Дорога в рай

Во дворике, освещенном только лунным светом и красно-зеленой неоновой вывеской гостиницы, Майкл оставил винтовку в багажнике «линкольна», но взял с собой пистолет и проскользнул в домик под номером двенадцать, стоящий дальше всего от дороги.

Майкл не стал включать свет, потому что на одной из одинаковых кроватей спала Анна, но в ванной, дверь которой была приоткрыта, свет горел. Пыхтел маленький кондиционер, издавая не меньше шума, чем «фольксваген» с неисправным глушителем, но девушка под простынями, в розовой ночной рубашке, забывшись в глубоком сне, вызванном снотворным, шума не замечала.

Задвинув засов и щеколду, Майкл подпер ручку двери спинкой стула. На ночной столик между кроватями он положил свой пистолет рядом с уже лежавшим там «Смит-и-Вессоном» тридцать восьмого калибра и взял в руки конверт, прислоненный к лампе.

Письмо, подписанное «АННЕ», он спрятал – пока что – в свой чемодан фирмы «Самсонит».

Майкл сходил в туалет, почистил зубы и умылся. Вернувшись к кровати, он сбросил туфли на каучуковой подошве, но одежду – футболку с длинными рукавами, черные джинсы и черные носки – не снял. Потом он лег поверх одеял, уставившись в потолок и закинув руки за голову. Он рискнет с Аккардо.

Человек, которого некоторые называли Большим Тунцом, другие Джо Бэттерз, был последним из банды Капоне – босс мафии, сохранивший кое-какие старые принципы· Майкл недолго работал на Аккардо и никогда не был в близких отношениях с этим человеком, как с Нитти или Рикка, но он, тем не менее, видел, что босс, который походил на старых донов мафии начала века, справедливых и не спешащих действовать, искренне хотел помочь члену «семьи».

Аккардо действительно считал мафию большой семьей, и барбекю, которые он устраивал каждое лето, были признаком его доброты, хотя они иногда доставляли фактическим крестным отцам проблемы, привлекая больше нежелательных гостей, чем было приглашено, – вокруг крутились журналисты, фотографируя гостей, иногда появлялось ФБР, тоже с фотоаппаратами.

Все же, хотя Майкл мог рискнуть своей жизнью, доверившись Аккардо, в отношении Анны он примет дополнительные меры предосторожности. Сейчас оставшаяся без матери девушка, новобрачная, потерявшая мужа в медовый месяц, была в ужасном состоянии» Анна проплакала и проспала на заднем сиденье автомобиля всю дорогу от озера Тахо до Палм-Спрингс. В «Солона-Корт» она охотно приняла снотворное, чтобы быстрее уснуть, и Майкл не сказал ей, что собирается уйти.

Он оставил ей запечатанный конверт с письмом. На обороте мелким аккуратным почерком он написал:

Если ты проснулась, а меня нет, не волнуйся. Я скоро вернусь.

Если почему-либо я не вернусь до утра, открой этот конверт. Пожалуйста, не открывай его до утра.

А в письме было написано:

Дорогая Анна,

достань из моего чемодана портфель. Там ты найдешь полмиллиона долларов, они твои. Не иди в полицию. Не иди в ФБР Отправляйся в Де-Калб к тете Бетти.

Если в течение недели от меня не будет вестей, ты должна смириться с худшим и начать новую жизнь.

Тебя не знают в Де-Калбе, но там знают Бетти и Ральфа, и это хорошо. Ты сможешь пойти в банк и открыть счет до востребования. Так и сделай. Положи на него десять тысяч долларов. Остальные деньги положи в депозитный бокс и НИКОМУ не говори о них, даже тете.

Пополняй счет из депозитного бокса по мере необходимости. Когда ты станешь достаточно взрослой и получишь образование, возможно, ты захочешь вложить остаток денег.

Я не могу советовать тебе, что делать, дорогая. Больше не могу. Если я уйду, то потеряю всякое право влиять на тебя. Но все равно, я прошу тебя остаться в Де-Калбе и поступить в Педагогический колледж, в котором училась твоя мать. Там неплохая программа по искусству, и ты получишь главную роль в любой пьесе, которую они захотят поставить, я уверен. Я бы очень хотел, чтобы ты выполнила мою просьбу и провела свои студенческие годы в Де-Калбе, где твои тетя и дядя смогут оказать тебе моральную поддержку. Я не прошу тебя жить с ними, и на самом деле думаю, что это было бы ошибкой, потому что они гораздо консервативней, чем мы когда-либо были, и просто сведут тебя с ума.

Сними квартиру или вступи в университетский женский клуб. Хотя нет, извини. Им будет трудно ужиться с тобой, не нарушая твои привычки, хотя это и не так важно.

Тебя не должны преследовать из-за того, что я сделал. Я не могу придумать ни одной причины, по которой кто-то из моего мира будет искать тебя иди захочет причинить тебе вред. Но ты должна быть осторожна с деньгами. И ты должна жить под фамилией твоего мужа.

Ты теперь Анна Грейс. Это хорошее имя. Мы с мамой всегда гордились твоими талантами. Я надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня за то, что я не отговорил твоего брата от поездки во Вьетнам. Ты была права: я ошибался.

Пожалуйста, помни, что мама любила тебя больше жизни. И я люблю тебя больше жизни.

Будь сильной. Береги себя.

Письмо, написанное сегодняшней ночью, послужит позже, когда он пойдет к Гьянкане. Он специально его так составил.

Майкл позвонил сестре жены, перед тем как отправиться в дом Аккардо в Индейском загородном клубе. Анна уже спала, и он воспользовался телефонной будкой возле соседнего ресторана, не желая разбудить дочь.

– Бетти? Это Майкл.

– Майкл! Что-то случилось?

Такой ответ был вполне понятен: два месяца назад Пат позвонила сестре через коммутатор ПЗС, чтобы сообщить о ситуации, в которой они оказались, и рассказать Бетти, что их семью переселили по программе защиты свидетелей. Но Пат не назвала сестре их нового адреса и имен. У Майкла и Пат была возможность время от времени через ПЗС звонить Бетти, их единственной живой близкой родственнице, но они решили этого не делать.

Муж Бетти Ральф был хорошим человеком. Он проповедовал в секте Возрожденных, которая откололась от баптистов, сочтя их недостаточно благочестивыми. Пат и Бетти редко общались в последнее время, потому что их разговоры все время переходили в политические дебаты. Тем не менее сестры О'Хара выросли вместе и долгие годы были близки, пока бунтарка Бетти вдруг не обрела спасение после второго развода и не обзавелась шилом в заднице.

Майкл осторожно спросил:

– Ты ничего не слышала?

– Чего не слышала? Майкл, в чем дело? – В голосе Бетти послышалось раздражение, что в общем-то было неудивительно.

– Бетти, у меня плохие новости.

– О нет. Какие? Мне сесть, Майкл? Мне лучше сесть, да?… Это касается Пэтси Энн? Она больна?

– Мы потеряли ее, Бетти.

Сестра Пат молчала.

– Ты понимаешь, что я имею в виду?

– Что… Майкл, что случилось? – спросила Бетти дрожащим голосом.

– Ее убили, Бетти. На нас напали люди, против которых я должен был давать показания, и они ее убили.

– О Боже мой… О Господи.

Она не богохульствовала, но это не было и молитвой.

– Анна! Что с Анной?

Опуская подробности, Майкл рассказал сестре жены, что Пат убили во сне. Что ни он, ни Анна не пострадали, но что они с дочерью в пути и в опасности.

– Это ты виноват! Это ты виноват! Ты и эти гангстеры, на которых ты работаешь. Азартные игры, пьянство и разврат… это все ты!

Он вздохнул. Было бы некрасиво напоминать, что в свое время Бетти позволяла себе гораздо больше азартных игр, пьянства и разврата, чем Майкл или Патриция.

Потом ее голос изменился.

– Майкл, извини. Прости меня. Прости, что я…

– Обвиняй меня, если хочешь, Бетти, – беззлобно сказал он. – Я действительно не возражаю. Если тебе это поможет, обвиняй меня.

– Что это изменит? Пат уже ничто не вернет. Она была… верна Господу, Майкл?

– Она его очень любила, Бетти, – солгал он. – Мы говорили об этом как раз накануне той ночи, когда она умерла.