Страница 117 из 144
— Но ты знал о том, что готовится Куину, не так ли, — сказал Блэй, наконец, закончив пересказ.
— Да, знал. — Сакстон поправил галстук, даже, несмотря на то, что узел был идеально симметричным. — И должен сказать, несмотря на то, что не знаю так много как ты о нем в качестве воина на поле боя, все, что я слышал — это подтверждение, что на это место выбран верный парень. Я так понял, он сыграл важную роль в спасении Рофа, когда на него была совершена попытка покушения?
— Он храбрый, это правда.
Среди множества прочих качеств.
Когда Блэй выглянул в коридор и увидел столпившиеся вокруг его друга тех фигур в капюшонах, все, о чем он мог думать — какого черта они собирались с ним делать?
ГЛАВА 70
Куин понятия не имел где находится.
Перед тем, как они покинули его комнату, ему вручили черную рясу и сказали, чтобы он поднял капюшон, опустил глаза и сложил руки в замок за спиной. Он не должен был открывать рот пока к нему не обратятся, и ясно дали понять, что о нем будут судить и по его поведению.
Не быть засранцем и сосунком.
«Усек».
Его провели по парадной лестнице и следующей остановкой стал «эскалейд» Ви; он понял это по стойкому запаху турецкого табака и урчанию двигателя. Короткая поездка на небольшой скорости, а затем ему сказали выбраться из машины. Бодрящий холодный ветер тут же задул под капюшон и подол его одеяния.
Босые ступни пересекли леденящий, замерзший участок земли, а затем ступили на ровную, плотно-утрамбованную землю, на которой совсем не было снега. Судя по акустике, они шли через коридор или быть может пещеру?.. Вскоре его резко остановили, послышался звук отворяемых каких-то ворот, а затем парень обнаружил, что спускается. Немного спустя, его снова резко остановили, а затем еще раз зашелестело, словно убрали какую-то очередную преграду.
Теперь под босыми ногами был гладкий мрамор. И эта срань была теплой. Еще там был источник приглушенного света… пламя свечей.
Боже, сердце громыхало у него в ушах.
Спустя несколько метров его снова остановили, а затем он услышал как вокруг него повсюду зашелестела ткань. Братья разоблачились.
Его подмывало глянуть вверх, увидеть, где они находились, выяснить, что происходит, но не стал этого делать. Как было велено, он склонил голову и потупил глаза на…
Тяжелая ладонь опустилась ему на затылок, и голос Рофа зарокотал на Древнем языке.
— Такой, как сейчас, ты недостоин входа сюда. Кивни головой.
Куин кивнул.
— Скажи, что ты недостоин.
Он откликнулся на Древнем языке:
— Я недостоин.
Вокруг него Братья на Древнем языке исторгли несдержанный крик несогласия, вызывая желание отблагодарить, что именно они прикрывают его спину.
— Даже будучи недостойным, — продолжил король, — ты желаешь стать таковым этой ночью. Кивни.
Он кивнул.
— Скажи, что достойным желаешь ты стать.
— Желаю достойным я стать.
На это раз оглушительный крик Братьев выражал поддержку и одобрение.
Роф продолжал:
— Есть лишь один правый и надлежащий способ стать таковым. Плоть от плоти нашей. Кивни.
Куин кивнул.
— Скажи, что желаешь стать нашей плотью от плоти.
— Я желаю стать вашей плотью от плоти.
Как только его голос утих, послышалось песнопение, сильные голоса Братьев стали сливаться, пока не образовали совершенную гармонию звуков и идеальный ритм. Он не присоединился, потому что его не просили… но когда кто-то встал перед ним, а кто-то выстроился позади в линию и вся группа начала раскачиваться из стороны в сторону, его тело последовало их примеру.
Двигаясь синхронно, они превратились в единое целое, их мощные плечи покачивались под ритм песнопения, тела раскачивались как маятник относительно их бедер… построение начало движение вперед.
Куин начал петь. Он не собирался этого делать; просто так получилось. Его губы раскрылись, легкие наполнились и голос присоединился к остальным…
Как только это произошло, он заплакал.
Спасибо, блядь, за капюшон.
Всю свою жизнь он желал принадлежности. Стать принятым. Одним из тех, кого уважали. Он настолько сильно в этом нуждался, что отказ от любого из это единения едва его не убил… и выжил лишь благодаря тому, что восстал против власти, обычаев, норм.
Он даже не понял, что перестал надеяться когда-либо найти эту общность.
И все же, вот он здесь, где-то под землей, окруженный людьми, которые… его выбрали. Братство, самые уважаемые воины расы, самые сильные солдаты, элита из элит… выбрали его.
Однако, не благодаря родословной.
Считаться проклятием, но быть избранным здесь и сейчас? Внезапно он почувствовал себя как никогда целым…
Неожиданно акустика изменилась, их совместное пение начало отражаться от стен, словно они вошли в огромное помещение с многочисленными галереями для хора.
Рука на плече заставила его остановиться.
А затем песнопение и продвижение остановились, унеся последние отголоски их голосов.
Кто-то схватил его за руку и потянул вперед.
— Ступеньки, — предупредил голос Зи.
Он поднялся где-то по шести из них, а затем начался ровный участок. Когда его остановили, его грудная клетка и пальцы ног оказались напротив чего-то, что казалось мраморной стеной из такого же камня, из которого был сделан пол.
Зейдист отошел, оставив его, где он был.
Его сердце билось о ребра.
Голос короля был громким, подобно раскату грома:
— Кто предлагает этого мужа?
— Я, — ответил Зейдист.
— Я, — вторил Тор.
— Я.
— Я.
— Я.
— Я.
Куину пришлось моргнуть несколько раз, когда один за другим, громко и отчетливо произносил каждый из Братьев. Каждый хренов Брат предлагал его.
А затем пришел черед последнего.
Голос короля громко и четко срезонировал:
— Я.
«Бля, еще, что ли, разочек моргнуть».
Когда Роф продолжил на Древнем языке, в его аристократической интонации особенно сильно чувствовалось могущество воина.
— На основании свидетельств собравшихся здесь членов Братства Черного Кинжала и по предложению Зейдиста и Фьюри, сыновей воина Черного Кинжала Агони; Тормента, сына воина Черного Кинжала Харма; Бутча О'Нила, моего родственника по крови; Рэйджа, сына воина Черного Кинжала Тортура; Вишеса, сына воина Черного Кинжала, известного как Бладлеттер; и моему собственному предложению как Рофа, сына Рофа мы решили, что этот мужчина пред нами, Куин, отреченный сын, подходящий кандидат на вступление в Братство Черного Кинжала. Поскольку в моей власти и на мое усмотрение принять его или нет, где принять — соответствует целям защиты расы, кроме того, так как законы были переписаны для того, чтобы сделать это правильно и как подобает, я отбросил все требования о родословной. А теперь приступим. Разверните его. Разоблачите его.
До того, как к нему подошли, Куин, распрямил плечи и ухитрился по-быстрому вытереть под глазами… снова становясь мужиком, когда его повернули и лишили рясы…
Куин ахнул. Он стоял на возвышении и открывшаяся перед ним пещера, освещалась сотнями черных свечей, огоньки которых создавали симфонию мягкого, золотистого света, мерцающего на стенах из грубо-стесанного камня и отражающегося от блестящего пола.
Но по-настоящему его внимание привлекло не это — прямо перед ним, между ним и громадным освещенным пространством располагался алтарь.
В центре которого, находился большой череп.
Предмет был древним, кость не белая, как у недавно умершего, а потемневшая налетом веков, священная, почитаемая.
Это был первый Брат. Должен был быть.
Стоило ему отвести от него взгляд, как сразу почувствовал благоговение: внизу на полу, глядя на него вверх, находились живые и дышащие носители великой традиции. Братство стояло плечом к плечу, обнаженные тела воинов образовывали впечатляющую стену из плоти и мускулов, на силе и мощи которых играл свет от свечей.