Страница 5 из 16
Ей страшно стало. Но больше – стыдно
За себя и такую жизнь,
Когда телу всё же бывает сытно,
Но нету хлеба для бабьей души.
Что утешит?
Не Пашка же, играющий в карты с парнями,
Не доски же скользкие на свинячьем дворе,
Не мухи же, липнущие при летней жаре,
Не плетюга же с сеном, будто с камнями,
Не пыль же от сена при зимней тряске,
Не сон же тяжелый, как на вилах навоз,
Не рука же мужа с ремнем для острастки
И не дом родительский – дом-то быльем порос...
Разве дети? Но для них уж не будет времени,
И сейчас-то ласкаешь больше поросят, чем ребят...
Есть ведь в деревне крепкие семьи-то...
Захотелось Анне отдохнуть от себя
И увидеть, как ястреб кружится
Над рекой и кустами ив...
Там весной когда-то цвели калужницы,
А над ними струился прозрачный речной разлив.
–––
Катырева Анна –
Розовый платок.
Что спешишь так рано
Этот пить глоток?
Как детей-то бросишь?
«Я уж – не жива...»
Ноги, губы, косы,
Водная трава...
Эх, Катырева Анна,
Платочек – розов цвет.
Есть – Катырева яма,
Анны – нет.
–––
Ее хватились в тот же день.
Искали долго по порогам
Домов окрестных деревень.
И, наконец, в Большие Роги
К покосам пойменным идя,
Платок ее нашли однажды.
Платок лежал на сене влажном,
Как Фроськи мертвое дитя.
...Там, где не видно ни креста, ни камня,
Где ивы над водою виснут,
Осталась – Катырева яма
На месте жизни.
Отступление о русских женщинах
Если будет день всепрощения
У высшего в мире суда,
Бог скажет особое мнение
О женщинах русских тогда.
Он скажет:
«За грех в своей жизни
Они заплатили вполне –
Трудом тяжелым излишне
И голодом по весне,
И тем, что детей бесконечно
Смывало военной волной,
Что знали лишь поле да печку...
Они заплатили судьбой,
В которой мужицкое дело
Решать приходилось, когда
Мужик – то в город, то в пекло
Войны,
То в хмель – в никуда.
Грехи они оплатили
Не только страданьем,
А тем,
Что хлебом часто делились
(Коль не было худо совсем),
И тем, что счастья хотели
Назло пророкам иным,
А всех несчастных жалели
Счастливым сердцем своим,
И тем, что веселыми были,
Когда был правитель суров,
И тем, что жарко любили
Беспутных своих мужиков,
И тем, что упавшую долю
Несли,
На судьбу не греша,
Что всё же – на Высшую волю
Надеялась их душа».
…Бог скажет –
И станет иначе
В стране, где сплошной снегопад,
Где кони безумные скачут
Да избы всё время горят.
ТРОИЦКОЕ
Преподобный
Храм Святой Троицы на р. Устье.
Основан в 1492 году.
(Из надписи на памятной доске)
Весна была обычной, но земля
Еще не стала настоящей сушей.
Ручей разлился, вышел на поля
И беспокойные смущает души.
...Что днесь задумал инок Вассиан? –
За Волгу смотрит, не мигая,
Бормочет, что-то повторяя,
И вот к игумену идет, не зван.
В а с с и а н
Учитель, отче! Скоро двадцать лет,
Как я здесь в послушанье строгом,
С усердием монастырю и Богу
Служу. Но ныне нужен мне совет.
Мне нравится столярня и просфорня,
Я с удовольствием работаю в саду,
А надо быть пономарем – иду,
И на покосе действую проворно.
Хоть главный утешитель жизни – труд,
Я знаю здесь немало утешений:
И книг великих новое прочтенье,
И те беседы, что ведем мы тут.
Еще люблю ходить я по безмолвным
Божественно украшенным местам.
Как дивен мир, он – словно светлый храм!
Мне в нем покойно, сладко, богомольно.
Но жизнь мирская слишком близко здесь.
Тут Углич, торг и власть, всё – рядом.
Нас задевают княжеские дрязги;
У всех правителей – одна болезнь.
Вот князь Андрей – мне за него обидно!
И в Луках дальних, и во Пскове он
Зачем нарушил Божеский закон,
Теснил и грабил беззащитных?
П а и с и й
Князь Андрей родился в темнице
И, наверно, преставится в ней.
Быстрой смерти, Бог даст, не случится...
Жаль его молодых сыновей.
Я просил за них князя Ивана:
Неповинным зачем же страдать?
Он молчит. Что ж, не буду нежданно
Его просьбами досаждать.
...Но что нам сей мир, не главный, не первый?
Мы же служим Спасителю нашему, Христу.
Нам следует душу свою очищать от скверны,
В трудах и молитвах обретать чистоту.
Считали, что год сей для тварного мира –
Последний. Однако же срок,
Назначенный людям, ещё не истек.
Значит, есть у нас время на Божью милость.
Спокойная жизнь на Руси – не надолго.
И скоро придет череда таких дней,
Когда по стране будут бегать голодные волки,
Одетые в личины людей.
А наши грехи Господь отмечает. Недаром
Он дает нам знать, если что не так.
Вспомни: пятнадцать церквей сгорели в прошлогоднем пожаре,
И это – Его знак.
В а с с и а н
Готов я строить там, где нет еще строений,
Готов молиться там, где храмов нет,
Чтоб видеть, как работа – сок земли весенней –
Всё оживит, на всём оставит след.
Как стало одиночество мне мило,
Стремлюсь в ненаселенный край.
Ты, отче, укрепи меня и веру дай,
Чтоб жизнь моя переменилась.
Способен я заполнить то, что пусто,
Родиться вновь, жить, новое творя.
Хочу быть земляничным усом
Покровского монастыря.
Укрой меня молитвой, как покровом,
Прости все прегрешения мои,
Направь же к испытаньям новым
И на пустынножительство благослови.
П а и с и й
Сын мой, верю в тебя. Да откроются
К новой надежде новые силы твои.
Что ж, Вассиан, строй обитель – во имя Троицы.
Иди ко мне... Господи, благослови!
В а с с и а н
Отче, учитель, я верю,
Что построю обитель и храм.
Я давно о Троицкой церкви,
Конечно, думал и сам.
Я вижу ее не только снаружи,
Для меня – это делание человеческой души,
Это то, что невозможно разрушить,
Камни мертвые переворошив.
Троица – это мысль, которая доспела,
Это соразмерного мира красота,
Это единение всех людей, всех пределов,