Страница 8 из 61
Как и во времена «Диогена», океанавты имели четко налаженную связь с оставшимися наверху. Даже если временно нарушалась телевизионная линия, океанавты не оставались без присмотра. Включался телефон. Один вид связи постоянно дублировался другим. Шло генеральное сражение за право и возможность владения континентальным шельфом, и команда Кусто делала все, чтобы оправдать надежды, связанные с «Преконтинентом».
Океанавты с «Преконтинента», подобно подводным жителям Марсельской бухты, могли спускаться в море почти вдвое глубже, чем их товарищи — связные и кинооператоры, жившие на кораблях.
На «Преконтиненте» открылась первая в мире обитаемая биологическая лаборатория на дне моря. Это было владение Раймона Вессьера. Многие часы напролет просиживал в ней профессор, изучая пойманных животных и рыб. Самые ценные и редкие экземпляры живыми переправлялись в Океанографический музей в Монако.
Доставить такую посылку — дело хлопотное. В полиэтиленовые мешочки, куда сажали рыб, подкачивали кислород. Затем все это упаковывали в пластмассовые коробки, как можно скорей доставляли в ближайший аэропорт и погружали в самолет. Такой сервис устраивал даже самых капризных к перевозкам рыб. Гибли лишь немногие. Рыбы переносят и не такие перелеты. Примечательное аэропутешествие за тридевять земель — от устья Волги до Монреаля в Канаде — совершило весной 1967 года целое стадо осетров. Не какие-нибудь рыбешки — пудовые красавцы! В этом могли удостовериться миллионы посетителей Всемирной выставки…
Из всех калипсян самым искусным охотником за живыми экспонатами считался Альбер Фалько. Он использовал такой прием. Найдя подходящий коралл, закидывал на него нейлоновую сеть с пробковыми поплавками и, не задерживаясь, шел дальше. Израсходовав запас сетей, Фалько начинал обход. Выплывавшие из кораллов рыбы запутывались в ячейках капроновых ловушек, и охотнику оставалось лишь переселить пленниц в прозрачные клетки.
Но нередко улов исчезал бесследно вместе с садком. Это означало, что экспонаты достались на обед хищникам. Хищники подплывали к садку, возбужденно кружились около него, тыкались носом в прозрачные стенки, словно «обнюхивая» их, а затем, разъярившись, таранили клетку, разрывая все в клочья.
Как-то океанавты наткнулись на стадо горбатых четырехпудовых рыб-попугаев. На заре эти гиганты, обитающие на рифах, едва очнувшись от сна, наводят туалет: купаются в песке. Затем, сгрудившись все вместе, во главе со своим предводителем отправляются завтракать. Мощным ударом головы отламывают они кусок коралла и, отправив его в рот, начинают усердно двигать челюстями.
Да, такой завтрак не каждому придется по вкусу…
Оказывается, рыбы — непревзойденные мимисты!
Наблюдая за жизнью подводной фауны, ученые заметили, что несколько изогнутое тело со слегка сжатыми плавниками означает примерно то же, что петушиное «ко-ко-ко-ко», сзывающее кур, — сигнал к трапезе.
Раздвинутые жаберные крышки, открытый рот, волнообразные движения спинного и хвостового плавников — все это на рыбьем языке означает «иду на вы».
С нескрываемым изумлением следили ученые за побежденными, отдающими себя во власть врага. Признав поражение, рыба поджимала плавники, приподнимала голову, опускала хвост и, подплыв к победителю, жертвеннически подставляла под удар самые уязвимые части тела…
Некоторые рыбы выделяют «вещество испуга».
Как-то один из ученых изготовил настой из кусочка кожи рыбки гольяна. Когда несколько капель этого снадобья вылили в большой аквариум с гольянами, рыбы пришли в ужас и в одно мгновенье разбежались и попрятались кто куда.
Весьма любопытны наблюдения за жизнью рыб в разное время суток. Ученые пока еще мало знают об их «распорядке дня». Знание рыбьего режима ответило бы на многие интересующие людей вопросы. Какие? Ну, например, на такой извечный вопрос рыбаков: почему одни рыбы идут на клев ранним утром и под вечер, а другие рыбы — явные полуночники?
А всегда ли одинакова их активность и, если хотите, настроение?
Наблюдения в искусственных условиях не так интересны, да и не так достоверны. Другое дело, если подсмотреть жизнь рыб у них дома — в море.
Вот как, например, держатся вечером дневные хищники. В это время они малоподвижны, почти ничего не едят. Найдя себе уютное местечко, они устраиваются на ночлег. Возможно, сейчас они сами дрожат от страха перед ночными разбойниками.
Иногда становилось не по себе и обитателям «Преконтинента».
— …ночью появлялось создание, вид которого пугал даже наших ветеранов. Представьте себе эдакий куст с пятью толстыми сучьями, множеством ветвей и тысячами толстых веточек. Он стоит на коралловой глыбе и вдруг… начинает двигаться. Слизистые сучья извиваются, будто кобры. Посветишь на куст — съежится и прильнет к кораллу. Потом отойдет в сторону, сожмется в комок и протиснется в трещину… Этот призрак из заколдованного леса — «голова Горгоны», один из представителей змееруких морских звезд, офиур… — рассказывал Кусто.
Людей давно занимает тайна «навигации» перелетных птиц. Какие чудесные «приборы» используют птицы, безошибочно прокладывая курс в своих дальних странствиях? Но отличными «штурманами» оказываются и многие рыбы. Некоторые из них, как и большинство перелетных птиц, великолепно ориентируются по солнцу. Об этом свидетельствуют остроумные эксперименты, которые провела группа американских зоологов из Мэрилендского университета. В опытах участвовали рыбы, обитающие у Бермудских островов в Атлантике. Ночью они «отсыпаются», а днем путешествуют в поисках пищи, причем всегда по одним и тем же маршрутам.
Чтобы проверить их навигационные способности, ученые выловили некоторое количество рыб, а затем выпустили их в незнакомом районе. К спинным плавникам каждой пленницы привязали нейлоновой нитью миниатюрный воздушный шар. Для того чтобы он был виден и в ночное время, шар снабдили крошечной батарейкой с электрической лампочкой.
В солнечную погоду рыбы уверенно находили курс. Однако ночью, в ненастье, а также если им надевали на глаза маску, рыбы теряли ориентировку, начинали кружиться на одном месте или вовсе замирали.
Вызывают изумление и выдающиеся штурманские способности некоторых видов морских черепах. С точностью до сотых долей градуса крейсируют они морскими дорогами, оставляя позади тысячи миль, и ничто не может остановить их или заставить свернуть с избранного курса.
Путь этих животных проследил профессор Арчи Карр из США. В экспериментах использовались маленькие цветные аэростаты, снабженные миниатюрными транзисторными радиопередатчиками. Черепахи плыли, а за ними на тоненьком тросе над водой несся крошечный воздушный шар.
Но что управляло животными? Это так и осталось тайной.
Да, жители океана должны еще о многом поведать людям, и особенно ценной их информация может оказаться для представителей новой науки — бионики, инженерам и конструкторам сверхчувствительной аппаратуры.
Несколько лет назад Кусто со своими помощниками составили десятилетний план биологических исследований в море:
— Было задумано построить в Монако большой маринариум на открытом воздухе. Нас вдохновили на это успешные опыты с «маринлендами» в США, но мы хотим кое-что усовершенствовать. Маринариум позволил бы нам расширить наши исследования.
Кроме того, Кусто мечтал создать в море, на плато Сен-Никола, напротив Океанографического музея, заповедник площадью шесть квадратных миль:
— На этом участке мы хотели устроить экспериментальный морской биотрон: направленно видоизменять подводную среду, размещать в ней искусственные убежища для рыб, водоросли, применить искусственный фотосинтез и химическую подкормку, создавать машинами течения, а по соседству выделить контрольные участки нетронутой природы, запретив всякий лов и подводный спорт.