Нежданный отец

Прикосновение его губ было таким мягким и таким нежным, что ей показалось — сейчас сердце выпрыгнет из груди. Мэтт снова посмотрел на нее тем взглядом собственника, который она запомнила с их первой встречи.

— Когда ты ела десерт, у тебя на губе осталась капелька взбитых сливок, вот здесь... — Он легко дотронулся до ее верхней губы кончиком языка. — Я готов был тут же вскочить из-за стола, чтобы слизать ее с твоих губ.

Дженни отклонилась и вздрогнула.

— Я могу зайти?

Она покачала головой.

— Не думаю, что это возможно.

— Почему нет? — потребовал Мэтт.

Слова Кристал пронеслись в ее голове. До этого Мэттью не пытался соблазнить ее, не был так настойчив. Ей надо все обдумать без него.

— Мне не очень хочется, чтобы между нами установилась какая-либо связь.

В первый раз он положил руки на ее живот. Маленькая Алексис перевернулась, и Дженни была уверена, что Мэтт почувствовал это движение.

— Тебе не кажется, что это похоже на попытку закрыть дверь стойла после того, как лошади вырвались? Мы уже связаны.

Старая отговорка, будто она не верила в то, что это его ребенок, замерла у нее на губах. Она лишь покачала головой.

Мэтт терпеливо ждал, пока ее сомнения рассеются.

— Ты знаешь, что я прав, Дженни. Скажи мне вот что. Сколько раз тебе делали оплодотворение, перед тем как ты забеременела?

Дженни была шокирована таким откровенным вопросом.

— У меня все получилось с первого раза.

Мэтт улыбнулся самодовольной улыбкой, которую она ненавидела.

— Видишь, мы так сильны вместе, даже мать-природа знает это. Мои маленькие ковбои прицелились к твоей яйцеклетке — и вот он, малыш. Слушай, а почему ты не носишь двойню?

Дженни было нечего возразить.

Но она не хотела говорить об этом. Снова возникло воспоминание о Кристал и Мэтте на вечеринке, когда красавица модель прижималась своим тонким телом к нему, а он стоял с открытым ртом.

Это доказывало, что Мэтта все еще влекло к бывшей любовнице.

Дженни знала, что не сможет состязаться с Кристал. И прекрасно понимала, что сейчас Мэтт с ней, Дженни, только из-за ребенка. Если бы Кристал захотела ребенка, Дженни никогда не встретила бы Мэтта и носила бы сейчас малыша от другого мужчины.

Он с ней из-за ребенка.

Поцелуи не настоящие, забота не настоящая. Она касалась только его ребенка.

Ее сердце вздрогнуло от воспоминаний о других разочарованиях, других оскорблениях.

— Мне холодно, — сказала она, отталкивая его рукой. — Я устала. Мои туфли жмут, и я не в настроении обсуждать чудо рождения.

— Если бы ты разрешила мне войти, я бы растер тебе ступни.

— Мистер Стедмен ждет тебя.

— Он не будет возражать. Он считает, что ты — мечта любого мужчины. Это его слова.

— Давай оставим все как есть, — сказала Дженни резко, вставляя ключ в замок.

— Завтра утром? — спросил он.

Она посмотрела на него через плечо.

В нем было что-то, что посылало стрелы желания по всему ее телу, от сосков до кожи на животе, к которой он прикасался так нежно.

Он был красив до безумия, необыкновенно уверен в себе... и очень опасен.

— Нет, — сказала она. — Я передумала.

— Действительно? — Теперь ему стало любопытно. Что Дженни может прятать на Крэндэлл-стрит, о чем она не хочет сообщать ему.

Он повернул назад и пошел к машине.

— Увидимся утром, Джиневера!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Когда Дженни передала ему листок бумаги, на котором был написан только адрес, и объявила, что это то, чем она занимается, Мэтт не проявил особого интереса.

Теперь, когда он стоял перед обшарпанным домом из коричневого камня, уставившись на табличку, которая гласила «Дом Надежды», он начал постепенно понимать.

Дом был полон малышей.

Директор поприветствовала его и не преминула выразить благодарность за транспорт, на котором больного ребенка отвезли в больницу.

Мэтт тут же решил извиниться перед Дженни за глупые слова, которые он произнес прошлым вечером о матерях-одиночках. Ему пришлось признать, что у нее есть свои интересы и обязанности.

Мэгги Тернер прервала его мысли:

— Я не знала, что вы интересуетесь нашей работой.

— Сказать по правде, миссис Тернер, до того как Дженни Эймс вызвала меня сюда, я не знал о вашем существовании. Конечно, я помню шумиху вокруг процесса распределения средств, но и только.

— Зовите меня Мэгги. У нас есть второй дом, для юных мам и младенцев, выздоравливающих после наркотической интоксикации. Как только малышам становится лучше и их можно выписать из больницы, а матери проходят этап лечения, они воссоединяются именно здесь. Тогда и начинается настоящая работа.

Они прошли в конец комнаты, где жили и питались матери, к книжной полке, на которой стояли энциклопедия, пара книг доктора Спока и набор книг с тестами.

— Все женщины должны посещать занятия. При этом они выполняют домашние задания и занимаются работой по хозяйству.

— Звучит так, будто они в армейской учебной части.

— Я уже слышала такое, — Мэгги рассмеялась. — Но если серьезно, этим молодым женщинам не повезло в жизни. Они не замужем, и у них нет никаких перспектив создать прочные отношения. Мы стараемся дать им образование и уверенность, что в их жизни все еще возможно.

— Сколько времени это занимает?

— У нас не существует расписания. Каждый день — борьба, когда ты так молода, а жизнь уже так тебя побила.

— Где вы берете деньги?

— Мы все делаем на пожертвования и субсидии. Некоторые от города, других штатов или государства. Некоторые от фондов, таких, как «Прескотт». У нас есть и частные спонсоры. Я надеюсь, вы станете одним из них.

Они прошли по первому этажу, миновав Дженни, которая была в яслях. Она держала на руках голубоглазого малыша. Мэтт увидел, как размеренно она ходит, поглаживая его по спинке и что-то мурлыча этому маленькому вопящему свертку, и восхищался тем, с каким терпением и любовью она это делала.

Он хотел иметь жену и своего ребенка.

Такую жену, как Дженни, и ребенка по имени Алексис.

В начале лестничного пролета Мэгги остановилась.

— Комнаты девушек наверху. Мужчинам вход воспрещен. У нас есть спальное помещение, где дети спят со своими матерями каждую ночь.

— Где они сегодня утром?

Мэгги удивленно приподняла бровь.

— Они в храме, мистер Хенсон... А откуда вы знаете Дженни?

— Она вам не говорила?

— Нет.

— Я отец ребенка, которого она ждет.

— Ребенка Дженни?

— И никакого другого.

— О! Я не хотела вырывать у вас это признание. Дженни никогда ничего не говорила... Я не знала, что она встретила кого-то.

— Мы встретились лишь месяц назад.

— Тогда как... простите... — прошептала она. — У меня так много вопросов...

— Все в порядке, но я, пожалуй, оставлю ответы на усмотрение Дженни. Мне кажется, я и так сказал слишком много.

— Не волнуйтесь. Ваши секреты останутся при мне. Я беспокоюсь о Дженни, как о дочери... или как о младшей сестре. — Она рассмеялась, и ее седые кудряшки закачались из стороны в сторону. — Я никогда не выдаю секретов. Так о чем мы говорили?

— Давно Дженни занимается благотворительностью?

— С тех пор, как открылся центр. Мы переманили ее из отделения для новорожденных при больнице университета.

— Она помогала и там?

— Она помогает всюду. Если бы все наши работники были похожи на нее... Я так понимаю, что вы еще не видели ее в работе?

— Нет. — Он только подвозил ее на машине в офис и никогда не интересовался, чем она занимается.

— Она словно вихрь. — Мэгги улыбнулась. — Или скорее как осьминог, который старается протянуть свои щупальца туда, где может помочь.

— А как я могу помочь? — Это действительно было место, где его деньги могли бы приносить реальную пользу. — Ваши самые неотложные нужды?

— Пища, подгузники и добровольцы.

— С пищей и подгузниками я могу помочь. Моя ассистентка позвонит вам утром. Вы скажете ей, что вам необходимо, и мы проследим, чтобы вы это получили.