Страница 7 из 50
Некоторые из защитников однофамильца знаменитого американского комика попытались его поправить. По их мнению, Чаплин хотел сказать, что за 300 лет правления династии ни один враг, кроме Наполеона, не вторгался на российскую территорию. Но и в этом случае историю придется переписывать заново, изъяв из нее Полтавскую битву 1709 года, оборону Севастополя, Петропавловска и Соловецкого монастыря в 1854–1855 годах, захват японцами Сахалина в 1905 году и взятие войсками германского кайзера Варшавы и Вильно в 1915-м в ходе Первой мировой войны 1914–1918 годов, когда Россия воевала против Германии, Австро-Венгрии, Болгарии и опять Турции… Наверное, Чаплин считает эти баталии попытками мирового сообщества освободить от русских оккупантов захваченные ими земли, но открыто воспевать освободителей опасается!
Фатых Гарифуллин,
казый (главный муфтий) Тюменской области
Мусульмане порубили танки кайзера Вильгельма
Во время борьбы с Наполеоном мусульмане такую храбрость проявили, что Михаил Илларионович Кутузов первыми им разрешил войти в побежденный Париж, в столицу Франции, потому что они такой героизм показали. Этого сейчас не видят, к сожалению. Мало пишут о мусульманах-героях. А в Первую мировую войну в 1916 году в ходе Брусиловского прорыва мусульманская конница голыми саблями разрубила танковую армию Германии. Разве это не блестящая страница истории военной России! И то же самое — в Великую Отечественную войну 1941–1945 годов. Одним из первых, кто водрузил над рейхстагом знамя Победы, 30 апреля, еще никого не было, это был татарин. Он получил ранение, был прострелен там, наверху. А потом, через несколько дней, когда всех немцев перестреляли и уже охрана была, Кантария с Егоровым поднялись и поставили там знамя Победы. Александр Матросов — это татарин, слышите? Это наш брат, из города Уфы, двадцатилетний, в детском доме вырос. Его фамилия была Мухамеджанов. Просто как-то не смотрелось, не хотели сказать: у нас герой Мухамеджанов. Я считаю, что это немного несправедливо…
Была создана Кавказская туземная конная дивизия, разгромившая в пух и прах шашками наголо немецкую Железную дивизию. Приведу слова царя Николая II: «Как горная лавина, обрушился Ингушский полк на германскую Железную дивизию. Он был немедленно поддержан Чеченским полком. В истории русского Отечества, в том числе нашего Преображенского полка, не было случая атаки конницей вражеской части, вооруженной тяжелой артиллерией: 4,5 тысячи убитых, 3,5 тысячи взятых в плен, 2,5 тысячи раненых, менее чем через полтора часа перестала существовать Железная дивизия, с которой боялись соприкасаться лучшие воинские части наших союзников». Я посоветовал бы генералу (имеется в виду Генеральный инспектор Министерства обороны РФ Михаил Моисеев, критиковавший интервью муфтия «Интерфаксу». — Ю.Н.) почитать Анатолия Маркова и других свидетелей подвигов «Дикой дивизии» в период Первой мировой войны. Возможно, уважаемый генерал ничего не слышал и о девяти башкирских казачьих полках, вошедших в Париж в марте 1814 года под звуки торжественного марша. Тогда тем более он вряд ли знает о старшем сержанте, татарине Гази Загитове, водрузившем 30 апреля 1945 года знамя Победы над рейхстагом. Может быть, он ничего не слышал и о казахе Рахимжане Кошкарбаеве, также установившем флаг СССР над рейхстагом?
Михаил Илларионович Кутузов умер 16 апреля 1813 года и никак не мог разрешить служащим в российской армии мусульманам первыми войти в Париж, капитулировавший 30 марта 1814 года. Татарская и башкирская иррегулярная кавалерия, а также Уфимский пехотный полк действительно участвовали в боях во Франции, в том числе и под Парижем, получили медали за его взятие, но сами город не штурмовали: конные лучники не самый подходящий род войск для атаки высот Монмартра, укрепленных редутами и артиллерийскими батареями. Вряд ли можно серьезно относиться к забавным байкам о том, как «российские войска подошли к Парижу. И вот вокруг Парижа высокие стены, а в них отверстия для ружей. «Против ружей ружья», — сказал башкирский полковник Кахым и пропустил русских с ружьями вперед к стене. Русские один день, одну ночь, второй день стреляют и ничего сделать не могут. Тогда башкиры начали стрелять из луков, и тучи стрел полетели на ту сторону стены и поражали французов. Французы начали сбегать со стены. И тогда Тариф — батыр из племени кубяляк-теляу перелез через стену, подошел к входным воротам и увидел большой замок. Тариф не растерялся и своим мечом разрубил замок, открыл ворота и впустил наших» (Ф. Юзлекбаев. «Иткуль — древняя земля»).
Упоминаемый в этой легенде командир одного из башкирских полков Кахым Мурзашев действительно участвовал в войне с Наполеоном. Только вот погиб он в 1813 году, до вступления русских войск на территорию Франции, и потому никак не мог штурмовать Париж, но сказочникам невдомек.
Про события Первой мировой войны Гарифуллин лжет с еще большим размахом. Мусульманская конница в ходе Брусиловского прорыва 1916 года никак не могла изрубить немецкую танковую армию, поскольку таковые появились у немцев только четверть века спустя — во Вторую мировую войну. Германские танки A7V пошли в свою первую атаку 21 марта 1918 года у канала Сен-Квентин на Западном фронте и в дальнейшем воевали исключительно там. Всего было построено 22 A7V — даже если добавить к ним несколько экспериментальных, а также трофейные танки, во всей армии кайзера Вильгельма не набиралось и сотни машин.
Кавказская Туземная конная, или «Дикая» дивизия никогда не громила и германскую Железную дивизию, а Николай II не отправлял телеграммы, которую цитирует Гарифуллин. Оригинала этой телеграммы или хотя бы её публикации в газете времен Первой мировой войны до сих пор не предъявлено, а копии противоречат друг другу. В статье «Вспомнит ли Родина подвиги своих сыновей?», напечатанной в ингушской газете «Ангушт» (№ 18, 2002), упоминается только ингушский конный полк, а сама атака отнесена на 25 августа 1915 года. Председатель попечительского комитета Совета муфтиев России Фарит Фарисов, выступая на Всероссийском мусульманском форуме 2 ноября 2007 года, вспомнил, что Брусиловский прорыв имел место в 1916 году, и переделал дату, а к ингушскому полку добавили чеченский, но правдивее его выступление от этого не стало.
Порубать германскую Железную дивизию вайнахские конники никак не могли, поскольку такого соединения немцев тогда не было. Их Железную дивизию уже после окончания Первой мировой войны, в январе 1919 года, сформировал майор Йозеф Бишофф для борьбы с большевиками в Прибалтике, а в 1916 году на Восточном фронте воевала 20-я Брауншвейгская дивизия, носившая прозвище Стальная. Может быть, именно ее и разгромили чеченцы с ингушами? Увы, они воевали совсем на другом участке фронта, а Стальную дивизию хорошо потрепала в бою у Затурцев 4-я русская стрелковая дивизия во главе с будущим главнокомандующим белогвардейскими армиями на Юге России Антоном Ивановичем Деникиным. Именно ее в русской армии и называли Железной, и именно у нее вайнахские историки и их друзья ненавязчиво украли победу.
Заслуги же собственно Дикой дивизии куда скромнее. На первом этапе Брусиловского прорыва два ее полка преследовали разгромленных и в панике драпавших австрийцев, а наибольшего успеха вайнахи добились в бою у деревни Езераны, где вместе с батальонами 74-й пехотной дивизии ингушским полком взято 134 пленных и захвачено пять орудий. Но в цитируемой Гарифуллиным и Фатисовым липовой телеграмме Николая II 230 убитых становятся 4,5 тысячами, 134 пленных — 3,5 тысячами, русские пехотинцы исчезают, а сама атака превращается в нечто невиданное, хотя русской кавалерии даже в неудачную для страны Первую мировую приходилось добиваться и более впечатляющих результатов. Например, 10-я кавалерийская дивизия (конечно, более многочисленная, чем ингушский полк, но не поддержанная пехотой) в бою у Ярославице 8 августа 1914 года взяла 400 пленных и восемь орудий, а 17 марта 1915 года под Хотином — 2133 пленных. В ходе того же Брусиловского прорыва 1-й Уральский казачий полк 9-й кавалерийской дивизии полковника Бородина 2 июня 1916 года у деревни Гниловоды взял 1624 пленных, три орудия и два пулемета. Видимо, зная это и стремясь опередить ненавистных гяуров хоть на бумаге, поклонники Дикой дивизии и раздули ее подвиги, а муфтий с удовольствием повторил их сказки.