еще не настало». Те же уколы были вчера, и за десять, за двадцать лет те же будут и завтра и через десять — двадцать тысяч лет. Вот она — земная тяжесть в Его неземной жизни — скука Назаретских будней — «дурной бесконечности». «Скука Господня», как это странно-страшно звучит! Может ли «скучать» Господь? Если «обеднил», «опустошил» Себя до смерти, по чудному слову Павла (Фил. 2, 6—8); все земные тяжести принял на Себя смиренно, то почему бы и не эту, может быть, самую тяжкую, смертную, — скуку? Оба Адама, изгнанники рая — тот, невольный, первый, и этот, вольный, второй, — могли ли бы выразить тоску изгнания лучшим словом, чем это, простейшее: «скучно»? — «Доколе буду Я с вами? Доколе буду терпеть вас?» — не значит ли это: скучно, тошно Богу с людьми?
Д. Мережковский. С. 121.
По крайней мере, верно то, что родственные отношения мало на Него влияли. Родные не особенно любили, и, по временам, Он бывал с ними суров.
Э. Ренан. С. 83.
Нам трудно смотреть на Него объективно не только потому, что свидетельства, которыми мы располагаем, восходят к Его почитателям, но и потому, что наше нравственное наследие и идеалы настолько тесно связаны с Его жизнью и сформированы на его примере, что нам больно искать какие-либо недостатки в Его характере…
В. Дюрант. С. 609.
…Мотив враждебности в отношениях между Иисусом и Его семьей усиливается до почти невыносимой степени в новооткрытом апокрифическом рассказе. Там сообщается, что после распятия Иисуса к Нему приходят Его мать Мария со своими сыновьями Иаковом, Симоном и Иудой и стоят перед Ним. И Он, вися на кресте, сказал ей: Возьми своих сыновней и уйди отсюда!
Д. Флуссер. С. 28–29.
…Он был исполнен скорее пуританского пыла иудейского пророка, чем всеохватывающего милосердия и кротости греческого мудреца. Его убеждения снедали Его; праведническое негодование то и дело заставляло Его отказаться от своей глубокой человечности; Его ошибки были необходимой платой за дарованную Ему веру, которой удалось перевернуть мир. <…>
…В Евангелиях мы встречаем несколько горьких пассажей, которые плохо согласуются с тем, что нам известно о Христе по другим сведениям. По-видимому, Он без всяких колебаний и сомнений принимал самые грубые современные Ему представления о вечных адских муках (неугасимом огне и ненасытных червях), которыми казнятся безбожники и нераскаявшиеся грешники. Он без малейшего негодования говорит о бедняке на небе, которому не позволено поделиться даже каплей воды с богачом, страдающим в аду. Он дает великодушный совет: «Не судите и не судимы будете», но проклинает людей и города, не принявшие Его благовествования, и смоковницу, не способную принести плода. Возможно, Он был несколько жесток по отношению к матери.
В. Дюрант. С. 609.
…Этот человек такой удивительной доброты в обыденной жизни, становился до крайности необходительным с теми, кто думал не так, как Он.
Э. Ренан. С. 239.
…Его религиозное мирочувствование было настолько всеохватывающим, что Он строго осуждал тех, кто не разделял Его проповеди. Он мог простить любой изъян, кроме неверия.
В. Дюрант. С. 609.
…У любого другого человека после взрыва негодования следует раскаяние или по крайней мере попытка понять, не было ли в этом гневе элементов личной враждебности и предвзятости. Ничего подобного с Иисусом Христом не происходит.
Н. Андерсон.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 63.
Отметим также, что об искушениях Христа прочитать в Писаниях можно, а вот о грехах — нет. Он никогда в них не исповедуется, никогда не просит об отпущении прегрешений, хотя и велит это делать Своим ученикам. У него явно не было чувства вины, столь знакомого грешникам.
Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 106.
За Христом часто замечали еще одну черту: отсутствие чувства Собственной греховности или ущербности... Весьма существенно, что Иисус, с Его острой чувствительностью к нравственным вопросам, Иисус, учивший Своих последователей просить о прощении грехов, не чувствует ни малейшей потребности в прощении для Себя Самого. Иисус никогда не обращается за прощением ни к Богу, ни к окружающим.
К. Латуретт.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 109.
«Кто из вас обличит Меня в грехе?» (Ин. 8:46). Никто не ответил Ему. Христос мог спокойно задавать подобный вопрос, потому что был безгрешен.
Н. Андерсен.
Цит. по: Д. Мак-Дауэлл 1 . С. 65.
Осознание Христом собственной чистоты резко отличает Его от других верующих. Чем ближе христианин становится к Богу, тем острее ощущает он тяжесть своих грехов. Иисус не испытывал ничего подобного. Он жил ближе к Богу, чем кто бы то ни было, и совершенно не чувствовал Себя грешником.
Д. Мак-Дугалл 1 . С. 106.
...Современные (Христу. — Е. Г.) сказания не оставили нам никакого изображения Иисуса.
А. Дидон. С. 134.
Святые Евангелия не дают нам ни малейших сведений о внешнем виде Спасителя.
А. Лопухин. С. 104.
Иудеи были традиционно не расположены к изображениям. Вторая заповедь десятословия — «не сотвори себе кумира, ни всякого подобия» — мешала христианам из иудеев, не проникшим в дух и смысл новой веры, перейти к православному иконопочитанию. И образ исторического Христа, запечатленный средствами живописи, мог оказаться для них камнем преткновения, соблазном. Для многих иудеев, как и язычников, почитание даже святейшего Лика Христа казалось идолопоклонством.