Страница 133 из 183
Ф. Фаррар 2 . С. 441.
Самое слово «претория» сначала означало палатку главнокомандующего полководца в римском лагере. Позже так стала называться резиденция правителя провинции, каковым и был Пилат, пятый прокуратор римский в Иудее, которою он управлял с 26 по 36 год христианского летосчисления. Этот слабый представитель Рима обыкновенно жил в Кесарии, на берегу Средиземного моря; но он приезжал в Иерусалим по случаю великого праздника Пасхи и помещался в претории, где он и производил также суд, рядом с дворцом Ирода и башней Антонией, к северо-востоку от храма.
А. Лопухин. С. 891–892.
Между двумя колоссальными флигелями из белого мрамора, называемыми в обычном духе иродианской лести императорскому дому Кесаревым и Агрипповым, — была открытая площадка, украшенная скульптурными портиками и колоннами из разноцветного мрамора, вымощенная превосходной мозаикой, богатая фонтанами и красивыми водоемами. С этой площадки открывался дивный вид на Иерусалим; растущая вблизи зелень предоставляла приятное убежище стаям голубей. По наружности, это была масса высоких стен, башен, блестящих крыш, перемешанных с большим вкусом; внутри его были превосходные, роскошно убранные, отделанные золотом и серебром, украшенные вазами, настолько обширные залы, что могли вместить каждая сто человек гостей. Жилище, великолепное для римского всадника! Но бешеный фанатизм иерусалимского населения этот превосходный дом сделал таким неприятным для местопребывания римских правителей, что и Пилат, и его предшественники пользовались этой роскошью лишь несколько недель в году и то потому, что им нельзя было не находиться в иудейской столице на празднествах, на которые стекались огромные толпы народа, во всякое время способного к взрыву беспокойного патриотизма. Вскоре все узнали, что даже роскошные дворцы могут считаться отвратительной резиденцией, если будут построены на вулкане, выбрасывающем лаву.
Ф.Фаррар 2 . С. 413–414.
Обычно он [Пилат] приводил с собой из Кесарии в Иерусалим 600 воинов в качестве подкрепления. Он обучался в Риме в те времена, когда там преобладали очень сильные антисемитские настроения. И вот Иисус предается в руки оккупационных властей.
Р. Сантала. С. 193.
Наступало утро дня, единственного в истории рода человеческого...
Архиеп. Иннокентий. С. 284.
Было раннее утро того дня, который назывался «приготовлением к пасхе», следовательно, великая пятница.
А. Митякин. С. 226.
Время дня обозначается с точностью у первых двух синоптиков (Мт. 27,1; Мк. 15,1) и в IV Евангелии (18, 28), одним и тем же словом, что значит: «на восходе солнца», около шести часов утра.
Д. Мережковский. С. 552.
Часов около семи по нашему счислению, от дома первосвященника Каиафы показалась необычайная процессия, которая направлялась по узким улицам верхней части города, очевидно поднимаясь на гору Сион, где красовался роскошный дворец, некогда построенный со всею пышностью изысканного стиля Иродом Великим…
А. Митякин. С. 226.
Чтобы придать посольству более важности и показать народу, что синедрион сам весьма неравнодушен к появлению Мессии, — посланные избраны из всех сословий, входивших в состав синедриона, то есть, отряжено по несколько из почетнейших священников, старейшин народа и книжников...
Архиеп. Иннокентий. С. 99.
Если бы дело было законное, если бы по судебном исследовании вины подсудимого, она оказалась явною и несомненною, то тогда довольно было бы сообщить прокуратору о расследовании синедриона через нескольких его членов. Но, нет, к Пилату устремился весь синедрион, явно для того, чтобы одною многочисленностью голосов сообщить лживым своим показаниям надлежащую важность и силу…
Свящ. Н. Гречулевич 2 . С. 163.
При появлении первого луча восходящего солнца, каждый молитвенно преклонял голову, где бы ни находился в данный момент…
А. Митякин. С. 226.
Его вели, как будто окончательно приговоренного уже преступника, со связанными руками и с веревкой на шее, — обстоятельство, с которым, по мнению Василия Великого, связано употребление при богослужении ораря, или епитрахили (деталь торжественного облачения священников. — Е. Г.).
Ф.Фаррар 2 . С. 414–415.
Прокуратор Понтий, прозванный Пилатом, вероятно, вследствие пожалованного ему, или одному из предков, в виде отличия, дротика (pilum), не имел до тех пор никаких сношений с нарождающейся христианской сектой. Равнодушный к внутренним раздорам иудеев, он во всех сектантских движениях видел лишь проявление необузданного воображения и заблуждающегося ума. Вообще, он не любил иудеев. Иудеи же еще больше его ненавидели, находя заносчивым, надменным и вспыльчивым и обвиняя в неправдоподобных преступлениях...
Э. Ренан. С. 280.
В строгом и законном смысле правителем иудейского народа в то время, о котором мы пишем, был не Пилат в Кесарии или Вителлий в Антиохии, но Тиберий в Риме. Он был проконсулом или правителем Иудеи от лица существовавшей еще республики, — республики, теперь почти отождествленной с ним самим. И Пилат, которого иудеи называли обычно своим правителем, был в строгом смысле прокуратором или наместником этого великого проконсула, пользовался гражданскою и военною властью, как уполномоченный того, в ком была сосредоточена тогда безграничная власть Рима.
Т. Айнс. С. 502.
Первосвященники и книжники, пожирая, по выражению Евангелия, верблюдов, действительно не забыли теперь отцедить комара. Пришедши к претории Пилатовой, они не вошли в нее, чтобы не оскверниться; и дали знать игемону, что ожидают его на лифостротоне для такого дела, которое не терпит отсрочки. Не забыли, без сомнения, извиниться перед игемоном в том, что закон не позволяет им войти во внутренность претории для личного с ним объяснения.
Архиеп. Иннокентий. С. 302–303.
Для достоинства представителя римской власти, конечно, было не особенно приятно требование вождей иудейства, чтобы он, во внимание к обрядовым тонкостям малопонятной ему религии, вышел к ним из дворца и выслушал их заявление на открытом воздухе. Но Пилат уже горьким опытом познал, как опасно затрагивать религиозные предрассудки иудеев, и потому он не замедлил выйти из претория, тем более, что римский обычай ничего не имел против самой широкой гласности в разборе судебных и всяких правительственных дел. Римские правители, а за ними и полуязыческие Ироды ставили свои трибуналы безразлично то перед дворцом, то на базаре, даже в театре, цирке и на больших дорогах, где только оказывалась наличная надобность в разборе того или другого дела.
А. Митякин. С. 226.
Римляне любили ранние суды, prima luce, «при первом свете дня». Не было еще семи часов, когда Пилат вышел из внутренних покоев дворца в преторию, где в то утро назначен был суд над самозванным «царем Иудейским», Иисусом Назореем.
Д. Мережковский. С. 553.
«Жалкий народ! слепые изуверы!» — думал, конечно, гордый римлянин, задетый тем, что его подвластные почитают дом его столь нечистым и богопротивным, что опасаются войти в него. Но дух Римской власти всегда щадил предрассудки побежденных народов; и Пилат немедленно явился на лифостротон.