Страница 169 из 188
Возникает вопрос: от кого же мог «конспирироваться» глава правительства? Через три года после победы Октябрьской революции, в ее колыбели — рабочем Питере? Автор даже не пытается анализировать этот нелепый факт.
«Приехав к Троицкому мосту, мы пешком двинулись на Марсово поле к братским могилам... По обеим сторонам пути стояли шпалерами в почетном карауле моряки. Мы шли между шпалерами. В. И., натянув кепку на глаза, шел согнувшись, его сначала не узнали. У входа в братские могилы нас остановил часовой матрос и потребовал пропуска. С конгресса мы двинулись на площадь у Зимнего Дворца. Площадь была запружена народом, сотня тысяч народа гудела. Тов. Зиновьев начал уговаривать В. И. сказать с полчасика речь. Владимир Ильич ответил: нет, батенька мой, и так минут на 25 поезд задержим. Вот если хотите 3 минуты — скажу. Обращаясь ко мне, Владимир Ильич сказал: «Давайте машину, т. Угланов». Я побежал за машиной, а В. И. начал говорить речь... Не успел я завернуть машину, смотрю бежит питерский рабочий Яков Шохов и кричит: «Давай скорей машину, Владимир Ильич уже кончил говорить». А дальше — смотрю: на рельсах трамвая стоит В. И., машет мне кепкой и кричит: «Давай сюда, т. Угланов». Никого около него не было из товарищей, с трибуны он убежал тихонько, никто и не заметил... На вокзале никого не было, только поджидали железнодорожники...»
Е. Данилов. С. 23
Рабочий день Ленина был долог и полон напряженного труда. Его кабинет на третьем этаже был обставлен просто, в соответствии со вкусом обитателя. Вся обстановка, оставшаяся от царского времени, была функциональна, за исключением старых стенных часов, которые отставали на 1 минуту, а иногда и на 15, в сутки. Постоянные починки не помогали, но Ленин не хотел заменить часы другими: «Другие будут такими же», — говорил он. В конце концов они все-таки были заменены.
Л. Фишер. С. 679
Он принял меня в маленькой комнате в том же этаже, где был кабинет Троцкого. Комната была грязноватая и лишенная всякой мебели, если не считать письменного стола и нескольких простых стульев.
Брюс Р. Г. Локкарт. С. 218
Фотиева пишет, что, хотя двери и окна в кабинете были без драпировок, Ленин «никогда не позволял спускать штор, как будто ему тесно и душно было в отделенной от внешнего мира спущенными шторами комнате». «Температура в кабинете не должна была превышать 14°. Температуру выше хотя бы на один градус Владимир Ильич переносил плохо...»
Л. Фишер. С. 679
Температура в его комнате поддерживалась в 12° R (15 градусов по Цельсию. — Е. Г.) — более высокой температуры Владимир Ильич не любил.
В. П. Осипов. С. 298
Особенно мучительно для его коллег было то, что курить в его присутствии воспрещалось, а русские, особенно в моменты напряжения, редко обходятся без папиросы. Поэтому курильщики уходили в залу и слушали выступления оттуда. «В этих случаях Ленин ворчал и требовал возвращения курильщиков на места».
Л. Фишер. С. 676
После ранения Владимира Ильича в 1918 году врачи запретили ему работать в накуренной комнате, поэтому курить в зале заседаний категорически воспрещалось, и ни один из товарищей не позволял себе нарушить этот порядок. Курили за печкой, по очереди, выпуская дым в отдушину. В зале заседаний железной рукой неутомимого председателя поддерживалась строжайшая тишина. Замечая разговаривающих в зале заседания, Владимир Ильич обычно предлагал им обмениваться друг с другом записками, а ни в коем случае не нарушать порядка и тишины. Нарушавших этот порядок он обрывал. Не раз раздавался его сердитый голос в напряженной тишине зала заседаний: «Нарушителей порядка я буду беспощадно удалять из зала заседаний».
Г. М. Леплевский. О работе В. И. Ленина в Совнаркоме // Воспоминания о В. И. Ленине. Т. 7. С. 59
Когда один раз в его кабинете накурили во время заседания, несмотря на распоряжение «Курить воспрещается», висевшее на печке, он приказал секретарю снять надпись, «чтобы не компрометировать распоряжения».
Л. Фишер. С. 677
— Немецкого в нем было мало, нет, но аккуратность, организованность — чертовская. Чертовская организованность! Но больше он русский был, конечно, безусловно.
В. М. Молотов. Цит. по: Чуев Ф. И. С. 294
В кабинете было несколько шведских книжных шкафов и вертящихся этажерок, уставленных и тонкими русскими брошюрами, и толстыми словарями, и справочниками. Книг, по словам Фотиевой, было около 2000. Ленин предупреждал сотрудников, чтобы они следили за книгами, «так как товарищи не считают за большой грех стащить интересующую их книгу». Самые ценные тома он надписывал: «Экземпляр Ленина». Тут же на этажерках лежали комплекты русских и иностранных газет.
Л. Фишер. С. 681
Ленин был довольно равнодушен ко всякого рода механизмам, но телефон приводил его в восхищение.
Р. Пейн. С. 481
У него на небольшом письменном столе (от большого стола он отказался) стояли три телефона, которыми он часто пользовался.
Л. Фишер. С. 680
Толстой предупреждал: «Берегитесь, вот придет Чингисхан и будет управлять по телефону». Сбылось, но в распоряжении «Чингисхана» был уже не один телефон, а целая батарея.
Р. Пейн. С. 481
Ни в кабинете В. И., ни в одной из комнат Совнаркома, куда бы мог зайти В. И., не было его портретов. Он их с негодованием убирал, когда они попадались ему на глаза, и только необходимость, а также энергия фотографов заставляли его сниматься. Страна хотела видеть его, а он почти никуда не выезжал. Не любил он и позировать художникам и скульпторам, но позволил лепить себя Натану Альтману, сделавшему его бюст, и Клэйр Шеридан. На полке над диваном у него стоял портрет Маркса и барельеф Халтурина работы Альтмана.
Л. Фишер. С. 681
При этом он совершенно не выносил своих портретов в газетах. Они его ужасали.
Р. Пейн. С. 486
На столе слева обыкновенно лежали папки с бумагами. На протяжении нескольких лет работы у В. И. я по его указаниям и по своей инициативе пыталась приспособить эти папки наиболее целесообразным для работы В. И. образом, но это мне так и не удалось, — вспоминает Фотиева. — В. И. поручал завести ему папки для бумаг спешных, неспешных, важных, менее важных, просмотренных, непросмотренных и т. д. Эти папки заводились, бумаги в них раскладывались в соответствующем порядке, к каждой бумаге прикреплялась записка с кратким изложением сути дела, в начале каждой папки прилагалась краткая опись бумаг, папки раскладывались на столе в самом «убедительном» порядке и... лежали себе спокойно и мирно, а нужные ему бумаги В. И. загребал на середину стола и, уходя, клал на них большие ножницы. Это означало «трогать не сметь». Или же складывал все нужные ему бумаги в одну совершенно постороннюю папку и уносил с собой. Эта папка жила живой жизнью, над ней работал В. И. Но, наконец, она разбухала, так как все новые бумаги, которые почему-либо обращали на себя его внимание, он складывал в эту папку, и некоторое время их никто, кроме него, не трогал. Получивши разрешение В. И., я разбирала их и раскладывала по соответствующим папкам.
Л. А. Фотиева. Цит. по: Фишер Л. С. 680
Принято считать, что Ленин обладал холодным, четким и логическим умом. Но на работе с документами это никак не сказывалось. У него постоянно пропадали бумаги. Однажды случилось так. Ему на стол положили отчеты о состоянии дел в сельском хозяйстве. Часом позже они загадочным образом пропали, точно их ветром сдуло. Они были найдены три недели спустя в папке с документами, предназначенными для ЧК.