Острова пряностей

На следующее утро Буди попросил Яниса вернуться к тому месту, где накануне черепаха успешно отложила яйца. Он тщательно заровнял все следы, которые оставила черепаха на пути к будущему гнезду. Во всяком случае хотя бы одна яйцекладка должна остаться замаскированной и не потревоженной. Это был великодушный, хотя и очень скромный, жест помощи существам, которые обитают на земле со времен динозавров.

Отплыть от острова оказалось для «Альфреда Уоллеса» весьма непростым делом. Прилив был столь силен, что нас сорвало с якоря и пронесло над рифами, узорчатая бахрома которых просвечивала сквозь прозрачную воду. Когда течение ослабло, мы обнаружили, что дрейфуем в опасной близости от кораллов, завораживающих своей красотой, — их зазубренные края, представляющие смертельную опасность для легких деревянных судов, кое-где уже достигали поверхности воды и царапали дно нашей лодки. Это был именно тот случай, когда мы в полной мере оценили неглубокую осадку прау калулис. У «Альфреда Уоллеса» не было киля, осадка плоскодонного судна составляла всего 40 сантиметров, поэтому нам не стоило большого труда, используя бамбуковый шест, лавировать между выступающими над водой или просматривающимися вблизи поверхности верхушками кораллов. Два тяжелых рулевых весла, которые в нормальном положении погружались примерно на метровую глубину — так легче управлять судном, — были подняты из воды и лежали на палубе в ожидании часа, когда опасность столкновения с коралловыми рифами минует. Прилагая большие усилия, мы проталкивали судно в сторону открытого моря; направление нам указывал Джо — он сидел на носу и высматривал в толще воды темнеющие пятна подступающих близко к поверхности верхушек кораллов.

До этого момента в нашем продвижении вперед мы в значительной степени зависели от небольшого подвесного мотора мощностью всего 9 лошадиных сил, который мы прикрепили к деревянной балке и опускали за борт по мере необходимости. Двигатель был не настолько мощным, чтобы одолеть сильный встречный ветер, но обеспечивал приличную скорость при тихой погоде и, что не менее важно, позволял заряжать пару автомобильных аккумуляторов. Они, в свою очередь, обеспечивали энергией портативный компьютер и небольшой радиоприемник, и я имел возможность ежедневно набирать отчет о нашей экспедиции и по спутниковой связи передавать его в университет города Лимерик в западной Ирландии. Затем учебный отдел университета рассылал полученную информацию по Интернету в школы. Используя этот же компьютер, я также мог вырезать отдельные кадры из видеозаписей, полученных с помощью маленькой видеокамеры, и отсылать картинки для иллюстрации отчетов. В свою очередь школьники могли присылать свои вопросы. В целом эта система обмена информацией была довольно оригинальна, поскольку строилась на основе спутниковой сети, предназначенной прежде всего для навигации, так что у нас не было голосовой связи и мы не могли переговариваться с детьми, зато связь была бесперебойной на всем протяжении путешествия. Главной проблемой было уберечь чувствительное электронное оборудование, размещенное в тростниковой каюте маленького судна, от губительного воздействия сырости, особенно когда «Альфреда Уоллеса» заливали тропические ливни или — что, впрочем, происходило гораздо реже — когда волны или мелкие брызги накрывали палубу. Существовала и внутренняя угроза в лице Яниса, когда во время одного из своих многочисленных приступов жажды деятельности и наведения порядка он решил окатить палубу морской водой, которую черпал ведром за бортом. Горячее солнце сильно высушивает доски, которыми выстлана палуба, и в настиле появляются щели, поэтому любой поток воды на палубе неизбежно приводил к просачиванию в каюту сквозь щели некоторого количества воды. Соответственно мы старались соблюдать золотое правило, что все электронное оборудование может оставаться в сохранности, только если его держать в плотно закрывающихся пластмассовых коробках.

Первый репортаж по спутниковой связи, описывающий острова Кай-Бесар и Ару, мы отослали в школы сразу же после того, как вышли за пределы коралловых рифов, опоясывающих остров Эню. Вскоре после этого мы взяли курс на остров Варбал, где находился наш базовый лагерь. С юго-востока очень кстати подул приятный бриз, и мы пошли под парусами.

Хождение под парусами на «Альфреде Уоллесе» требовало особенного внимания. Судно имело два несколько необычных паруса, натянутых между верхним и нижним реями, сделанными из бамбука. Каждый парус имел прямоугольную форму и был посредством рея прикреплен к собственной мачте, но вместо того чтобы располагаться горизонтально, как на судах с прямым парусным вооружением, реи на «Альфреде Уоллесе» были закреплены под некоторым углом. Со стороны это выглядело так, будто парус стоял на одном из углов. Парус, закрепленный таким способом, назывался «наклонным прямым», или по-индонезийски лайяр танья. Такая оснастка была традиционной для кай прау до шестидесятых — семидесятых годов XX столетия. Не подлежит сомнению, что именно такое парусное вооружение видел и Уоллес в середине XIX века. Но в последние годы лайяр танья остались только на небольших долбленых лодках в качестве единственного маленького паруса, на более крупных судах вместо них стали использовать треугольные паруса. Причиной изменений стало то обстоятельство, что хотя лайяр танья — мощная и эффективная парусная система и суда с таким вооружением способны двигаться очень быстро, паруса при этом трудны в управлении и требуют наличия большой и квалифицированной команды. Кроме того, такая оснастка может быть опасна в плохую погоду.

В первое время, когда мы покинули Варбал, лишь Янис имел некоторый опыт обращения с этими непривычными для нас парусами, однако, несмотря на то что он был отважным и деятельным палубным матросом, вскоре стало ясно, что умения и ловкости в постановке и сворачивании парусов у него нет совершенно. Похоже, что и у Бобби, его помощника, знаний было не больше, чем у любого из нас.

Наш 250-километровый переход с острова Эню на Варбал преподал урок, который мы не сможем забыть. Поначалу все шло как по маслу. Погода была замечательная — дул легкий попутный ветерок, и мы подняли два лайяр танья, установив их в самое выгодное относительно направления ветра положение. Как и следовало ожидать, они подтвердили славу эффективных парусов. Как только они наполнились, «Альфред Уоллес» сразу же набрал ход. Всего через несколько метров он уже летел со скоростью пять или шесть узлов — весьма неплохой результат при таком ветре. Море было спокойно, наша лодка мягко скользила по зыби. Мы погрузились в расслабляющую корабельную рутину, каждый из нас по очереди стоял вахту на руле в течение двух часов. Джонни со своей бригадой на Варбале превосходно выполнил свою работу по постройке судна, наша прау калулис прекрасно слушалась руля. При полном бакштаге[7] она управлялась очень легко, будто скользя по невидимым рельсам, проложенным по лазурной поверхности Арафурского моря. Кормчему не нужно было слишком часто перекладывать с борта на борт деревянный штурвал, соединенный с рулевыми веслами, чтобы выдерживать правильный курс. Когда же ему приходилось это делать, достаточно было повернуть штурвал сантиметра на два или около того, чтобы внести необходимые поправки в направление движения лодки.

Но при всем этом мы находились на борту туземной лодки, форма и конструкция которой формировались с каменного века и предназначались для особых условий. Прау калулис с Кай служили для плавания на короткие расстояния между островами, и управлять ими должны были расторопные и опытные моряки. К примеру, расположение рабочего места стоящего у руля способно повергнуть в ужас всякого, кто даже просто наблюдал со стороны. Рулевой находился на самом краю кормы, там, где палуба смыкается со штевнем. Необходимо отметить, что на самой палубе свободного места для стоящего человека не было, поэтому была сооружена небольшая деревянная площадка, вынесенная наружу и нависающая над водой. Эта площадка составляет всего около 75 квадратных сантиметров, находиться на ней можно только сидя или стоя — при этом под ее шатким основанием нет ничего, кроме морской бездны. У этого помоста нет ни защитных перил, ни даже низкого порожка для защиты от воды: стоит рулевому потерять равновесие или поскользнуться, его неминуемо ожидает падение в воду. Усугубляло и без того ненадежную позицию и то обстоятельство, что при попутном волнении накатывающиеся сзади на корму тяжелые волны очень сильно раскачивали узкий и легкий корпус нашего судна.

7

Курс судна, при котором угол с направлением ветра составляет не больше 20 градусов. — Примеч. перев.