Страница 168 из 183
Ф. Фаррар 2 . С. 138.
Под палящими лучами солнца, по тропинкам, ничем не затененным, через дикое нагромождение скал Он однажды должен был в шестичасовом переходе совершить восхождение более чем на 1000 метров. И самое удивительное — Иисус не был утомлен. В тот же самый вечер Он принимает участие в пиршестве, приготовленном для Него Лазарем и его сестрами.
К. Адам. С. 94.
…Жизнь Иисуса была без болезней. Среди стольких забот и искушений Он не знал только одного — болезни. Мы слышали об исцелении Им множества больных, но не слыхали, чтобы Он сам был болен.
Э. Шюре. С. 395.
Человек Печали мог пить радости полной чашей. И хотя мы не слыхали, чтобы Он смеялся, а слышали, что Он плакал, стонал и даже возмущался духом, но Тот, кто был вполне и всегда сдержанным на общественных собраниях и празднествах, не мог не чувствовать внутреннего блаженства, которое по временам просвечивало в Его обращении с людьми. Был один случай в жизни Иисуса, про который говорится, что в тот час возрадовался духом.Но неужели это случилось только однажды?
Ф. Фаррар 2 . С. 139.
Иисус часто плакал…
А. Дидон. С. 138.
А обыкновенно говорил тихо, опустив глаза.
Лука
Говорят, однажды простые люди хотели похитить Его и сделать царем. Но Иисус удалился в горы и оставался там некоторое время один.
Э. Ренан. С. 125.
…Непонимание неотступно сопровождало Его миссию до самого конца, до того дня, когда Он был распят римлянами как «царь евреев». Иисуса не понимали, и обернулось это весьма печально.
Ч. Додд. С. 72.
…Это была жизнь печальная. Его даже называют Человеком Печали. Но это мнение мне кажется до некоторой степени ошибочным.
Ф. Фаррар 2 . С. 138.
…Хотя Он готов знаться с самыми разными людьми, миссия отделила, выделила Его. Неудивительно, что были моменты, когда Он ощущал, как одинок в равнодушной толпе, и почти не мог это вынести: «О, род неверный! Доколе с вами буду? Доколе буду выносить вас?»
Ч. Додд. С. 47.
Когда Иисус проходил чрез одно селение, названия которого в Евангелии не упоминается, но которое, по сохранившемуся у палестинских христиан преданию, есть Дженнин, предстали пред Ним десять человек прокаженных. На Востоке и до сих пор сохранился обычай, по которому эти несчастные сходятся и живут вместе, бродя по дорогам и у входа в предместье. Они остановились вдали и громким голосом взывали: «Иисус-Наставник, помилуй нас!» Горестное положение и вера несчастных тронули Иисуса, и Он сказал: «Пойдите, покажитесь священникам». И когда они шли, очистились. Один же из них, видя, что исцелен, возвратился, громким голосом прославляя Бога. Он пал ниц к ногам Иисуса и благодарил Его. Это был самарянин. «Не десять ли очистились? — спросил Иисус с удивлением. — Где же девять? Как они не возвратились воздать славу Богу, кроме этого иноплеменника?» Неблагодарность возбуждала жгучее чувство в Иисусе. Печальный случай с десятью исцеленными всецело напоминал Ему о Его посланничестве. Он без конца рассыпал Свои благодеяния в Израиле, но народ отталкивал Его. Самарянин, упавший к ногам Его, чтобы выразить свою благодарность и веру, доставляет Ему отраду. Он видит в лице его всех этих загнанных чужестранцев язычников, которые должны выйти Ему навстречу, тогда как сыны дома Отчего упорно Его отвергают.
А. Дидон. С. 530–531.
...Это осознание Иисусом своего глубокого одиночества все более становится Его участью. Он не находит никого, кто действительно знал бы и понимал Его, даже среди ближайших к Нему учеников.
Ч. Додд. С. 48.
Все было против Него. В Иисусе никогда нельзя было уловить столь свойственного политикам искусства льстить общему мнению, чтобы лучше овладеть им...
А. Дидон. С. 279.
Знакомство с Его семейством, ничем не выделявшимся, много вредило Его авторитету. Трудно, было считать сыном Давида того, чью сестру, брата или зятя видели ежедневно. Знаменательно к тому же, что семья его относилась к Нему с явной враждебностью и отказывалась верить в его божественную миссию. Одно время мать и братья Иисуса утверждали, что Он потерял рассудок, и, считая Его экзальтированным мечтателем, хотели силой остановить его. Еще более враждебные назаряне, как говорят, хотели убить Его, свергнув с высокой скалы. Иисус остроумно заметил, что так обыкновенно бывает со всеми великими людьми, и применил к себе пословицу: никто не пророк в своем отечестве.
Э. Ренан. С. 133–134.
…Христиане забыли вычеркнуть из Евангелий фразу о том, что Мария считала Иисуса безумцем и вместе с другими членами семьи пыталась его пленить и изолировать от окружающих.
Цельс (в пересказе Оригена), 25.3.
Все три синоптика говорят вот об этой встрече Иисуса с «врагами человека, домашними его», должно быть, в Капернауме, в один из ранних дней служения Господа. Главного, однако, сказать не смеют ни Лука, ни Матфей; оба замалчивают, притупляют жало «соблазна», scandalon. Смеет только Марк-Петр; больше всех, должно быть, смеет потому, что больше всех любит-верит.
Приходят в дом, и опять народ сходится толпами, так что им невозможно было и хлеба есть.
«И услышав, ближние Его пошли взять (силою наложить на Него руки); ибо говорили, что Он вышел из Себя» (Мк. 3:21).
«Впал в исступление», incidit in furorem, в грубоватом, но сильном и точном, переводе Вульгаты; «сошел с ума», по-нашему. Что это значит, мы узнаем из происходящего тут же, около дома, в жадно и праздно-любопытной толпе:.
Книжники, пришедшие из Иерусалима, говорили: «В Нем нечистый дух... Он имеет Вельзевула, и изгоняет бесов силою князя бесовского» (Мк. 3, 30; 22).
Это говорят враги Его, чужие люди, а слушают, соглашаются с этим, «враги домашние». Через год, два (по ев. Иоанну), уже в середине или в конце Его служения, это подтвердят и старейшины Иерусалимские, вожди народа, — в скором будущем — убийцы Господа:.
«Он одержим бесом и безумствует; что слушаете Его?» (Ин. 10:20).
И уже прямо в лицо Ему, когда спросит: За что ищете убить Меня?весь народ скажет:.
«Не бес ли в Тебе?» (Ин. 7:20).
Д. Мережковский. С. 117–118.
Он и это горе испытал на Себе: быть непонятым самыми близкими родственниками; даже братья Его — и те не верили в Него; они поверили только тогда, когда убедились в факте Его воскресения.
Митр. Антоний Сурожский. С. 107.
Подлинным, скорее всего, будет тот факт, что семья воспринимала деятельность Иисуса вплоть до его смерти как итог опасного самомнения. Иисус с полным правом полагал, что его близкие с недоверием отнесутся к его миссии, поэтому после своего крещения он пошел не домой, но в Капернаум. Лишь после этого он отправился в свой родной город, тем самым подтвердив, что никто не может быть пророком в своем отечестве. Когда он проповедовал в синагоге в Назарете, люди спрашивали себя: откуда этому сыну Иосифа дана мудрость? В силу их неверия он не смог совершить там ни одного чуда, и если психология сохраняет здесь свои права, то понять это нетрудно.