Туннель времени (сборник)

— О, непременно! — цинично отозвался Кохрейн. — И налогоплательщики будут очень недовольны, потому что вы заработаете на этом деньги. Вас зарегулируют до смерти. Вы думали, что «Спэйсвэйз, инк» сможет организовать придуманную вами транспортную систему без того, чтобы кто–нибудь еще не примазался к ее успеху?

Джонс бесстрастно посмотрел на него. Но тем не менее это его раздосадовало.

— Мне будут нужны деньги, — сказал он. — Я думал, что мы сможем разобраться с этим делом, а потом я смог бы получить свой корабль с оборудованием для того, чтобы провести кое–какую по–настоящему интересную работу. Я хотел бы что–нибудь изобрести так, чтобы у меня не было необходимости продавать авторские права на свое изобретение.

— Я это устрою, — пообещал Кохрейн. — Сейчас наши юристы оформляют сделку. Вы получите на это поле столько патентов, сколько можно, и передадите их все «Спэйсвэйз, инк». А «Спэйсвэйз» организует что–то вроде Торговой палаты для всех других планет, и все эти надутые индюки из фирмы будут из кожи вон лезть, пытаясь заполучить в ней почетные должности. И она будет практически вне всякой критики, и будет пылко предана общественным интересам, никто не сможет вмешиваться в ее работу, и она будет чертовски неэффективной! И чем более неэффективной она будет, тем больше ей придется делать, чтобы компенсировать свою неэффективность, а за ваши патенты ей придется отдавать нам фиксированную долю своих доходов! А мы тем временем будем получать свои доли с планет, на которые приземлились и которые разрекламировали. У нас уже есть клиенты. Мы создали рынок для своих планет!

— Что? — в искреннем изумлении переспросил его Джонс.

— Мы, — пояснил Кохрейн, — считаемся первыми обитателями и, следовательно, собственниками и правительством первых двух планет, на которых, за исключением Земли, приземлились люди. Когда была основана колония на Луне, насоставляли хитрых законов — чтобы позаботиться о сохранении национальной гордости и так далее. Тот, кто первым проведет на планете полный обо рот, становится ее собственником и правительством — до тех пор, пока не прибудут другие обитатели. Тогда правительством становятся они все, но право собственности остается за первыми. Мы владеем двумя планетами. Симпатичными планетами. И к тому же разрекламированными! Так что я уже заключил договоры концессии на постройку отелей на ледниковой планете.

Холден слушал это со все возрастающим беспокойством.

— Это неправильно, Джед! — упрямо сказал он. — Ничего не имею против зарабатывания денег, но есть и более важные вещи! Миллионы людей на Земле — сотни миллионов бедняг, — которые проводят свои жизни, до смерти боясь потерять работу, не осмеливаясь надеяться ни на что, кроме убогого существования! Я хочу что–нибудь для них сделать! Людям нужна надежда, Джед, просто для того, чтобы быть здоровыми! Может быть, я и дурак, но человеческой расе надежда нужна больше, чем мне — деньги!

— И что ты предлагаешь? — снисходительно спросил Кохрейн.

— Я думаю, — вымученно сказал Холден, — что мы должны отдать то, чем владеем, миру. Пусть правительство Земли примет планеты во владение и организует эмиграцию. Многие будет счастливы сделать это…

— К сожалению, — перебил его Кохрейн, — ты совершенно прав. Они согласятся! Проекты переселения и прочие подобные штуки существовали в течение многих поколений. Я очень боюсь, что как раз то, что ты предлагаешь, и будет сделано на еще какой–нибудь планете или планетах, как только их найдут. Но на ледниковой планете будут отели. Богатые захотят полететь туда, чтобы остаться и ездить на экскурсии, охотиться, кататься на лыжах и летать на вертолетах над вулканами. В отелях должен будет кто–то работать. Там появятся гиды, лесники и охотники. Привозить еду с Земли будет слишком дорого, поэтому там организуют фермы. Покупать еду у независимых фермеров будет дешевле, чем выращивать ее при помощи наемных работников. Поэтому фермеры будут независимыми. Там придется открыть магазины, чтобы снабжать жителей тем, что им нужно, и туристов тем, чего им не нужно, но очень хочется. С той самой минуты, как ледниковая планета начнет действовать как курорт, там найдется работа для сотен людей, и пройдет не слишком много времени, как ее будет слишком много и для тысяч. Людей будет не хватать. Любой, кто захочет, сможет поехать туда работать, если будет ожидать не гарантированной психологически комфортной обстановки, а просто хорошей работы с возможным или вероятным продвижением… Вот та обстановка, которой мы, люди, хотим! Через некоторое время отели даже перестанут быть туристическими отелями. Они станут обычными отелями, которые существуют повсюду, где есть города и люди, переезжающие из одного города в другой! Тогда планета перестанет быть планетой туристов, и они превратятся в досадную помеху. Она будет домом для кучи людей! И все это с начала до конца будет сделано их собственными руками!

— Это будет медленно… — неуверенно сказал Холден.

— Это будет надежно! — отрезал Кохрейн. — Первые поселения в Америке разваливались, пока люди не поняли, что работают на себя! Взгляни на эту планету, с которой мы улетаем! Сколько людей прилетит сюда, чтобы работать на этом дурацком алмазном руднике? Сколько будет охотиться, чтобы поставлять им мясо? Сколько будет заниматься сельским хозяйством, чтобы обеспечить охотников и рудокопов остальными продуктами? А сколько еще откроет магазины и промышленные фабрики… — Он сделал нетерпеливый жест. — Ты думаешь о том, что необходимо поощрять людей переселяться на другие планеты, чтобы освободить место на Земле. Ну что ж, ты получишь милых пассивных колонистов, которые покорно переселятся сюда, потому что умники сказали, что это будет замечательно, а правительство заплатило за это. А я думаю о колонистах, которые будут бороться, и вполне возможно, даже слегка лгать и мошенничать, чтобы получить работу там, где они смогут заботиться о своих семьях так, как считают нужным это делать! Я хочу, чтобы люди переселялись, чтобы получить здесь то, чего они хотят, вопреки всем препонам, которые кто–то будет им строить. А теперь кыш отсюда! Я занят!

— И чем же? — мягко спросил Холден.

— Последняя предложенная сделка, — нетерпеливо ответил Кохрейн, — касается права бурить нефтяные скважины. Урановая концессия уже сдана в аренду. На подходе права на гидроэнергию — не за наличные, а за долю в прибыли. И еще…

— Есть и еще кое–что, Джед, — взволнованно сказал Холден. — Все твои планы и замыслы могут пойти прахом, если они там, на Земле, до сих пор думают, что мы можем занести на Землю новые болезни. Помнишь, как Дэбни предположил это? А какой–то биолог с ним согласился?

Кохрейн ухмыльнулся.

— Здесь же есть алмазы. Здесь есть стада того, что люди будут называть скотом. Здесь пища и богатства. Здесь красивые пейзажи и приключения. Здесь есть где развернуться! Ни один чиновник не сможет удержаться на своей должности, если попытается не пустить своих избирателей к пище, деньгам и приключениям. Конечно же, надо принять разумные меры предосторожности против микробов, кто же спорит. Мы позаботимся о том, чтобы их протолкнуть. Но мы справимся!

Из командной рубки сверху закричал Ал. Он считал, что корабль уже достаточно выровнялся для перелета к следующему пункту назначения, и хотел, чтобы Джонс зарядил цепь ускорителя и закоротил ее. Джонс вышел.

Чуть позже снова появилось то странное ощущение звука, который не был звуком, но чувствовался всем телом. Результат был неудовлетворительным. Корабль все еще находился в безвоздушном пространстве, а ближайшая звезда была всего лишь звездой. Снова совершили прыжок на ускорителе. Опять не слишком успешно. После этого корабль летел и прыгал, прыгал и летел.

Джеймисон спустился в главный салон, где Кохрейн вел дела по видеофону, и стал терпеливо ждать. Кохрейн сказал:

— Черт побери, я не соглашусь! Я или получу двенадцать процентов, или приму другое предложение!.. Что?

Последнее относилось к Джеймисону.