Страница 40 из 44
— У меня гостит. Зачем он тебе?
— Благодарение аллаху, — закатил глаза Алдар-Косе, — что я отыскал, наконец, достопочтенного муллу! Я привёз святому отцу подарок, — громко, чтобы слышно было в юрте, продолжал он, — отличный подарок, какого он ещё ни от кого не получал. Прошу, ваша милость, передайте ему вот это…
Тут Алдар-Косе, свесившись с седла, влепил ходже такую оплеуху, что тот едва удержался на ногах.
Ходжа от неожиданности лишился дара речи, а Алдакен хватил коня камчой — и был таков.
Держась за щеку и отводя глаза от муллы, злой-презлой вернулся ходжа Юсуп в юрту. Мулла так и прилип к нему взглядом. Он сразу приметил, что в руках у ходжи ничего нет, и решил: «Припрятал, мерзавец, подарок за пазухой».
— Кто это приезжал? — насторожившись, спросил мулла.
— Приезжал какой-то нечестивец, — мрачно пробубнил ходжа.
— Нечестивцы не воздают хвалу аллаху, — раздражённо возразил мулла. — И что же он сказал тебе?
— Стоит ли повторять слова всякого грешника.
Мулла окончательно уверился, что ходжа хитрит с ним.
— Ты считаешь грешником того, кто почитает своего муллу и по внушению аллаха привозит ему подарки? Не лукавь! Я ведь слышал весь ваш разговор. Сейчас же давай сюда подарок!
Ходжа побагровел от гнева, но сдержался.
— Клянусь пророком, я не могу сделать этого, святой отец. Не требуй от меня невозможного.
— Как? — остервенился мулла. — Ты хочешь присвоить достояние своего гостя, бедного муллы? Нет уж, кого-кого, а меня тебе не облапошить. Выкладывай, что украл! Не то прокляну тебя, вероотступник, и ты будешь гореть в адском огне!..
У ходжи ещё гудело в голове от оплеухи, а от брани муллы он совсем потерял рассудок:
— Ты хочешь, глупый мулла, получить то, что передал тебе тот висельник? — Юсуп шагнул вперёд. — Так получай же!..
И он с размаху закатил мулле пощёчину.
Мулла, забыв о своём сане, ринулся на обидчика и, даром что с виду был тощ, точно клещами, сжал ему горло.
— Неверный пёс! Прихвостень шайтана! Вор! — визжал он. — Ты ограбил меня, да ещё и посмел поднять руку на своего духовного наставника!..
Они покатились по ковру. Юрта от их возни заходила ходуном, зашаталась, затрещала и повалилась. Еле выволокли из-под неё люди сцепившихся святош, еле растащили их в разные стороны.
В тот же день мулла исчез и никогда больше не показывался в этих местах. И ходжа, чтобы скрыться от насмешек, тоже откочевал вскоре куда-то в горы.
Весело стало в ауле. От зари до зари не смолкали в нём песни, точно там всегда был праздник.
И долгие годы потом рассказывали старики детям, как Алдар-Косе заступился за песню и выставил из аула ненавистного муллу.
Как Алдар-Косе осрамил гордеца
На белой верблюдице, под цветным балдахином, окружённый слугами и охраной, возвращался с богомолья во владения отца сын султана.
По дороге встретился каравану всадник, безбородый человек в ветхой одежонке. Едет себе да улыбается во весь рот. глядя на небо.
— Эй, — крикнул ему сын султана, — ты не Алдар-Косе?
— Вы угадали, господин мой, так оно и есть, я Алдар-Косе, раб вашей милости.
Сын султана поднял руку — караван остановился.
— Скажи, Алдар-Косе, это правда, что ты обманываешь всех людей?
Алдар смиренно склонил голову.
— Господин мой, бывает ложь, как правда, бывает правда, как ложь. Но посудите сами: разве под силу одному человеку, будь он хоть мудрец из мудрецов, обмануть всех? Все — ведь это народ, не так ли?
— Зачем виляешь? — перебил Алдара сын султана. — К чему приплёл сюда народ? Не люблю это слово.
— Любите или нет, однако существует пословица: «Не плюй на народ — слюны не хватит; если же народ плюнет на тебя, утонешь в плевке, как в озере…»
Сын султана нахмурился.
— Поберегись! Ты что-то слишком распускаешь язык. Ответь-ка лучше без умничанья: меня, например, ты можешь обмануть?
— Вас, господин мой? — задумался Алдар. — Нет, вас я, пожалуй, обмануть не смогу. Впрочем, чтобы сказать точно, мне нужно было бы взглянуть на ваши голые пятки…
— Ах, вот как? — недобро покривился сын султана. — Что ж, взгляни…
Он приказал слугам положить верблюдицу, сел на землю и, отдуваясь, стал стаскивать сапоги.
— Ну, вот они — мои пятки!
— Выше, прошу вас, выше поднимите ноги, господин!
Сын султана опёрся руками о землю и задрал ноги.
Алдар долго смотрел на его пятки, покачивая головой и что-то бормоча, а потом с дрожью в голосе проговорил:
— Нет, господин! Нет и нет! Делайте с несчастным Алдаром-Косе, что хотите, хоть шкуру велите содрать, хоть посадите на горящие угли, но обмануть вашу милость я не в состоянии…
Сын султана, довольный, рассмеялся:
— То-то же! Не родился ещё человек, который мог бы меня обмануть. И счастье твоё, баламут, что ты не осмелился мне солгать!
Вскоре караван прибыл на место, и султан устроил многолюдный той в честь приезда сына. На тое сын рассказал обо всём, что видел в пути, и закончил тем, как хитроумный Алдар-Косе перед ним опростоволосился.
— Постой, постой! — вскричал султан. — Но ведь ты по желанию безбородого сошёл с верблюда! Ты по его воле разувался перед ним среди степи! Ты, как дурак, на потеху ему и слугам задирал ноги выше головы! Выходит, Алдар-Косе трижды обманул тебя!
Султан в бешенстве отвернулся от людей, а сын, будто его оглушили колотушкой по темени, только хлопал глазами да что-то мычал.
Гости, что съехались на той, глядя на эту картину, подталкивали друг друга под бока и давились от смеха, потому что громко смеяться не отваживались. Но каждый из них думал про себя:
«Достойный сын прославит своего отца, недостойный — навлечёт на отца позор».
Как Алдар-Косе попал в услужение к Алаша-хану
— Уж если падать, так падать с верблюда, — сказал Алдар-Косе и отправился в становище хана.
Был тогда ханом над степью Алаша-хан, властитель лукавый и своевольный. Никто никогда не знал, что взбредёт ему в голову, чем обернётся его милость, к чему приведёт его гнев.
Когда хан со свитой проезжал по степи, люди разбегались и прятались кто куда. Считалось несчастьем попасться ему на глаза. Но от ханских законов куда спрячешься? Недаром сложилась пословица: «Палка хана до края степи достанет».
Отдал хан повеление: «Все, у кого есть хоть одна овца, должны внести до зимы в ханскую казну по золотому. Ослушники будут обращены в рабство».
Заволновалась степь. Зароптал народ. Где взять голодному и убогому золотой, когда он сроду и стертой теньги в руках не держал?
Призадумался Алдар-Косе:
«Много надо золота, чтобы вызволить из горя бедняков! У кого столько денег? У одного лишь хана. Схожу-ка я да потолкую с ним. Не удастся ли призанять у него мешок-другой золотых? Будь что будет, — «челнок смельчака не тонет»…
Стояла весна. Степь горела маками и тюльпанами. Весело было идти Алдару.
Ханское становище раскинулось под холмом у озера. Полукругом встали белоснежные красавицы юрты, но одна — посредине была больше и наряднее всех. У входа её — стража, над куполом возносится копьё с бунчуком. Это юрта хана.
Алдар-Косе не решился сразу подойти к юрте, а стал, насвистывая, прогуливаться поодаль — вперед-назад.
Налетели ханские телохранители:
— Что гоняешь ветер? Кто такой? Зачем пришёл?
— Я Алдар-Косе. Хочу открыть хану одну важную тайну.
Привели его к хану.
— Так вот ты какой, безбородый плут! — сказал Алаша-хан. — Много я слышал о твоих проделках, много известных и достойных людей жаловалось мне на тебя. С чем явился?
— Тахсыр, — бухнулся на колени Алдар, — не верьте досужим россказням. Кто угодит людям? Скажешь слово — назовут болтуном, промолчишь — назовут дураком. Вы сами убедитесь в моём усердии и бескорыстии, позвольте только высказать, что у меня на уме.